| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла БАР-ХАДБШАББА ХАЛВАНСКИЙ [Бархадбешабба; сир. , букв.- чадо воскресное] восточносир. церковный писатель рубежа VI-VII вв., автор соч. «Причина основания школ» ( ). В связи с тем, что в рукописи (Siirt 82) XVI в. автор назван «Бар-Хадбшабба Арбайя, епископ Халвана», возникает вопрос о возможной идентичности Б.-Х. X. и Бар-Хадбшаббы Арбайи . Существуют 2 взаимосвязанных источника, содержащих сведения по истории школы в Нисибине: трактаты «Причина основания школ» и «История святых отцов». Их данные местами совпадают дословно, но характеристика отдельных лиц, оценка их деятельности часто противоположны. Мн. совр. исследователи сомневаются в принадлежности одному и тому же лицу трактата о школах и «Истории», поскольку в них имеются противоречащие друг другу сведения; однако есть нек-рые основания, позволяющие приписывать оба сочинения одному автору. Можно предположить, что «История» была написана Б.-Х. Х. в молодости, когда он только начинал свою деятельность. В одном сочинении автором назван Бархадбшабба Арабайя, еп. Халвана, в др.- к этому имени добавлено, что он был «священником и главой надзирателей ( ) святой школы города Нисибина». Этот титул дан ему в заголовке «Истории». В трактате «Причина основания школ» автором назван еп. Халвана, что соответствует и его подписи под деяниями Собора Григория I в 605 г. (Ктава Сунхадос. С. 479). Судя по обоим дошедшим до нас сочинениям, Б.-Х. Х. был ученым человеком, хорошо осведомленным в истории школы и знакомым с ее жизнью. Можно предположить, что он сначала учился в ней, потом занял положение старшего учителя (реш бадóке), а затем был рукоположен во епископа Халвана. Трактат «Причина основания школ» представляет собой памятник апологетики хнанитства с несторианской стороны. Б.-Х. X.- несторианин из школы Хнаны, защищающий своего учителя, но не разделяющий его догматических воззрений. Трактат отчетливо распадается на 2 ч. |
| Catalogus librorum. 21// Assemani. BO. T. 3/1. P. 37); их фрагменты сохранились в катенах (CPG, N 6540-6544). При этом Феодул, насколько можно судить, вообще не занимал Мопсуестийскую кафедру (непосредственным преемником Феодора в действительности являлся Мелетий, сторонник Нестория, низложенный в 433; см. о нем: ACO. T. 1. Vol. 1(1). P. 96; Vol. 4. P. 196; Fedalto. Hierarchia. Vol. 2. P. 771) и имел лишь сан пресвитера. По всей видимости, сир. авторы приводят сведения о встрече Н. с учеником Феодора Мопсуестийского с целью показать связь между восточносир. богословием V в. и системой Феодора, которая действительно имела место ( V öö bus. 1965. P. 60-61; Gero. 1981. P. 29-31). Согласно «Истории...» Бар-Хадбшаббы Арбайи, незадолго до своей кончины Эммануил вновь под угрозой отлучения вызвал Н. в Кефар-Мари. Приняв от умирающего дяди обязанности настоятеля, Н. в течение года руководил монашеской общиной. Затем он передал свои полномочия некоему мон. Гавриилу и вернулся в Эдессу ( Barhadb. Hist. eccl. P. 597). К. А. Баумштарк допускал, что двукратное упоминание о 10-летнем пребывании Н. в Эдессе с вынужденным возвращением в Кефар-Мари может быть следствием ошибки в источнике, хотя и не отвергал полностью данное сообщение ( Baumstark. Geschichte. S. 109-110). Н. В. Пигулевская , опираясь в т. ч. на мнение Баумштарка, без к.-л. оговорок считала содержание данного фрагмента «Истории...» повторением одного и того же факта ( Пигулевская. 1979. С. 59, 62). По мнению А. Выыбуса , Бар-Хадбшабба, желавший показать тяготение Н. к Эдесской школе, намеренно дважды описал вынужденное прибытие Н. в Кефар-Мари (причем в обоих случаях под угрозой отлучения), краткий период жизни в мон-ре и последующее возвращение на 10 лет в Эдесскую школу, в действительности же каждое из этих событий имело место лишь один раз. С т. зр. исследователя, едва ли можно полностью доверять сообщениям Бар-Хадбшаббы Арбайи и Бар-Хадбшаббы Халванского, хронологические выкладки к-рых, прежде всего касающиеся продолжительности событий, выглядят искусственно. |
| Н. был одним из адресатов окружного послания («Энкиклион»; греч. Εγκκλιον) имп. Льва I (457-474), разосланного в кон. 457 или нач. 458 г. В послании император, занимавший прохалкидонские позиции, предложил всем епископам империи дать оценку определениям IV Вселенского Собора, а также обсудить ситуацию в Александрии (текст «Энкиклиона» см.: Evagr. Schol. Hist. eccl. II 9). В результате народного волнения на Пасху 457 г. здесь был убит сщмч. Протерий , архиеп. Александрийский, и кафедру занял антихалкидонит Тимофей II Элур . Н. и 8 подчиненных ему епископов из пров. Осроена высказались в поддержку Халкидонского Собора и осудили Тимофея (ACO. T. 2. Vol. 5. P. 40-41). Ту же т. зр. выразило и большинство епископов империи. Эдесская хроника сообщает о широкой строительной деятельности Н. в Эдессе и ее окрестностях. При нем были возведены ц. св. Иоанна Крестителя, больница для прокаженных близ ворот Бет-Шемеш, мартириум во имя св. бессребреников Космы и Дамиана при больнице, а также некоторое число мон-рей. Кроме того, при Н. строились мосты, дороги и городские башни. Несмотря на то что с 449 г. Н. сменил на кафедре Иву, осужденного «Разбойничьим» Собором, в восточносир. традиции за ним закрепился образ вполне правомыслящего епископа. В «Хронографии» Илии бар Шинайи , еп. Нисибинского († 1046), к нему не прилагается эпитет «яковит» в отличие от предшественника Ивы на кафедре Раввулы († 435/6), к-рый с определенного момента стал сторонником свт. Кирилла Александрийского. В литературе высказывалось предположение, что Н. активно препятствовал деятельности Нарсая († не ранее 502), убежденного приверженца антиохийского богословия, на посту главы Эдесской школы. В «Истории святых отцов, за веру гонимых», или «Церковной истории», Бар-Хадбшаббы Арбайи (VI в.) говорится о «еретике» Кийоре, еп. Эдессы, интриговавшем против Нарсая ( Barhadb. Hist. eccl. 31. P. 599-600), однако известный исследователям Кийоре не занимал Эдесскую кафедру: как сообщает Бар-Хадбшабба Халванский (кон. VI - нач. VII в.) в соч. «Причина основания школ», он был 1-м главой школы. Именно при нем здесь начался перевод с греч. языка на сирийский произведений Феодора , еп. Мопсуестийского († 428), крупного представителя Антиохийской школы, что привело к рецепции Церковью Востока антиохийской христологии ( Barhadb. Halw. Caus. P. 382-383). Т. о., вост. сирийцы не могли именовать Кийоре «еретиком». Издатель «Истории...» А. Шер предложил исправить Кийоре на Н., однако более вероятно, что Бар-Хадбшабба Арбайя имел в виду др. Кийоре (Кира), занимавшего Эдесскую кафедру в 471-498 гг. ( Fedalto. Hierarchia. Vol. 2. P. 804; см. также: Chron. Edess. 71, 74). |
| Упоминается об Александрийской школе, руководимой «Филоном иудеем», в к-рой процветали философия и экзегеза. Филон толковал Библию аллегорически, совершенно устранив историю. В известной мере трактат связывает с этой традицией и арианство. После Никейского Собора епископами были основаны новые школы: Евстафием - в Антиохии, Иаковом - в Нисибине, где экзегетом стал Мар Афрем (прп. Ефрем Сирин ), Александром - в Александрии, где толкователем стал свт. Афанасий Великий. Центральное место в трактате занимает Феодор Мопсуестийский , его толкования Свящ. Писания и отношение к ним. Феодор впервые дал подробные комментарии ко всем книгам Библии и составил также «ответы» относительно всех ересей. В Эдессе были приняты его комментарии. Но «глава и экзегет школы», «светоч» Кийора, сожалел о том, что они «не были переведены на сирийский язык», и он этот перевод осуществил. У Кийоры было много учеников, и они приняли от него толкование Божественных Писаний. После смерти Кийоры его сменил избранный по общему желанию Мар Нарсай. Далее трактат сообщает, что Нарсая в Нисибине сменил Елисей бар Косбайе. Его преемником стал Аврахам, родственник Мар Нарсая. Затем эти обязанности нес Ишояв (569-571). После Ишоява экзегетом школы в течение одного года был Аврахам Нисибийский бар Кардаха, а затем «его степень» ) получил Хнана Адиабенский, учение к-рого стало причиной внутреннего раскола в несторианской Церкви. Б.-Х. Х. отзывается о Хнане в очень лестных выражениях, говорит о его смирении, скромности, о его исключительных знаниях и способности к преподаванию. Б.-Х. Х., несомненно, принадлежал к ученикам Хнаны и составлял свой трактат, когда тот был жив. «Мы все молим о продлении его жизни,- пишет Б.-Х. Х.,- потому что он украшал изящным словом философов свои замечательные толкования». В трактате нет указаний на то, что Хнана был осужден на Соборе 585 г. за близость к Православию. Последняя часть трактата посвящена жизни школы. «Такова вкратце причина школ,- пишет автор.- Не без основания установлена и определена сессия в два срока - летом и зимой. |
| Гипотеза, однако, была поставлена под сомнение уже Райтом ( Райт. Очерк. С. 29-30), и большинство совр. исследователей ее отвергают (см.: Ortiz de Urbina. PS. P. 86; Griffin. 2011. P. 26-39). Предположение Биккеля строится исключительно на данных Эдесской хроники, в то время как «Хроника» патриарха Михаила Сирийца , восходящая к более раннему, чем Эдесская хроника, источнику ( Griffin. 2011. P. 35), упоминает только о мемрах свящ. Авсамьи ( Mich. Syr. Chron. T. 4. P. 169; ср.: Greg. bar Hebr. Chron. eccl. Vol. 1. P. 133; см.: Griffin. 2011. P. 32); в др. источниках говорится только о мадрашах, написанных племянником прп. Ефрема ( Ps.-Dionys. Chron. Vol. 1. P. 188-189; Chronicon anonumum ad ann. p. Chr. 846 pertinens//Chronica minora/Ed. E. W. Brooks. Louvain, 1955r. Pt. 2. P. 208. (CSCO; 4. Syr. 3; T. 4)). Гипотеза «Кириллона - Кийоре» отождествляет К. с Кийоре (Киром), о котором, как о непосредственном предшественнике Нарсая на посту главы Эдесской школы, упоминает Бар-Хадбшабба Халванский в трактате «Причина основания школ» ( Mar Barh adb abba ‘Arbaya, é vê que de H alwan. Cause de la Fondation des Écoles/Éd. A. Scher. P., 1907. P. 382. (PO; T. 4. Fasc. 4)). В защиту гипотезы, которая в основных чертах была сформулирована издателем трактата А. Шером, приводят сходство имен, примерно одинаковое время жизни (предположенная Шером условная дата смерти Кийоре (437) впосл. была принята исследователями - см., напр.: V öö bus. 1965. P. 11). Ввиду отсутствия исторических свидетельств тождества К., свящ. Авсамьи и Кийоре, которое фактически предполагалось в рамках гипотезы Шера, мн. совр. исследователи отвергают и эту гипотезу, считая ее «даже более невероятной», чем предположение Биккеля (см.: Brock. 1997. P. 30; Griffin. 2011. P. 39-43). Т. о., в наст. время преобладает мнение, что К. нельзя уверенно отождествить ни с кем из уже известных сир. авторов. Сочинения Биккель издал 5 подлинных произведений К. вместе с мемрой «О пшеничных зернах» (на Мф 13. 24-30), к-рая, вероятно, ему не принадлежит. |
| Хотя данная книга не посвящена исключительно христологическим вопросам, она представляет очень полезное введение в богословско-философский контекст сирийского христианства, породивший особую христологию сирийской (особенно восточносирийской) традиции. Нисибинская школа – крупнейшая сирийская богословская школа, созданная под влиянием антиохийского богословия и существовавшая с середины IV по начало VII века. После захвата Нисибина персами в 363 году оказалась за границами Римской империи и вскоре стала центром восточносирийской церковной науки и местом взаимодействия очень разных христианских культур. С точки зрения Бекера, именно эти условия «плавильного котла» послужили основой жизнеспособности Нисибинской школы в иноверном, часто враждебном окружении безо всякой поддержки извне. Начало книги посвящено взаимодействию Нисибинской школы с другим знаменитым богословским центром, Эдесской школой. Главы с пятой по седьмую посвящены собственно рассказу о богословских особенностях Нисибина. Основным источником для автора служит хроника Нисибинской школы, известная как «Причина основания школ», автором которой иногда называют несторианского епископа Халванского Бар-Хадбшаббу (VI-VII вв.). Бекер доказывает, что в жанровом отношении этот текст не уникален и связан с такими литературными формами, как греческие протрептики, ученые рассуждения о причинах и следствиях и групповые жизнеописания. «Причина» излагает историю мира как цепочку передачи знания от школы к школе, начиная с того момента, когда еще до создания вселенной Бог наставляет в премудрости ангелов. Бекер отмечает тесную связь Нисибинской школы с позднеантичной неоплатонической традицией. Эта связь была основана на авторитете в Нисибине переведенных на сирийский трудов Феодора Мопсуетского. Однако такая развитая интеллектуальная среда, как Нисибин, просто не могла не предложить собственной интерпретации этой традиции, что и произошло. Последняя часть книги рассказывает о связи нисибинской научно-богословской традиции с восточносирийским монашеством. Несмотря на сухой слог автора, книга Бекера – это практически не заменимое на данный момент пособие, в котором анализируются механизмы синтеза греко-римской и сирийской (или, шире, ориентальной) интеллектуальной среды, без знания которой сложно понять христологические споры V столетия. |
| Б., вероятно, учился в Нисибийской школе, а впоследствии преподавал в ней. Судя по обоим дошедшим до нас сочинениям, автор (или авторы) был хорошо осведомлен об истории школы и знаком с ее порядками. Трактат " Причина основания школ " в первой своей части говорит о поучениях, которые данные Творцом миру ангелов и человеку, о поучениях Иисуса Христа ученикам и последователям. Здесь же Б. показывает философский подход к познанию мира; специалисты отмечают, что используемые при этом сирийские термины непосредственно связаны с греческой философской терминологией. В следующей части рассматриваются школы, созданные " сынами заблуждения " , т.е языческими мыслителями; здесь речь идет о Пифагоре, Платоне, Аристотеле, Эпикуре, Демокрите и маге Зардуште (Заратуштры). С пришествием Христа была " обновлена первоначальная школа его Отца " . В ней кроме Самого Христа, учительствовали Иоанн Креститель, апостол Петр и особенно апостол Павел. После этих рассуждений Б. переходит к характеристике школ Александрийской, Антиохийской и Нисибинской. Автор весьма подробен в оценках основателей и ведущих представителей этих школ – Александра Александрийского, Афанасия Великого, Ефрема Сирина. Много и подробно Б. говорит о Феодоре Мопсуестском, о его толкованиях Писаний и об отношении к ним. Библиография работ о персоне: Муравьёв А.В. Бар–Хадбшабба Арбайя//Православная энциклопедия/Под общей ред. Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. – М.: Церковно–научный центр «Православная энциклопедия». – Т. IV. Муравьёв А.В. Бар–Хадбшабба Халванский//Православная энциклопедия/Под общей ред. Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. – М.: Церковно–научный центр «Православная энциклопедия». – Т. IV. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. – М.: Наука, 1977. Пигулевская Н.В. Культура сирийцев в средние века. – М.: Наука, 1979. Удальцова З.В. Развитие исторической мысли//Культура Византии: IV – первая половина VII в. – М.: Наука, 1984. С.242–245. Другие публикации на портале: |
| А. Церковь Востока и религ. политика имп. Юстиниана//ВВ. 2015. Вып. 74(99). С. 47-60; Он же. 2016. С. 167-169), фактически означал победу партии Бар Саумы. Догматические взгляды, выраженные в сочинениях Н., весьма близки к данному определению. Вскоре конфликт между католикосом и митрополитом Нисибинским возобновился, причем Н., чья богословская позиция едва ли значительно отличалась от т. зр. Бар Саумы, не принял окончательно к.-л. сторону. По всей видимости, данное обстоятельство объясняется тем, что Н. в отличие от митрополита Нисибинского не был всецело лоялен к династии Сасанидов, исповедовавшей зороастризм (подробнее об отношении Бар Саумы к Н. и к Нисибинской школе в целом см.: V öö bus. 1965. P. 115-118; Gero. 1981. P. 60-72). Неудивительно, что положение Н. оказалось под угрозой в момент ухудшения ирано-визант. отношений. После отказа имп. Анастасия I (491-518) помочь Ирану в борьбе с гуннами шаханшах Кавад I вторгся на территорию Византии и осадил неск. городов, включая Амиду (502-503). Согласно «Истории...» Бар-Хадбшаббы Арбайи, во время осады Амиды шаханшаху стало известно о доносе, составленном 2 учениками Н. Они обвинили наставника в поддержке римлян (византийцев), симпатии к к-рым Н. вполне мог проявлять открыто. В ответ Н. написал мемру, содержавшую положительную оценку политики Сасанидов (не сохр.). Мемра была переведена на персид. язык и прочитана Каваду, после чего тот убедился в невиновности Н. Вскоре была предпринята др. попытка оговорить Н. как визант. шпиона, также оказавшаяся безуспешной ( Barhadb. Hist. eccl. P. 613-614). По всей видимости, вскоре Н. скончался. Сочинения Согласно Бар-Хадбшаббе, еп. Халванскому, и Авдишо бар Брихе, митр. Нисибинскому, Н. написал ок. 300 мемр (т. е. гомилий, состоящих из двустиший, которые организованы по изосиллабическому принципу) и произведений др. жанров ( Barhadb. Halw. Caus. P. 386; Ebediesus. Catalogus librorum. 53// Assemani. BO. T. 3/1. P. 63-66). Бар-Хадбшабба Арбайя сообщает, что Н. составил мемры на все дни года, часть их была направлена против антихалкидонита еп. |
| выражает строго дифизитские взгляды в духе идей Феодора Мопсуестийского и указывает в числе своих оппонентов свт. Кирилла, архиеп. Александрийского, и Евтиха, по всей видимости, была написана именно тогда. Именно богословские разногласия послужили главной причиной конфликта между Н. и еп. Кийоре. Епископ и правосл. клирики Эдессы именовали Н. «толкователем-еретиком», следовавшим учению Феодора Мопсуестийского и Нестория, к-рые, по их словам, были учениками Павла Самосатского († 275), еп. Антиохийского ( Barhadb. Hist. eccl. P. 599-600). За этим последовали и обвинения политического характера, особенно серьезные в приграничной Эдессе, согласно к-рым Н. был сторонником персов. Как сообщает Бар-Хадбшабба Халванский, Н. угрожали, предлагая отказаться от своих убеждений, однако он остался непреклонен. После попытки толпы сжечь его Н. бежал (при содействии персов) в Нисибин, где митрополитом тогда был Бар Саума, по всей видимости покинувший Эдессу ранее, во время реакции на строгое дифизитство. Если западносир. источники дают основания датировать отъезд Бар Саумы из Эдессы, к-рый несомненно носил вынужденный характер, периодом между смертью еп. Ивы (457) и закрытием Эдесской школы (489), то в восточносир. традиции принята более ранняя датировка (ок. 435; ссылки на источники и обзор мнений исследователей см.: Gero. 1981. P. 31-33). В любом случае нет оснований считать, что Н. и Бар Саума покинули город одновременно (в ряде источников присутствует искусственная синхронизация). По мнению Пигулевской, Эдесский епископ, к-рого она отождествляет с Нонном, не желал удаления Н. из города, поскольку, согласно «Истории...» ( Barhadb. Hist. eccl. P. 604), он даже пытался вернуть Н., обещая в случае возвращения встретить его с почетом (эти попытки оказались тщетными) ( Пигулевская. 1979. С. 60). Остановившись в мон-ре к востоку от Нисибина, Н. вошел в город после уговоров Бар Саумы, по инициативе к-рого возглавил богословскую школу, основанную Симеоном из Кашкара. Речь шла о ее значительном расширении, а также о том, чтобы поставить во главе ее крупного богослова, пользовавшегося известностью. |
| 306 г. (дата восстанавливается предположительно). До 60 лет он жил в Нисибине. В V в. знаменитый поэт и монофизитский богослов Иаков Серугский составил панегирик (мимру, т. е. беседу) прп. Ефрему, в котором писал: Чюдесен вития, превзошедый риторствы греки, Могий тысящу вещей во единем вместити словеси. Божествен псалмопевец, строки в стихи преложший, Да сотворит в удивлении радостны гласы. Из этого произведения мы узнаем, что прп. Ефрем был руководителем (по-народному головщиком) хора дев (т. н. «дочерей Завета»), Виде блаженный жены молчаще, Егда песнь хвалы певается. Мудрый суди, яко право есть, Пети и сим «алилуиа» 27 ! Знаменитый Бар-Хадбшабба Халванский, автор трактата Причина возникновения школ 28 , посвящает прп. Ефрему несколько строк в связи со школой в Эдессе. При этом он говорит, что Иаков Нисибинский дал Ефрему ту же должность, что знаменитый архиепископ Александр Александрийский пожаловал своему племяннику Афанасию (будущему архиепископу и святому Отцу) на соборе 325 г. в Никее. Тот же писатель сообщает, что прп. Ефрем носил особый титул толкователя () Священного Писания в эдесской школе. Здесь необходимо отметить, что пансхолизм халванского писателя заставлял его иногда несколько «редактировать» историю в интересах своей концепции: прп. Ефрем никогда не был ни схолархом, ни учителем экзегезы, хотя и был признанным мастером по этой части. Можно с уверенностью утверждать, что и монахом-отшельником в позднем смысле (« чьрноризецъ») Ефрем также не был. В сирийском мире того времени монашество в этом смысле только начиналось, и отшельники () заселили окрестности Эдессы лишь в последние годы жизни Мар Афрема, о чем мы узнаем из цикла Песнопений об Иулиане Старце. Аскетизм же свой прп. Ефрем практиковал «в миру», помогая епископам Иакову, Бабую и Валгашу, которые фактически несли светские обязанности управления Нисибином, а во время нескольких персидских осад даже возглавляли оборону города. Хотя Житие и вышепоименованные греческие источники свидетельствуют о том, что Ефрем носил сан дьякона, никаких положительных данных относительно его сана у нас не имеется. |
|
|
