Это всё налаженная система! Её создавали десятки лет — и не в спешке. Сытые, обмундированные, неторопливые люди создавали её. Кинешемскому конвою по нечётным числам в 17.00 принимать на Северном вокзале Москвы этапы из бутырского, пресненского и таганского воронков. Ивановскому конвою по чётным числам к шести утра прибывать на вокзал, снимать и держать у себя пересадочных на Нерехту, Бежецк, Бологое. Это всё — рядом с вами, впритирочку с вами, но — не видимо вам (а можно и глаза смежить). На больших вокзалах погрузка и выгрузка чумазых происходит далеко от пассажирского перрона, её видят только стрелочники да путевые обходчики. На станциях поменьше тоже облюбован глухой проулок между двумя пакхаузами, куда воронок подают задом, ступеньки к ступенькам вагон-зака. Арестанту некогда оглянуться на вокзал, посмотреть на вас и вдоль поезда, он успевает только видеть ступеньки (иногда нижняя ему по пояс, и сил карабкаться нет), а конвоиры, обставшие узкий переходик от воронка к вагону, рычат, гудят: “Быстро! Быстро!.. Давай! Давай!..”, а то и помахивают штыками. И вам, спешащим по перрону с детьми, чемоданами и авоськами, недосуг приглядываться: зачем это подцепили к поезду второй багажный вагон? Ничего на нём не написано, и очень похож он на багажный — тоже косые прутья решёток и темнота за ними. Только зачем-то едут в нём солдаты, защитники отечества, и на остановках двое из них, посвистывая, ходят по обе стороны, косятся под вагон. Поезд тронется — и сотня стиснутых арестантских судеб, измученных сердец, понесётся по тем же змеистым рельсам, за тем же дымом, мимо тех же полей, столбов и стогов, и даже на несколько секунд раньше вас — но за вашими стёклами в воздухе ещё меньше останется следов от промелькнувшего горя, чем от пальцев по воде. И в хорошо знакомом, всегда одинаковом поездном быте — с разрезаемой пачкой белья для постели, с разносимым в подстаканниках чаем — вы разве можете вжиться, какой тёмный сдавленный ужас пронёсся за три секунды до вас через этот же объём эвклидова пространства? Вы, недовольные, что в купе четверо и тесно, — вы разве смогли бы поверить, вы разве над этой строкою поверите, что в таком же купе перед вами только что пронеслось — четырнадцать человек? А если — двадцать пять? А если — тридцать?…

http://azbyka.ru/fiction/arxipelag-gulag...

Мистер Бин пришел к Богу. Благовест-Инфо Контакты Форум Подписка Расширенный поиск   Новости Репортажи Мониторинг СМИ Интервью Документы Фотогалереи Статьи Анонсы Анонсы 22 февраля – 24 марта Выставка «Торжество святого Никиты». Москва 29 февраля – 2 июня Выставка «Кижи. Небесное послание». Москва 29 февраля – 12 мая Выставка «Тайны храмов эпохи Ивана Грозного». Москва Март Концерты фонда «Искусство добра» в соборе на Малой Грузинской и на других площадках. Москва 14 марта - 2 июня Выставка «Сотворение мира. Произведения религиозного искусства XV – начала XX века».Москва 14 марта Пресс-конференция, посвященная началу Великого поста 14 марта Круглый стол «Настоятель Спасо-Андроникова монастыря епископ Нафанаил (Соборов; 1824-1907). К 200-летию со дня рождения». Москва 21 марта «Не могу, Господи, жить без Тебя!» Встреча с Фредерикой де Грааф. Москва Апрель Концерты фонда «Искусство добра» в соборе на Малой Грузинской и на других площадках. Москва 1 – 26 апреля VII Международный Великопостный хоровой фестиваль. Москва 18 – 19 апреля Конференция «Наследие Сергея Аверинцева и современное гуманитарное знание». Москва 16 мая Открытие конференции «Люди и судьбы русского зарубежья». Москва Все » Мониторинг СМИ Мистер Бин пришел к Богу Вышла очень британская комедия «Молчи в тряпочку» с Роуэном Аткинсоном в роли пастора 14.07.2006 18:46 Версия для печати Поскольку говорить о британском актере Роуэне Аткинсоне иначе как о мистере Бине бессмысленно, то и роль его в ленте с жутким названием «Молчи в тряпочку» следует рассматривать в том же ключе. Если приглядеться, то все логично. Аткинсон сыграл священника, преподобного отца – что ж, всякий понимает, что мистер Бин близок к богу. Кроме того, эта трагическая фигура – полноценный британский бренд, а следовательно, как нельзя более уместна в картине, торгующей островными брендами, как пирожками. Прелюдия к истории начинается сорок лет назад: очаровательная молодая женщина, очень беременная, едет в поезде. Проводник, заглянувший в багажный вагон, обнаруживает лужу крови, натекшую из ее чемодана. Полиции дама разъяснила, что два расчлененных трупа из чемодана – это ее муж и его любовница.

http://blagovest-info.ru/index.php?ss=2&...

Рубрики ПОЕЗДКА В КОЛЧЕСТЕР 5 мин., 01.01.2008 Поделиться …Автобуса прямого до станции нет, придется брать такси. А в такси малыша не повезут без детского сиденья, придется тащить с собой лишнюю тяжесть. Поручу Феде. Так, надо переложить все из дамской сумочки в большую. Взять бутылку питания в сумке-термосе, чтобы не остыло. Воду — малышу, сок — старшим. Запасной памперс. Влажные салфетки. Кошелек. Мобильник. Вроде бы все? Кричу мальчишкам: «На сборы десять минут, такси вызвала. Что? Без разговоров. Будете копаться — опоздаем на поезд, следующий только через сорок минут». Перспектива ожидания на вокзале мобилизует их лучше, чем любые мои уговоры. Малыш собран, пустышка на прищепке прицеплена, старшие готовы, но нацепили почему-то старые свитера. Велю снять этот позор и надеть новые. Беру огромную сумку-органайзер для малыша. Крещу детей и чуть не захлопываю дверь, как вдруг осеняет: ключи остались в сумочке. Хороши бы мы были по приезде домой! Пришлось бы несколько часов ждать папу.Мальчишки усажены. Детское сиденье в такси не нужно, ура! Мы с таксистом складываем коляску и грузим ее в багажник. Ну все, едем!Берем билеты на поезд. Он отправляется через двадцать минут. Когда мы дружною толпой вваливаемся в вагон, дядечка напротив смотрит на нас, оценивает ситуацию и уходит. Ну и на здоровье. Ведем мы себя хорошо. Дети жалеют, что путешествие такое короткое, две остановки всего. Малыш в восторге от поезда и вида за окном. Приехали. Пожилой таксист приветливо распахивает дверцы машины. Тут я вспоминаю, что не взяла с собой адрес. Но город маленький, может, он знает, куда нам? По преданию, древнейший город Великобритании, Колчестер — родина святой равноапостольной Елены. Не могут же жители не знать, где находится ее храм. Говорю: православная церковь, часовня Св. Елены. Найдем, отвечает. Весело так. И мы едем. Напротив замка, уточняю. Недалеко от входа в парк. Вот вход в парк. Нет, нам нужен другой вход. А вот замок. Нет, с другой стороны надо подъехать. «Какая церковь, — переспрашивает. — Методистов?» Вы что, говорю. Православная. Ортодокс. А-а, тянет в ответ. Кисло так, неуверенно.

http://foma.ru/poezdka-v-kolchester.html

Разделы портала «Азбука веры» ( 18  голосов:  4.6 из  5) Прослушать стихотворение 2:45 Дама сдавала в багаж Диван, Чемодан, Саквояж, Картину, Корзину, Картонку И маленькую собачонку. Выдали даме на станции Четыре зеленых квитанции О том, что получен багаж: Диван, Чемодан, Саквояж, Картина, Корзина, Картонка И маленькая собачонка. Вещи везут на перрон. Кидают в открытый вагон. Готово. Уложен багаж: Диван, Чемодан, Саквояж, Картина, Корзина, Картонка И маленькая собачонка. Но только раздался звонок, Удрал из вагона щенок. Хватились на станции Дно: Потеряно место одно. В испуге считают багаж: Диван, Чемодан, Саквояж, Картина, Корзина, Картонка… — Товарищи! Где собачонка? Вдруг видят: стоит у колес Огромный взъерошенный пес. Поймали его — и в багаж, Туда, где лежал саквояж, Картина, Корзина, Картонка, Где прежде была собачонка. Приехали в город Житомир. Носильщик пятнадцатый номер Везет на тележке багаж: Диван, Чемодан, Саквояж, Картину, Корзину, Картонку, А сзади ведут собачонку. Собака-то как зарычит, А барыня как закричит: — Разбойники! Воры! Уроды! Собака — не той породы! Швырнула она чемодан, Ногой отпихнула диван, Картину, Корзину, Картонку… — Отдайте мою собачонку! — Позвольте, мамаша! На станции, Согласно багажной квитанции, От вас получили багаж: Диван, Чемодан, Саквояж, Картину, Корзину, Картонку И маленькую собачонку. Однако За время пути Собака Могла подрасти! Сейчас в разделе 1097  чел. Всего просмотров 65 млн. Всего записей 2575 Подписка на рассылку Пожалуйста, оставьте это поле пустым. Email адрес Проверьте ваш почтовый ящик или спам, чтобы подтвердить свою подписку. поделиться: ©2024 Художественная литература к содержанию Входим... Куки не обнаружены, не ЛК Размер шрифта: A- 15 A+ Тёмная тема: Цвета Цвет фона: Цвет текста: Цвет ссылок: Цвет акцентов Цвет полей Фон подложек Заголовки: Текст: Выравнивание: Боковая панель: Сбросить настройки f=j=d.createElement(s),dl=l!=" dataLayer " ? " &l=" +l: " " ;j.async=true;j.src=" http://www.googletagmanager.com/gtm.js?id=" +i+dl;f.parentNode.insertBefore(j,f); " script " , " dataLayer " , " GTM-WMXMJHJ " window.bz_custom_code_loaded=true;

http://azbyka.ru/fiction/bagazh/

Но так как вагон этот был излюблен лишь в 20е годы, а нашёл всеобщее и исключительное применение — с начала 30х, когда всё в нашей жизни становилось единообразным (и, вероятно, тогда достроили много таких), то справедливо было бы называть его не «столыпиным», а “сталиным”. Вагон-зак — это обыкновенный купированный вагон, только из девяти купе пять, отведенные арестантам (и здесь, как всюду на Архипелаге, половина идёт на обслугу!), отделены от коридора не сплошной перегородкой, а решёткой, обнажающей купе для просмотра. Решётка эта — косые перекрещенные прутья, как бывает в станционных садиках. Она идёт на всю высоту вагона, доверху, и оттого нет багажных чердачков из купе над коридором. Окна коридорной стороны — обычные, но в таких же косых решётках извне. А в арестантском купе окна нет — лишь маленький, тоже обрешеченный, слепыш на уровне вторых полок (вот, без окон, и кажется нам вагон как бы багажным). Дверь в купе — раздвижная: железная рама, тоже обрешеченная. Всё вместе из коридора это очень напоминает зверинец: за сплошной решёткой, на полу и на полках, скрючились какие-то жалкие существа, похожие на человека, и жалобно смотрят на вас, просят пить и есть. Но в зверинце так тесно никогда не скучивают животных. По расчётам вольных инженеров в сталинском купе могут шестеро сидеть внизу, трое — лежать на средней полке (она соединена как сплошные нары, и оставлен только вырез у двери для лаза вверх и вниз) и двое — лежать на багажных полках вверху. Если теперь сверх этих одиннадцати затолкать в купе ещё одиннадцать (последних под закрываемую дверь надзиратели запихивают уже ногами) — то вот и будет вполне нормальная загрузка сталинского купе. По двое скорчатся, полусидя, на верхних багажных, пятеро лягут на соединённой средней (и это — самые счастливые, места эти берутся с бою, а если в купе есть блатари, то именно они лежат там), на низ же останется тринадцать человек: по пять сядут на полках, трое — в проходе меж их ног. Где-то там, вперемежку с людьми, на людях и под людьми — их вещи. Так со сдавленными поджатыми ногами и сидят сутки за сутками.

http://azbyka.ru/fiction/arxipelag-gulag...

Итак, в начале декабря на выходные нам с товарищем предстояло выехать в Псков с гуманитарным грузом. Переговоры с отцом Олегом о приходском грузовике, курсировавшем между Псковом и Москвой, не увенчались успехом. Батюшка благословил решать проблему самим. Самим так самим. У одного из наших прихожан была старенькая «Газель». Он подхватил наши вещи, довез их до вокзала. Мешки определили в багажный вагон, а мы с товарищем поехали плацкартой в том же поезде. Вечером мы загрузились в свой вагон и наконец смогли передохнуть после напряженного дня. Ехать в Псков предстояло ночь. Товарищ мой быстро перекусил и забрался на верхнюю полку отдыхать. Я остался на нижней допивать чай и планировать дела на предстоящий день. Мы знали, что в Пскове нас никто не встречает, – до храма придется добираться самим. – Может, попробуете моего варенья? – вдруг раздался голос нашего попутчика, сидевшего напротив меня. Он был старше нас. Ясные серые глаза с улыбкой смотрели на меня, и, улыбнувшись в ответ, я потянулся к банке с вареньем, аромат которого ощущался на расстоянии. – Это крымская роза. Мы собираем ее в долине в Восточном Крыму и варим варенье на предстоящую зиму. – Вы не похожи на крымчанина, – вступил я в разговор. – Скорее вы из Белоруссии или из Литвы. По крайней мере корни где-то там. Не только внешность, но и легкий акцент говорил в пользу моих первых выводов о собеседнике. – Не совсем так, – ответил он. – Я родом из Закарпатья, точнее – из Карпатской Руси, но давно живу в России, хотя до этого пришлось помотаться по Советскому Союзу. Сейчас еду к родственникам жены: надо у них кое-что забрать, да и им отвезти. А вы по какой нужде едете, если не секрет? Я кратко рассказал собеседнику о благословении отца Олега, после чего наш попутчик с б о льшим интересом стал поглядывать на нас. – Это хорошо, что вы – верующие. Раньше верующий собеседник был редкостью. А сейчас – другие времена. С одной стороны, крещенных стало больше. С другой – понятие крепости веры относится далеко не ко всем. А ведь, по сути, это главный вопрос.

http://pravoslavie.ru/110480.html

На станции железной дороги в Кеми стоял состав, какого нам, да, наверное, и никому другому, ни раньше, ни позже видеть не приходилось: шесть, помнится, арестантских вагонов, один или два двухосных товарных, также один или два обычных пассажирских, а посередине блистающий зеркальными окнами роскошный салон-вагон. Его занимали Андреева, тогда зам. начальника секретно-политического отдела (СПО) ОГПУ, в ведении которой находились все политические заключенные и ссыльные; начальник Тюремного управления ОГПУ Вейс (или Вейсс) и Дукес, ранее начальник Внутренней тюрьмы ОГПУ (Лубянка, 2), а к тому времени, как говорили, заместитель начальника Тюремного управления. Посадка прошла без суеты, понуканий и окриков. Помнится, что обошлось даже без обычной процедуры приемки этапа по документам – при посадке в вагоны пересчитали количество «голов», и дело с концом. Вагоны оказались не «столыпинскими», а простыми арестантскими, вроде изображенного на известной картине Ярошенко «Всюду жизнь»: дореволюционные вагоны 4-го класса с обычными, по обе стороны, но зарешеченными окнами. Их можно было открывать, и доступ к ним был свободен. Особенность вагонов 4-го класса – в том, что в них не два, а три яруса полок. На каждом ярусе у одной полки была откидная доска, превращавшая полки в сплошные трехметровые нары. В пассажирских вагонах, по-видимому, ехал тюремный надзор и свободные от смены пассажиры; в багажных – казенное имущество. Спешные сборы, впечатления от путешествия из скитов на пристань и затем – на пароходе по морю, а главное, от встречи с друзьями, с которыми не виделись кто по два, а кто и по три года, и ранее незнакомыми товарищами – все это не оставляло времени для того, чтобы задуматься над тем, что, собственно, происходит, что сулит нам будущее. Мы разместились, осмотрелись и, наконец, тронулись в путь. Предыстория Расстрел заключенных в Савватиеве 19 декабря 1923 г. получил широкую огласку: даже в центральных советских газетах были помещены краткие заметки. В высших сферах расстрел, по-видимому, вызвал некоторое смущение: даже в самые острые послеоктябрьские дни, в тюрьмах таких, заранее подготовленных, эксцессов не было. Шингарева и Кокошкина убили не охрана, а, ворвавшиеся в больницу, «безответственные элементы». Здесь хладнокровно стреляли в людей, повинных всего лишь в нарушении лагерных «правил внутреннего распорядка» – случай беспрецедентный. Позднее, из весьма осведомленного источника, нам стало известно, что Д. Б. Рязанов на заседании ЦК РСДРП кричал, что «опозорены его седины». Так, если не говорили, то думали многие коммунисты.

http://azbyka.ru/otechnik/Istorija_Tserk...

После работы ангелы в душе поют, и я им вторю: – Царице моя Преблагая, Надежда моя, Богородице… Мне надо собираться домой. А я не хочу: вот ещё бы недельку пожить, но дома дела, дела… Последняя ночь перед поездкой, на душе легко и спокойно. Господи, как хорошо предавать свою жизнь, надежды, чаяния в Твои руки… Утром иду напоследок в монастырские храмы, заодно надо заказать сорокаусты о родных. И вот я уже у ворот, где ждет автобус до Калуги, оттуда надо доехать до «Теплого стана», юркнуть в метро и на вокзал. В самый последний момент появляется отец Елисей с огромными баулами, набитыми помидорами и болгарским перцем. Сумки еле застегиваются. Говорит мне: «Бери, бери, хорошо, что водитель ещё не закрыл багажное отделение, я там внизу хлебушка положил». Я пытаюсь возражать – напоминаю, что мне ехать аж до Тюмени, что физически не потащу такие тяжести, да и зачем мне столько продуктов (особенно овощей) в дорогу, ведь даже при условии, что я их довезу, в Тюмени такого дефицита в них нет. Но обычно мягкий отец Елисей в этот раз непреклонен. Ворча, подчиняюсь ему, беру сумки и уезжаю. Случайные попутчики помогают мне перетаскивать баулы в метро и на вокзале. По-моему, я их даже не поднимала ни разу. Вот и поезд. Взбираюсь в свой вагон на Ярославском вокзале, ещё сувениры прикупила на память из Москвы. В вагоне много мрачных молодых лиц. Это студенты Биологического факультета. Они едут с практики, и у них нет денег (то ли их украли, то ли не пришли, то ли карточки заблокированы). Голодные все как один. Открываю баулы, и дары отца Елисея вмиг расходятся... скрыть способы оплаты Смотри также Комментарии Людмила 4 декабря 2022, 17:40 Ах,как хочется побывать в Оптиной... Ольга 29 ноября 2022, 15:19 Благословенная Оптина! Читаю, а слезы градом. Спасибо, вам, дорогая Ольга, за такой теплый и проникновенный рассказ. Царствие Небесное схимонаху Евфимию. Геннадий 29 ноября 2022, 15:07 БЛАГОдарю! Вот так надо писать на православном сайте!! Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все комментарии будут прочитаны редакцией портала Православие.Ru .

http://pravoslavie.ru/149687.html

После войны меня отправили дослуживать в штаб Московского военного округа. В Москве я ходил в православные храмы, а внутренний голос настойчиво повторял: «Ищи духовную литературу». Как можно в то время искать духовную литературу? И вот я познакомился с Анной Самойловной Климовой. Она мне давала читать книжечки, а потом познакомила с удивительной рабой Божией Параскевой. Она имела дар прозорливости. Как-то я ей написал домой, что она маленькая перед людьми, но большая перед Богом. А когда пришел к Параскеве, еще и словом не обмолвился, получил нагоняй, зачем такое пишу... У Пашеньки никогда не было денег, боялась их на ночь оставить – все раздавала: «А вдруг умру в эту ночь, и с деньгами?! " ». В 1948 году Иоанн Букоткин поступил в Саратовскую духовную семинарию. Из воспоминаний протоиерея Иоанна: «В то время правящим архиереем был владыка Борис. Он жил в епархиальном здании, часть которого отдал нам. Мудрый был архиерей! Какие только о нем слухи не ходили... На Крещение вышли все верующие на Волгу освящать воду. За это владыке Борису велели в двадцать четыре часа покинуть Саратов, сослали его в Оренбург, а воду освящать запретили. Ночью он приехал в семинарию, отслужил молебен, попрощался. Все плакали. Отправляли его с конной милицией, а в поезд провели через багажный вагон… На второй год учебы в семинарию приехал иеромонах отец Иоанн Снычев, будущий митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Его приняли сразу в третий класс. Он жил в бывшей комнате владыки Бориса. Поскольку я привык вставать без будильника, то приходил со свечой в руках будить отца Иоанна в пять утра. Только свет упадет ему на лицо, он тут же встает, спускается в крестильную церковь и в алтаре совершает свое монашеское правило. Уже тогда у отца Иоанна были больные ноги, и уже тогда он вел строгую жизнь...» В 1952 году после окончания семинарии Иоанн Букоткин женился на восемнадцатилетней сироте. Мария Дмитриевна Гаврюшева тогда пела в Вознесенском храме города Аркадага, она окормлялась у священника высокой духовной жизни  отца Александра Ильина. По благословению духовника молодые обвенчались. В этом же году Иоанн был рукоположен в священника в Саратове. Первое время отец Иоанн служил в Астрахани, потом в Камышине, в 1953–1954 годах служил епархиальным ревизором. Тринадцать лет служил в городе Боровичи Новгородской области, был настоятелем и благочинным. (В Боровичах у Букоткиных родились дочка и сын, третья дочь родилась в Самаре.)

http://azbyka.ru/otechnik/Zhitija_svjaty...

Никогда еще за всю его жизнь с ним так грубо не обращались, и никогда еще он не был так разгневан, как теперь. Но силы изменили ему, глаза закатились, и он уже ничего не сознавал, когда подошел поезд и два человека бросили его в багажный вагон. Очнувшись, он смутно ощутил боль в языке и то, что его подкидывало в каком-то странном двигавшемся помещении. Хриплый свисток паровоза на разъезде объяснил ему, где он находится. Он слишком часто путешествовал с судьей, чтобы не знать ощущений езды в багажном вагоне. Он открыл глаза, и в них загорелся неудержимый гнев властителя, попавшего в плен. Человек бросился к нему, чтобы схватить его за горло, но Бэк оказался проворнее. Его челюсти мертвой хваткой вцепились ему в руку и не отрывались до тех пор, пока он снова не лишился сознания, придушенный веревкой. – Дас, припадочки, – сказал незнакомец, пряча свою искусанную руку от проводника, которого привлек шум схватки. – Вот везу его по поручению хозяина в Сан-Франциско. Какой-то тамошний собачий доктор будто бы берется его вылечить. В тот же вечер в маленькой задней комнатке кабачка в Сан-Франциско этот человек говорил более красноречиво: – Только пятьдесят и получил, – ворчал он. – Честное слово, теперь и за тысячу наличными не согласился бы! Рука его была обернута окровавленным платком, а правая штанина разодрана от колена до щиколотки. – А тот, другой-то дурак, сколько получил? – спросил содержатель кабачка. – Сто, – последовал ответ. – “Меньше не возьму”, – говорит, черт бы его побрал! – Итого, значит, сто пятьдесят, – подвел итог содержатель кабачка. – А собака стоит того. Хорошая собака!.. Вор развернул окровавленный платок и посмотрел на свою израненную руку. – Только бы не бешеная, – сказал он. – А если бешеная!.. Все равно от бешенства не умрешь, тебе на роду написано умереть на виселице, – засмеялся кабатчик и добавил: – Лучше помоги-ка мне пока что… Измученный, с невыносимой болью в горле и на языке, полуживой, Бэк все-таки попытался достойно противостоять своим мучителям. Но при каждой попытке к сопротивлению его бросали на пол и душили.

http://azbyka.ru/fiction/zov-predkov-dzh...

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010