| Ст. 21–40. Св. апостол уже готовился оставить Ефес, чтобы посетить Грецию, Иерусалим и потом плыть в Рим, как вдруг в Ефесе произошло сильное волнение под влиянием суеверия и корысти. Некто серебренник, именем Димитрий, делал серебряные модели храма Артемиды. Он имел много рабочих. В одно время он созвал их и других подобных ремесленников и сказал: «Этот человек (Павел) не только в Ефесе, но почти во всей Азии, своими убеждениями совратил немалое число людей, говоря, что делаемые руками человеческими не суть боги» ( Деян. 19, 26 ). К этому Димитрий прибавил, что «опасность угрожает не только их ремеслу, но и самому культу Дианы, которую почитает вся Азия и вселенная». Тогда рабочие, как бы для защиты Дианы, стали неистово кричать: «Велика Артемида ефесская!» Затем они рассыпались по городу, схватили двух спутников Павла, Гаия и Аристарха, пришедших с ним из Македонии, и привели их в театр, служивший местом сборища для народа. Узнав об этом, Павел хотел идти к своим спутникам, но «ученики не допустили его. Также некоторые из асийских начальников, будучи друзьями его, послав к нему, просили не показываться на зрелище» (в театре). Асийские начальники имели власть религиозную. Как представители городов ионийских, они жили в Ефесе» – как в святом городе национального культа. Они первенствовали при церемониях великого храма, во время общественных игр; самое название их (Асиархии) указывает на значительную силу власти их. Хотя дружба их с Павлом и не показывает, чтобы они были христиане, но во всяком случае мы видим из этого, до какой степени Евангелие имело успех среди язычников и каким уважением среди них пользовался Павел. Расположение к Павлу обнаружилось при дальнейшем ходе дела. Иудеи, которые в понятии толпы смешивались с христианами, воспользовались настоящим случаем, чтобы показать свое отличие от христиан; их оратор, Александр, хотел говорить на этот счет, но его не слушали и около двух часов кричали в один голос: «Велика Артемида ефесская!» Блюстители порядка дали успокоиться волнению; потом один из них, секретарь города, обратился к народу, сказав несколько слов о богине, почитании ее, несокрушимом величии; он прибавил, что двое приведенных сюда мужей невинны ни в оскорблении храма, ни в порицании богини; что если Димитрий имел жалобу на кого-нибудь, то в Ефесе есть проконсул, могущий справедливо рассудить это дело; что если нужно дело повести законным порядком, то должно ожидать полного собрания народа; что настоящее собрание не имеет законной силы и, по своему возмутительному настроению, бесчестит город; что римляне могут видеть в этом деле возмущение, и что, наконец, лучше всего – разойтись. Толпа разошлась. |
| Большие убытки от этого равнодушия несли, кроме жрецов, художники и мастера фигурок храма и богини Артемиды, которые теперь стали мало покупать. Поэтому один из продавцов их, некто среброковач Димитрий, собравши мастеров и ремесленников, сказал им, что если дело так пойдет, то не только они разорятся, но и самый храм великой богини Артемиды скоро ничего не будет значить, и ниспровергнется величие той, которую почитает вся Азия и вселенная ( Деян. 19:27 ). Эта речь воспламенила фанатизм народа, который с криком «Велика Артемида Ефесская!», устремился в еврейский квартал, к мастерской Акилы, где остановился святой Павел со своими сотрудниками. Ученики и друзья святого Павла успели скрыть его от ярости толпы, которая, поэтому, захватила только учеников его, Гайя и Аристарха, македонцев, и устремилась с ними в обширное помещение театра, который всегда стоял открытым. Однако собравшийся на шум праздный народ не знал хорошенько, зачем собрались сюда, потому что одни кричали одно, другие другое, собрание было беспорядочное ( Деян. 19:32 ). Но, по-видимому, все знали, что люди, послужившие причиной возмущения, были из евреев, к которым греки вообще были очень не расположены. Чтобы отвратить от себя опасность, евреи подготовили одного из своих ремесленников, Александра, разъяснить народу, что христиане, хотя есть таковые и из евреев, но в сущности совсем отличная от них секта. Однако народ едва только увидел, что намеревается говорить им еврей, тотчас же пришел в ярость и закричал свое: «Велика Артемида Ефесская!» Так кричали около двух часов, а когда на этом не успокоились, то вышел к ним начальник города с благоразумною речью. Мужи Ефесские,– воскликнул он,– какой человек не знает, что город Ефес есть служитель великой богини Артемиды. Если в этом нет спора, то надобно вам быть спокойными и не поступать опрометчиво. А вы привели этих мужей (Гаия и Аристарха), которые ни храма Артемиды не обокрали, ни богини вашей не хулили. Если же Димитрий и другие с ним художники имеют жалобу на кого-нибудь, то есть судебные собрания и есть проконсулы, пусть жалуются друг на друга. Ибо мы находимся в опасности, за происшедшее ныне, быть обвиненными в возмущении, так как нет никакой причины, которою мы могли бы оправдать такое сборище ( Деян. 19:36–40 ). Эта разумная речь произвела поразительное действие, смятение прекратилось. Но святому Павлу нельзя было более оставаться в Ефесе, где в этот шумный месяц могли очень легко опять воспламениться страсти. Поэтому когда прекратился мятеж, святой Павел созвал своих учеников и утешив их, простился с ними и направился в Македонию с Гаем и Аристархом (см. Деян. 20:1 ), и из ефесских христиан взял двоих – Тихика и Трофима. |
| Автор кн. Деяний утверждает, что «все жители Асии слышали проповедь о Господе Иисусе, как Иудеи, так и Еллины», т. е. не говорит, что все, к кому обращался П., уверовали, но отмечает, что все имели возможность его услышать. Повествуя о пребывании П. в Эфесе, ап. Лука особо останавливается на совершавшихся им чудесах: «Бог же творил немало чудес руками Павла, так что на больных возлагали платки и опоясания с тела его, и у них прекращались болезни, и злые духи выходили из них» (Деян 19. 11-12). Чудеса совершались руками П., но это могло происходить и без его присутствия: достаточно было коснуться его одежд, чтобы человек исцелился. Ап. Лука подчеркивает, что многие из уверовавших «приходили, исповедуя и открывая дела свои. А из занимавшихся чародейством довольно многие, собрав книги свои, сожгли перед всеми…» (Деян 19. 18-20). Деятельность П. в Эфесе ознаменовалась происшествием, в к-ром он не участвовал, но к-рое затронуло его учеников и повлияло на его дальнейшие планы. Эпизод характеризует общую атмосферу, сложившуюся вокруг П. под конец его пребывания в Эфесе. Ап. Лука называет этот эпизод «мятежом против пути Господня». Его инициатором стал некий Димитрий, серебряных дел мастер (ργυροκπος). Собрав художников и «других подобных ремесленников», он обратился к ним с речью, в к-рой указал на то, что деятельность П. наносит им немалый материальный ущерб, поскольку учит, что изделия человеческих рук не суть боги. «А это нам угрожает тем, что и храм великой богини Артемиды ничего не будет значить, и испровергнется величие той, которую почитает вся Асия и вселенная». Услышав это, они «исполнились ярости и стали кричать, говоря: велика Артемида Ефесская!» (Деян 19. 23-28). Одеон в Эфесе. Фото: Will Collin Одеон в Эфесе. Фото: Will Collin Разъяренная толпа схватила 2 спутников П.- Гаия и Аристарха из Македонии и повлекла их «на зрелище» (ες τ θατρον - в театр). П. хотел «войти в народ», но ученики не пустили его. Также и «некоторые из асиархов» (в синодальном переводе: «Асийские начальники»), «будучи друзьями его, послав к нему, просили не показываться на зрелище» (Деян 19. 29-31). Ап. Лука с юмором описывает развитие событий. Из участников мятежа «одни кричали одно, а другие другое, ибо собрание было беспорядочное…». По предложению иудеев «из народа вызван был Александр». Он попытался утихомирить толпу. Но ему не дали открыть рот, а как только узнали, что он иудей, «то закричали все в один голос, и около двух часов кричали: велика Артемида Ефесская!» (Деян 19. 32-34). Учитывая, что ап. Лука не снабжает имя Александр прилагательным «некий» (τις), можно предположить, что он был из числа христиан иудейского происхождения (аргументы в пользу этой версии см.: Strelan. 1996. P. 134, 148; Rowe. 2009. P. 47). |
| Речь эта была как бы искрой для горючего материала. Среди слушателей раздался яростный крик: «Велика Артемида Ефесская!» и по всему городу началось смятение. Пылая мщением к главному виновнику понесенных убытков, мятежные художники и ремесленники хотели схватить самого ап. Павла, но не найдя его лично, схватили двух его сотрудников Гаия и Аристарха, и повлекли их в театр – на отмщение и поругание толпы. Узнав об опасности своих возлюбленных сотрудников, апостол хотел сам идти в театр, чтобы пожертвовать собою; но власти города удержали его, так как опасались усиления народного смятения. Смятение это грозило опасностью побоища не только христианам, но и иудеям, которых народ не различал от христиан. Чтобы отвратить эту опасность, из среды иудеев выступил некий Александр, попытавшийся обратиться к толпе с речью, что иудеи отнюдь не повинны в этом деле. Но лишь только толпа разглядела иудейские черты оратора, как заглушила его речь яростным криком: «велика Артемида Ефесская!» и готова была приступить к одному из тех ужасных побоищ, которые не раз претерпевались иудеями в Александрии и других больших городах востока. Опасность была страшная, но к счастью она отвращена была мужеством городского блюстителя порядка, пользовавшегося общим уважением населения. Пренебрегая всякою личною опасностью, он смело выступил пред лицо разъяренной толпы и обратился к ней с спокойною, но внушительною речью, которая образумила толпу. «Ефесяне! воскликнул он: какой человек не знает, что Ефес есть служитель великой богини Артемиды и Диопета? Если же в этом нет спора, то надобно вам быть спокойными, и не поступать опрометчиво. А вы привели этих мужей, которые ни храма Артемидина не обокрали, ни богини вашей не хулили. Если же Димитрий и другие с ним художники имеют жалобу на кого-нибудь, то есть судебные собрания, и есть проконсулы: пусть жалуются друг на друга. А если вы ищете чего-нибудь другого, то это будет решено в другом собрании. Ибо мы находимся в опасности за происшедшее ныне быть обвиненными в возмущении, так как нет никакой причины, которою мы могли бы оправдать такое сборище». |
| Приведу лишь один пример такой неточности, недавно попавшийся мне на глаза при чтении книги Деяний апостольских. В этой книге рассказывается о том, как во время пребывания апостола Павла в Ефесе «произошел немалый мятеж против пути Господня». Начальник гильдии серебряных дел мастеров собрал толпу, которая выразила свое возмущение проповедью христиан тем, что в течение двух часов кричала: «Велика Артемида Ефесская!» Тогда, чтобы утихомирить людей, был вызван из народа некий Александр, который, в числе прочего, сказал: «Мужи Ефесские! Какой человек не знает, что город Ефес есть служитель великой богини Артемиды и Диопета?» (Деян. 19:23-35). Мы знаем, кто такая Артемида. Но кто такой Диопет? Можно было бы предположить, что это один из греческих богов или героев античной мифологии. Но такого бога в греческом пантеоне вы не найдете, и в греческих мифах нет такого героя. Слово διοπετς/diopetês, ошибочно переведенное как имя собственное («Диопет»), буквально означает «низринутый Зевсом», то есть упавший с неба. Эврипид в трагедии «Ифигения в Тавриде» употребляет этот термин по отношению к статуе Артемиды Таврической, имея в виду, что она упала с неба, то есть является нерукотворной. Главной языческой святыней Ефеса была статуя Артемиды Ефесской, и, вероятно, Александр в своем обращении к ефесянам указывал на представление об этой статуе как нерукотворной. Следовательно, перевести его слова надо было бы так: «Какой человек не знает, что город Ефес есть служитель богини Артемиды, великой и нерукотворной?» (или «великой и упавшей с неба», или буквально — «великой и низринутой Зевсом»). От таинственного Диопета не остается и следа. Чаще всего при обсуждении недостатков Синодального перевода указывают на его текстологический и стилистический эклектизм. В этом пункте сходятся критики Синодального перевода «слева» и «справа». Текстологическая основа Синодального перевода — не греческая, но и не вполне еврейская. Язык — не славянский, но и не вполне русский. Обер-прокурор Святейшего Синода в 1880-1905 годах Константин Петрович Победоносцев считал, что Синодальный перевод должен быть приближен к славянскому тексту. |
| Вокруг храма и по всему городу можно было встретить множество жрецов, заклинателей, волшебников, чародеев и гадателей, которые эксплуатировали суеверие язычников и зарабатывали этим большие деньги. Проповедь Павла в корне подорвала суеверие и идолопоклонство. Многие из чародеев, собрав свои тайные книги, сожгли их на площади на глазах у всех. С такой силой в Ефесе возрастало и превозмогало слово Божие. Считая свое дело в Ефесе законченным и имея здесь много подготовленных сотрудников и пресвитеров, Павел решил отправиться в дальнейший путь, чтобы посетить христианские Церкви в Македонии и Ахаии (Греция), с тем, чтобы оттуда возвратиться в Иерусалим. «Побывав там – сказал он, – я должен видеть и Рим» (19:21). Впереди себя апостол послал двух учеников – Тимофея и Эраста, а сам остался на некоторое время в Ефесе, ожидая первых известий от своих посланцев. Но в это время в городе произошел великий мятеж. Один ювелир, серебренник Димитрий, изготовлявший серебряные модели храма Артемиды и статуэтки идола, заметил, что, вследствие проповеди о Христе, заказы на его изделия стали убавляться. Тогда он собрал художников и ремесленников, которые занимались тем же ремеслом, и заявил им: «Друзья, вы знаете, что от этого ремесла зависит благосостояние наше. Между тем, вы видите и слышите, что не только в Ефесе, но и почти во всей Асии, этот Павел своими убеждениями совратил немалое число людей, говоря, что делаемые руками человеческими не суть боги. А это нам угрожает тем, что не только ремесло наше придет в презрение, но и храм великой богини Артемиды ничего не будет значить, и ниспровергнется величие той, которую почитает Асия и вся вселенная» (19:25–27). Выслушав эту речь, ремесленники пришли в великую ярость и стали кричать: «Велика Артемида Ефесская». Весь город пришел в возбуждение. Разбушевавшаяся толпа схватила сотрудников Павловых и повлекла их на арену цирка, намереваясь там растерзать. По предложению иудеев, был вызван некий Александр, чтобы говорить к народу, но, когда узнали, что он еврей, язычники закричали в один голос, и около двух часов кричали: «Велика Артемида Ефесская». |
| Пусть они засвидетельствуют истину проповеди св. апостола. «Если бы кто увидел окровавленного и покрытого бесчисленными ранами воина, – говорит св. Златоуст, – стал ли бы обвинять его в трусости и предательстве, когда сей на самом теле своём носит доказательство своего мужества? Также, говорит, должно судить и обо мне». Ефес был приморским городом Малой Азии на реке Каистре. Он славился как центр торговли, искусств и учёности и был главным городом – митрополией проконсульской провинции Асии. Он был известен и как крупный центр язычества. В нём находился знаменитый в древности храм Артемиды (или Дианы) Ефесской, и сам город считался посвящённым этой богине. Здесь было и седалище языческой магии, исходившей из мистерий Артемиды: написанные на клочках пергамента таинственные и непонятные слова носили в качестве амулетов, так же как и изображения богини и её храма, что составляло для многих доходный промысел. В Ефесе жило и немало иудеев, имевших здесь свою синагогу. Основателем Ефесской церкви был св. апостол Павел, который, как видно из 18 главы книги Деяний св. апостолов (ст. 19–21), впервые посетил Ефес около 54 года по Р. Х. при своём возвращении в Иерусалим из второго благовестнического путешествия. Спеша из Коринфа в Иерусалим на праздник, св. апостол Павел лишь ненадолго задержался в Ефесе, но всё же вошёл в синагогу и рассуждал с иудеями: когда же они просили его побыть у них долее, он не согласился, а простился с ними, сказав: мне нужно непременно провести приближающийся праздник в Иерусалиме; к вам же возвращусь опять, если будет угодно Богу. И отправился из Ефеса (Акила же и Прискилла, сопровождавшие апостола из Коринфа, остались в Ефесе) ( Деян. 18:19–21 ). Так произошло первое оглашение Ефеса христианской проповедью из уст св. апостола Павла и его сотрудников Акилы и Прискиллы. Очевидно, это оглашение имело успех, поскольку апостола просили там остаться подольше. На помощь оставшимся в Ефесе Акиле и Прискилле вскоре пришёл Аполлос, учёный иудей из Александрии, который первоначально знал только Иоанново крещение, но затем подробно был наставлен в учении Господнем Акилою и Прискиллою, о чём также рассказывает книга Деяний (18:24–28). Судя по свидетельству книги Деяний, Аполлос, как «муж красноречивый и сведущий в Писаниях», много содействовал утверждению христианства в Ефесе. Но вскоре ему пришлось отправиться в Ахаию, и он отплыл в Коринф, не дождавшись возвращения св. Павла. |
| Приказав затем привести к себе Артемия из темницы, он сказал ему: – Ты, конечно, слышал, что случилось в Дафне, – как нечестивые христиане зажгли храм великого бога Аполлона и уничтожили прекрасное его изображение. Но пусть не радуются сему беззаконные, пусть не смеются над нами, ибо я отплачу за сие в семьдесят раз в семеро, как у вас говорится 6828 . Святой же Артемий отвечал: – Слышал я, что, по попущению разгневанного Бога, сошедший огонь с неба истребил твоего бога и сжег его храм. Но если твой Аполлон был богом, то как он не избавил себя от огня? Царь же сказал: – И ты, несчастный, смеешься и радуешься сожжению Аполлона? – Я смеюсь над вашим безумием, – отвечал Артемий, – что вы служите такому богу, который не мог сам себя спасти от огня. Как же он может вас избавить от огня вечного? Утешаюсь же я падением его и радуюсь всему тому, что чудодейственно совершает мой Христос. А если ты похваляешься отплатить в семьдесят раз в семеро неповинным и никакого тебе зла не сделавшим христианам, то ты получишь за сие тогда, когда будешь ввержен в неугасимый огонь и вечные мучения, которые наступят для тебя скоро. Ибо погибель твоя – уже близка и скоро память твоя погибнет с шумом 6829 . Мучитель, разгневавшись, повелел каменотесам рассечь один большой камень и потом столкнуть его сверху на Артемия, который был связан и положен на каменную же плиту под этим камнем. Когда это было исполнено, все тело мученика покрыл упавший на него камень и так придавил его, что сломал ему все кости; внутренности его выпали, составы тела переломились и глазные яблоки вышли из своих мест. И какое великое чудо! Будучи сплющен между камнями, святой остался живым и призывал Бога, своего Помощника, и говорил словами Давида: – «Возвел меня на скалу, для меня недосягаемую, ибо Ты прибежище мое, Ты крепкая защита от врага» ( Пс.60:3–4 ) 6830 . «Поставил на камне ноги мои и утвердил стопы мои» ( Пс.39:3 ) 6831 . Прими же теперь, Единородный, дух мой, ибо Ты знаешь мое тяжкое положение, и не оставь меня в руках вражеских. |
| Подобное же случилось с Ап. Павлом и в Ефесе. Из-за его проповеди спрос и сбыт храмовых моделей упал настолько, что фабриканты опасались совершенно лишиться заработка. И они взбунтовались. по-видимому, был весенний праздник в честь Артемиды, когда поднялся мятеж Димитрия. Это празднество продолжалось в течении целого месяца, соответствовавшего нашему марту, который от этого носил название Артемизия 1830 . В это время в Ефесе, обыкновенно, бывала ярмарка; стечение народа и ради праздника и ради ярмарки бывало неимоверное. Особенно избиравшиеся на это время азиархи 1831 на свой счет устраивали пышные игры и увеселения для собиравшихся на праздник. День и ночь Ефес в течении целого месяца отдавался широкому и шумному разгулу 1832 . Вероятно, на этот раз, особенно сильно было заметно охлаждение к культу Дианы и расположение к христианству в среде собравшихся на празднество. По крайней мере, некоторые азиархи, так сказать, представители этого празднества были очень благосклонны к Апостолу Павлу 1833 . Димитрий, богатый представитель крупной торговой фирмы, дававшей заработок множеству мелких ремесленников, ясно предвидел, что его дело должно погибнуть, если проповедь Апостола не будет как-либо насильственно ослаблена или прекращена. И вот он, пользуясь праздничным и веселым временем, решил возбудить мятеж против Апостола сперва в среде своих подначальных ремесленников, а потом и в уличной толпе Ефеса. По-видимому, фабрика Димитрия была вне города 1834 . Он собрал к себе всех сообщников по своему ремеслу, художников и ремесленников, как зависевших от него, так и независевших, и, настроив эту толпу надлежащим образом, обратился к ней со следующей подстрекательной речью: друзья! вы знаете, что от этого ремесла зависит благосостояние наше. Между тем вы видите и слышите, что не только в Ефесе, но почти во всей Асии, этот Павел своими убеждениями совратил немалое число людей, говоря, что делаемые руками человеческими не суть боги. А это нам угрожает тем, что не только наше ремесло придет в презрение, но и храм великой Артемиды ничего не будет значить, и испровергнется величие той, которую почитает вся Асия и вселенная (т.е. |
| «Кто не знает, — сказал он, — что город Ефес есть служитель великой богини Артемиды и Диопета?» Именем «Диопета» означается статуя Артемиды из виноградного дерева в Ефесском храме, будто бы упавшая с неба, от Зевса или Юпитера. Так как это неоспоримо, то нет надобности возбуждать мятеж. Два македонянина, которых привели, не были ни святотатцами ни хулителями богини. А если Димитрий и те, кто пришли сюда с ним, имеют какую-нибудь жалобу на кого-либо, то должны представить ее начальству законным путем. Иначе есть риск быть обвиненными в возмущении, ибо нет никакой причины для такого шумного сборища. Это, очевидно, угроза римской расправой, которая и подействовала: мятеж затих, и собрание разошлось. Глава двадцатая Путешествие Павла в Македонию и Грецию и обратно до Троады (1—6). Воскрешение Павлом Евтиха в Троаде (7—12). Дальнейшее путешествие до Милита (13—17). Прощальная речь Павла к пресвитерам Ефесским (18—38). Путешествие в Грецию и обратно до Троады (Деян. 20:1—12) Деян.20:1. По прекращении мятежа Павел, призвав учеников и дав им наставления и простившись с ними, вышел и пошел в Македонию. Деян.20:2. Пройдя же те места и преподав верующим обильные наставления, пришел в Елладу. Деян.20:3. Там пробыл он три месяца. Когда же, по случаю возмущения, сделанного против него Иудеями, он хотел отправиться в Сирию, то пришло ему на мысль возвратиться через Македонию. Спустя немного времени после мятежа, Павел решился положить конец своему пребыванию в Асии. Собрав ефесских христиан, дав им наставления и простившись с ними, он отправился в Македонию, а оттуда в «Елладу», т. е. в Грецию (Еллада — древнее народное название страны, в то время как Ахаия — официальное название Греции по римскому разделению провинций). Там пробыл он три месяца, вероятно, главным образом, в Коринфе, где и встретился в первый раз с Аполлосом. Коринфская община особенно близка была его сердцу. Некоторые нестроения в ней причиняли Апостолу заботы и скорби, но, с другой стороны, духовный рост ее и духовные дарования доставляли ему и радость (1 Кор. |
|
|
