| H. Polski. T. 6. Cz. 1. S. 347. Щапов Я. Н. Церковь в системе государственной власти в Древней Руси//Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965. С. 315–326. На польском материале процесс возникновения крупного церковного землевладения в последней четверти XI — 1-й половине XII в. обстоятельно рассмотрен Г. Ловмяньским H. Polski. T. 6. Cz. 1. S. 288–377). На чешском материале вопрос рассматривал (на примере ряда наиболее крупных земельных собственников) Р. Новы (Novэ R. Pшemyslovskэ stat 11 а 12 smolemh. Praha, 1972. S. 110 i n.). См., например: CDB. T. 1. Fasc. 1. N 387, 396. См., например, данную Г. Ловмяньским характеристику пожалований Тынецкому монастырю: H. Polski. T. 6. Cz. 1. S. 305–306. CDB. T. 1. Fasc. 1. N 301. P. 271. Ibid. N 287. Так, в 1354 г. Казимир Великий подтвердил права Гнезненского архиепископа на «десятую неделю» от торговых пошлин в «градах», большая часть которых фигурирует в папской булле 1136 г. Краковское епископство еще в XVI в. пользовалось правом на «десятую неделю» от пошлин Сандомирского воеводства H. Polski. T. 6. Cz. 1. S. 365). Щапов Я. Н. Церковь в системе...//Древнерусское государство и его международное значение. С. 297–325; он же. Государство и Церковь Древней Руси: X–XIII вв. М., 1989. С. 76–86. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950. С. 165–166 (далее: НПЛ); Полное собрание русских летописей. М., 1962. Т. 1. Стб. 124 (далее: ПСРЛ). Древнерусские княжеские уставы XI–XV вв. М., 1976. С. 147–148 (далее: ДКУ). Жития святых мучеников Бориса и Глеба и службы им. Пг., 1916. С. 19. ПСРЛ. Т. 1. Стб. 207; Т. 2. М., 1962. Стб. 198. ДКУ. С. 141. О практике такого княжеского объезда территории в конце XII в. см.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 408–409. О характере такой повинности в более позднее время позволяет судить дарственная киевского пана Семена Романовича Николо-Пустынскому монастырю 1507 г. Перечисляя повинности, поступавшие с крестьян передаваемого монастырю имения Шепелевичи, он отметил: «...а на господара полюдье, а дару куниця, а на слуги десять грошей» — и пояснил далее, что, «если игумен с братьею, которое осени не пойдут к ним полюдовати, ино им за тое привезти ко монастырю кораман меду, и тыи подарки, што на слуги идет».— Архив Юго-Западной России. Киев, 1883. Ч. 1. Т. 6. V (далее: Архив ЮЗР). Хотя в описываемое в грамоте время доходы от «полюдья» шли в пользу вотчинника, в более раннее время такие доходы поступали в пользу князя и сопровождавших его слуг. Это позднее свидетельство позволяет, как представляется, понять, что означало выражение «осеннее полюдье даровное» в почти современной Смоленскому уставу грамоте Юрьеву монастырю 1130 г. (Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.; Л., 1949. 81. С. 140). |
| Источники: Вязьмитин О.Р. Работа над ошибками: о неточностях в наименованиях некоторых храмов Брянщины/Материалы научно-практической конференции " Брянский край в истории России " . – Брянск, 2009. " Свод памятников архитектуры..., Брянская область " . – М., 1997. – с. 318-319. Труды Черниговской Губернской Учёной Архивной комиссии, 1908. – с. 44-45. Опись имущества храма Рождества Богородицы села Ардонь. – Государственный архив Брянской области, ф. Р-2071, оп. 1, д. 29. Историческая справка Храм расположен в центре села, доминирует в его застройке. Данные о времени постройки разнятся. По официальным данным, изложенным в " Своде памятников архитектуры и монументального искусства России. Брянская область " (М., Наука, 1997) церковь построена в начале 20 в. (заложена в 1901 г.). В то же время исследователь О.Р. Вязьмитин, ссылаясь на Труды Черниговской Губернской Учёной Архивной комиссии (1908 г.) и архивные документы, утверждает, что ныне существующий в Ардони каменный храм бывшего села Богородицкое был построен не в 1901, а в 1856 году, вместо прежнего сгоревшего, упоминаемого со 2 половины XVIII века, а ошибка в источнике вызвана упущением из вида исторического факта слияния двух различных населённых пунктов: с. Ардонь и с. Богородицкое. Стены кирпичные, побеленные, завершения бревенчатые, обшитые тесом. Своеобразный сельский храм юго-западной Брянщины с предельно лаконичным убранством, в архитектуре которого ощущается влияние стиля модерн. В крестообразной объемно-пространственной композиции явно заметно подражание древним деревянным храмам Брянщины. Основной кубический объем возвышается над прямоугольным алтарем, трапезной и боковыми рукавами, крытыми на два ската с фронтонами на торцах. Венчает его рубленный приземистый глухой восьмерик, на котором водружена необычно крупная граненая луковичная глава с крестом на маленьком яблоке. Над западной частью трапезной с входным крыльцом на двух колоннах с глухим ступенчатым основанием и небольшими арками звона, завершенный невысоким деревянным восьмериком и граненой купольной кровлей с главкой. Прямоугольные окна храма с простыми деревянными наличниками и ставнями напоминают окна жилых построек. Стены завершены простыми карнизами. Единственным членением фасадов являются тяги. Изломанные в виде щипцов в верхней части основного объема, они повторяют силуэт треугольных фронтонов боковых рукавов и алтаря, а на четверике звона проходят у основания и пят арок, украшенных замками. |
| Отец его происходил из обедневшего дворянского рода, был простым учителем математики, а затем перебрался в еще более глухой уездный Ямполь, чтобы занять там место начальника или смотрителя городского двухклассного училища. Он принадлежал к так называемым «украинофилам» (примыкал к группе профессора истории Владимира Бонифатьевича Антоновича, выпускавшего «Архив Юго-Западной России», издателя «Исторических песен малорусского народа») и пробудил в душе сына любовь к украинским песням и вообще к поэзии. Стоит отметить, что впоследствии Василий Васильевич, свободно изъясняясь на многих европейских языках, тем не менее стеснялся и никогда не дерзал говорить на родном украинском наречии, живо ощущая свое неумение выражаться на нем в достаточной степени красиво и непринужденно. «Принадлежа по своему происхождению на 7/8 к украинцам, — писал он, — я по воспитанию и чувствам всецело и абсолютно принадлежал России, и это создавало лично для меня постоянные трудности на обе стороны». Немного, к сожалению, известно о матери, с которой Василий Васильевич продолжал поддерживать теснейшие отношения и после того, как он вынужден был эмигрировать, а она осталась в недоступном для него советском Киеве. Для того, чтобы помочь ей, в середине 1920-х годов ему пришлось продать единственное свое и драгоценнейшее для него достояние — библиотеку. А дед его был священником, по непроверенным данным, из гвардейских офицеров. «Мне тогда казалось священство, — вспоминал он, — чем-то недостижимо высоким, чего удостаиваются немногие избранники». С самого раннего детства он жил в мире, еще не утратившем своей религиозности и вовсе не собиравшемся отступать от Бога. «Все детство, — говорил он, — было освещено несколько матовым, но светлым сиянием Церкви». Обаяния детства никогда не мог он позабыть, прекрасно сознавая, что «не мыслям и образам детским — примитивным и наивным — поклоняемся мы, а той райской простоте богообщения, которая теряется нами при отходе от детства». Вообще, он заметил однажды: «Духовная крепость семьи раньше давалась легче, почти сама собой». |
| Памятник в формах московского барокко отличается исключительным богатством декоративной отделки и смелостью конструктивных решений, что позволяет причислить его к лучшим образцам аналогичных построек конца XVII в. Украшающие фасады крупные полуколонны, наличники с колонками, увитыми виноградной лозой, с фигурным резным очельем, раковины в завершении стен, воспринимаются на фоне дробной многоцветной росписи " в шахмат " . В здании доминирует огромный трапезный зал 34х15 м, для парадных обедов и приемов. Перекрытый полулотковым сводом, он образует одно из крупнейших помещений своего времени без промежуточных опор. Для повседневного использования предназначена малая трапезная в юго-западной части здания. Небольшая, смежная с главным залом бесстолпная трапезная церковь с лотковым сводом на распалубках занимает нижний ярус четверика, увенчанного маленькой главкой; в верхнем размещались монастырский архив и библиотека. Стены и своды основных помещений украшены обильной лепниной, вызолоченной и посеребренной в 1780 г., позднее частично раскрашенной. Внутренние двери, в том числе в церковь, оформлены пышными порталами с резными колоннами. Первоначальная стенопись, выполненная в 1778-1780 гг. А.Н. Янковским с группой мастеров, скрыта неоднократно обновленной последний раз в 1911 г., масляной живописью. В церкви живопись реставрировалась в 1974 г. под руководством М.Н. Соколовой. Прежний иконостас заменен в 1948 г. великолепным произведением белорусских резчиков, нарядным иконостасом 1688 г. в формах московского барокко из разобранной церкви Николы Большой крест на Ильинке в Москве. Храм закрывался в 1920 г., богослужения возобновлены в конце 1940-х гг. В середине ХХ в. в трапезном зале проходили заседания Поместных и Архиерейских соборов Русской Православной церкви. В 1956 г. в трапезной освящены приделы свт. Иоасафа Белогородского (северный) и прп. Серафима Саровского (южный). Хранятся мощи свт. Филарета Московского и свт. Иннокентия. Трапезная с церковью преподобного Сергия Радонежского в комплексе " Монастырь Троице-Сергиева лавра " является объектом культурного наследия федерального значения (Постановление СМ РСФСР от 30.08.1960 г. 1327, Указ Президента России от 20.02.1995 г. 176). |
| По семейному преданию, семья А.А. Ридигера эмигрировала спешно и первоначально поселилась в Хаапсалу, небольшом городке на берегу Балтийского моря, примерно в 100 км к юго-западу от Таллина. После окончания гимназии Михаил начал искать работу. В Хаапсалу для русских никакой работы, кроме самой тяжелой и грязной, не было и Михаил Александрович зарабатывал рытьем канав. Потом семья перебралась в Таллин, и уже там он поступил на фанерную фабрику Лютера, где служил сначала бухгалтером, затем главным бухгалтером отделения. На фабрике Лютера М.А. Ридигер работал вплоть до принятия священного сана (1940). Церковная жизнь в послереволюционной Эстонии была очень живой и активной, прежде всего благодаря деятельности духовенства Эстонской Православной Церкви. По воспоминаниям Патриарха Алексия, «это были настоящие русские священники, с высоким чувством пастырского долга, заботящиеся о своей пастве» (Беседы с Патриархом Алексием II. Архив ЦНЦ). Исключительное место в жизни Православия в Эстонии занимали монастыри: Псково-Печерский Успения Божией Матери мужской, Пюхтицкий Успения Божией Матери женский , Иверская женская община в Нарве. Многие священнослужители и миряне Эстонской Церкви посещали обители, расположенные в епархиях западной части бывшей Российской империи: рижский Сергиев женский монастырь во имя Святой Троицы, виленский Свято-Духовский мужской монастырь и Почаевскую Успенскую лавру. Наибольшее стечение паломников из Эстонии ежегодно происходило 11 июля (28 июня по ст. ст.) в Валаамском Преображенском монастыре , находившемся тогда в Финляндии, на день памяти его основателей - преподобных Сергия и Германа. В начале 20-х гг. с благословения священноначалия в Риге появились студенческие религиозные кружки, заложившие основу Русского студенческого христианского движения (РСДХ) в Прибалтике. Разносторонняя деятельность РСХД, членами которого были протоиерей Сергий Булгаков, иеромонах Иоанн (Шаховской), Н.А. Бердяев, А.В. Карташев, В.В. Зеньковский, Г.В. Флоровский, Б.П. Вышеславцев, С.Л. Франк, привлекала православную молодежь, желавшую найти в трудных условиях эмиграции твердое религиозное основание для самостоятельной жизни. Вспоминая 20-е годы и свое участие в РСХД в Прибалтике, архиепископ Сан-Францисский Иоанн (Шаховской) позднее писал, что тот незабываемый для него период был «религиозной весной русской эмиграции», ее лучшим ответом на все, что происходило в это время с Церковью в России. Церковь для русских изгнанников перестала быть чем-то внешним, напоминающим лишь прошлое. Церковь становилась смыслом и целью всего, центром бытия. |
| Архив Юго-Западн. России. Ч. 2. Т. 1. 27, 28; ч. 1. 4. 2 А. Ю. и З. России. 3. 261. С. 327 Летопись самовидца о войнах Хмельницкого, изд. Киев. временн. комисс. С. 5–6. Киев, 1878. «Початок и причина войны Хмельницкого есть едино от ляхов на православие гонение и казаком отягощение» — так начинается эта летопись, и вслед за тем изображаются самые притеснения, какие терпели казаки и вообще православные от поляков (с. 3–5, 11 О воспитании Хмельницкого читаем в Кратком описании Малороссии, что его «отец из молоду в научение руское, потом и в латинское отдал» (изд. Киев. ком. в 1878 г. вместе с Летоп. самовидца), а в Летописи Грабянки: «И его от малих лет даде (отец) в научение писаний первие в Киев, таже в Ярослав до ксендзов езуитов» (изд. Киев. ком. 1854 г. Пользуемся жалобою самого Хмельницкого на причиненные ему обиды, какую послал он из Запорожья к гетману коронному, кастеляну краковскому Николаю Потоцкому. Эта жалоба писана не в 1647, а уже в 1648 г., потому что в ней упоминает Хмельницкий, что казаки избрали его своим вождем, а это, как увидим, случилось отнюдь не раньше апреля 1648 г. (Памятн. Киев. ком. 1. Отд. 3. 1 Королевская грамота, данная Хмельницкому от 22 июля 1646 г. на владение хутором Субботовом, напечатана в А. Ю. и З. России. 10. С. 466–467 Известие об этом передает современный писатель Самуил Грондский, удостоверяя, что слышал его от войскового писаря Выговского, который пользовался особым доверием Хмельницкого (Historia belli Cosacopolonici, conscripta anno 1676. P. 51. Изд. в Пеште 1789 г. Хмельницкий мог испросить себе благословение у митрополита еще в 1646 г., след. у митрополита Петра Могилы, мог и в 1647 г., след. у митрополита Сильвестра Коссова. Грондский не говорит, в каком именно году случилось событие это, хотя и поместил сказание о нем под 1647–1648 гг. А. З. Р. 5. 23. С. 82–83 То же самое только короче говорил сам Хмельницкий и стародубцу Климову (А. Ю. и З. Р. 3. 205. С. 216 Летописец в Малой России прежде Хмельницкого бывших гетманов, в Чтен. М. истор. общ. 1846. 1. Отд. 2. С. 6 Самуил Величко. Летопись событий в Юго-Зап. России в XVII в. 1. С. 28–29. Киев, 1848 |
| Вторую группу составляют частные акты – заявления, протестации, договоры отдельных лиц, связанные с теми или иными процессами в религиозно-церковной жизни. Третью группу источников составила корреспонденция. Она очень разнообразна. Это и переписка папских нунциев с Римом; и польских духовных и светских сановников друг с другом и с их украинско-белорусскими корреспондентами; письма и послания, которыми обменивались православные иерархи, братства, представители константинопольского духовенства, украинско-белорусская знать. Четвертую группу источников составили публицистические, полемические и проповеднические сочинения, в редких случаях – произведения агиографического и исторического жанров. Все эти группы источников вполне репрезентативно представлены в ряде серийных публикаций XIX–XX вв., в периодических научных изданиях, в отдельных изданиях. О потенциальном масштабе источниковой базы для изучения религиозной истории украинско-белорусских земель говорит, например, тот факт, что «Архив Юго-Западной России» опирается на архив Киевской, Волынской и Подольской губерний, в котором было в начале 1850-х гг. 5815 актовых (гродских и земских) книг и 453 381 отдельных актов начиная с XVI в. Комиссия, начиная свою работу, просмотрела не более 500 книг 2 , т.е. чуть более двенадцатой части всего этого массива источников. Книга опирается на ряд неопубликованных источников из варшавского Главного архива древних актов, Российской Национальной библиотеки и Библиотеки Академии наук в Санкт-Петербурге, Центральной Научной библиотеки Академии наук Украины в Киеве, Научной библиотеки им. В. Стефаника во Львове, львовского Исторического музея, львовского Национального музея, архива Петербургского отделения Института российской истории. Необходимые источниковедческие экскурсы содержатся в соответствующих разделах книги. Методология настоящего исследования черпает в разных традициях, и в этом смысле она прагматична. Прагматична она и в том смысле, что подчинена поставленным задачам и проблемам и, соответственно, обращается к тем методологическим инструментам, которые ведут к намеченным целям. Наш подход состоит в стремлении элиминировать априорные суждения и подвергнуть критической и эмпирической (т.е. опирающейся исключительно на источники) проверке сложившиеся в историографии представления об украинско-белорусском православии XVI в. и о генезисе Брестской унии. Равным образом при выработке собственных заключений автор стремился строго следовать принципу реконструирования исторического процесса в том виде, в каком он протекал «на самом деле». |
| Источники 1 . Полное собрание законов Российской империи. Том первый. 1830 г. 2 . Акты относящиеся к истории Южной и Западной России, собранные и изданные археографической комиссией. Томы I, II, III. (В третьем томе помещены дела малороссийского приказа, относящиеся ко времени Богдана Хмельницкого). С.-Петербург, 1861, 1863 и 1864 гг. 3 . Памятники, изданные временной комиссией для разбора древних актов, Высочайше утвержденные при киевском военном, подольском и волынском генерал–губернаторе. 3 тома. Киев, 1845, 1846 и 1852. 4 . Собрание государственных грамот и договоров. 4 тома. Москва, 1813, 1819 и 1822. 5 . Рукописи Императорской Публичной библиотеки отделов: польского и разноязычного. 6 . Малороссийская переписка, хранящаяся в московской оружейной палате. Москва, 1848. (В Чт. моск. общ. ист. и др.). 7 . Источники малороссийской истории, в Чт. моск, общ. ист. и др. 1858. 1 том. 8 . Чин православного львовского братства, репротест дворян православного исповедания на минского воеводу Тышкевича и универсал митрополита Петра Могилы к православному минскому братству, найденные в древних архивах минской губернии. Москва, 1848. (В Чт. моск. общ. ист. и др.) 9 . Архив Юго-западной России, издаваемый временной комиссией для разбора древних актов. Часть третья. Акты о казаках. 1500–1648 гг., т. I. Киев, 1863. 10 .Slarozytnosci hismoryezne polskic z rqkopismów zebra! Ambrozy Grabovvski. 2 tomy. Kraków, 1840. 11 . Oiczystc spominki w pisinach do dziejów dawnej Polski. Diaryusze, Relacye, Pamiejniki i t. p., tudzicz lisly hismoryezne етс. z rokopismów zebrane przez Ambrozego Grabowskiego. 2 t. w Krakowie, 1845 r. 12 . Supplemenmum ad histórica Russiae топитепто ех archivis ac bibliolhecis exmraneis deprompma el a collegio archeographico edima. Pelropoli, 1848. 13 . Zbiór pamiQtników o dawnej Polsce, zebrane przez J. U. Niemcewicza. 6 tomów. Lipsk. 14 . Pomniki do dziejów " Polski wieku XVII, wyda! August Podgórski. 2 tomy. Wroclaw, 1840. 15 PamiQtniki o Koniecpolskich, wyda! Al. Przytqcki. Lwow. 1842. |
| учреждена в 1843 г. Комиссия издавала «Памятники» (1845-1859. 4 т.), «Древности» (в них печатались результаты археологических раскопок) и «Архив Юго-Западной России» (1859-1914. 8 ч.). В 1-й и 3-й сериях опубликовано большое число документов по истории правосл. Церкви на Украине (преимущественно в XVI-XVII вв.), ее взаимоотношений со светской властью, католич. и униатской Церквами и о правосл. братствах. Виленская комиссия для разбора и издания древних актов как постоянное учреждение основана в 1864 г. для разбора и издания документов Виленского центрального архива. Основное издание - «Акты Виленской комиссии для разбора древних актов» (1864-1914. 38 т.). Тома 16 («Документы, относящиеся к истории церковной унии в России»), 19 («Акты, относящиеся к истории бывшей Холмской епархии»), 33 («Акты, относящиеся к истории Западнорусской Церкви») целиком посвящены истории Церкви, значительное число материалов по истории правосл. Церкви в Белоруссии (преимущественно экономического характера) опубликовано и в др. томах. Кавказская А. к. основана в 1864 г. для разбора архива Главного управления Кавказского наместника. Комиссией издано 12 томов актов на рус. и вост. языках (Тифлис, 1866-1904). А. к. при Московском археологическом об-ве основана в 1896 г., издавала «Древности: Тр. Археогр. комис. при МАО» (1898-1913. 3 т. в 5 вып.), где среди публикаций преобладают материалы по церковной археологии, визант. и древнерус. искусству и лит-ре. А. к. Российской АН создана в 1956 г. по инициативе академика М. Н. Тихомирова в целях координации работ в области археографии (первоначально называлась «Археографическая комиссия при Отделении истории АН СССР»). В наст. время является центром координации, выявления, сбора (в т. ч. археографическими экспедициями), описания, изучения письменных памятников отечественной истории и культуры, а также исследований в области смежных с археографией историко-филологических дисциплин: архивоведения, палеографии, текстологии, кодикологии, филиграноведения. С 80-х гг. XX в. значительное место в деятельности комиссии занимают также историческое краеведение, генеалогия и др. специальные исторические дисциплины. С 1957 г. комиссия издает «Археографический ежегодник». Крупными научными программами, осуществляемыми комиссией, являются создание «Сводного каталога славянорусских рукописных книг» (по XVI в. включительно), хранящихся в РФ, др. странах СНГ и в странах Балтии (издан т. 1 - каталог рукописей XI-XIII вв. (М., 1984)), и «Каталога личных архивных фондов отечественных историков с XVI в. до наших дней» (вышел в свет вып. 1: XVIII в. М., 2001). Комиссия имеет отд-ния: С.-Петербургское (с 1968 издает ежегодник «Вспомогательные исторические дисциплины»), Северное, Уральское, Южно-Уральское, Сибирское, секцию вост. археографии. |
| В записях владимирского летописца начала XIII в. кн. Юрий прямо называет «своим епископом» Симона (Насонов А. Н. История русского летописания. М., 1969. С. 223). Патерик Киевского Печерского монастыря. С. 109. Щапов Я. Н. Государство и Церковь... С. 131 и сл. ПСРЛ. Т. 1. Стб. 346, 415, 417. Там же. Т. 2. Стб. 333–334. Там же. Стб. 844; Щапов Я. Н. Государство и Церковь... С. 142. Там же. С. 135–136. ПСРЛ. Т. 1. Стб. 299. ПСРЛ. Т. 1. Стб. 358; Т. 2. Стб. 556. Щапов Я. Н. Государство и Церковь... С. 89–90. ПСРЛ. Т. 1. Стб. 375; Т. 2. Стб. 598–599. НПЛ. С. 24. Опубликовано как вводная часть в издании: Архив ЮЗР. Киев, 1907. Ч. 8. Т. 4. Владимирский-Буданов М. Ф. Церковные имущества в Юго-Западной России XVI века//Архив ЮЗР. Ч. 8. Т. 4. С. 118 и сл. Там же. С. 142. Архив ЮЗР. 1859. Ч. 1. Т. 1. 10 (1564 г.). АЗР. 1848. Т. 3. 54. АВАК. 1892. Т. 19. 208. Архив ЮЗР. 1904. Ч. 1. Т. 10. 158. Там же. Ч. 1. Т. 1. 13. Там же. АЗР. 1851. Т. 4. 14. Архив ЮЗР. Ч. 1. Т. 1. 13. Ниже будут приведены еще некоторые доводы в пользу этого предположения. Владимирский-Буданов М. Ф. Церковные имущества...//Архив ЮЗР. Ч. 8. Т. 4. С. 127–137. Такой характер имело, например, пожалование Жидичинского монастыря К. И. Острожскому (Архив ЮЗР. Ч. 8. Т. 4. 24). Пожалование Свидригайлы М. В. Чарторыйскому 1452 г. было подтверждено Сигизмундом I в 1511 г. на имя его сына Ф. М. Чарторыйского (Архив ЮЗР. Ч. 8. Т. 4. С. 56 и сл.). Там же. С. 49–50. Археографический сборник. Т. 9. 18. Владимирский-Буданов М. Ф. Церковные имущества...//Архив ЮЗР. Ч. 8. Т. 4. С. 183–184. Археографический сборник документов, относящихся к истории Северо-Западной Руси. Т. 9. 18. Архив ЮЗР. Ч. 1 . Т. 10. 17. Владимирский-Буданов М. Ф. Церковные имущества...//Архив ЮЗР. Ч. 8. Т. 4. С. 110 и сл. Обещание Г. и Ю. Ходкевичей братии Супрасльского монастыря («А мы теж ктиторове в жодные доходы и роботы монастырские, ани в личбу уступоватися не маем».— Археографический сборник. Т. 9. 22 (1568 г.)) было явно актом особой милости со стороны патронов. |
|
|
