Алцим Экдиций [лат. Alcimus Ecdicius Avitus] (ок. 450, Овернь, Центр. Франция - ок. 518 или 525), свт. (пам. зап. 5 февр.), еп. Вьеннский. Род. в галло-рим. патрицианской семье; среди его родственников были западнорим. имп. Авит Эпархий (455-456), Сидоний Аполлинарий (430-488), неск. сенаторов. Кроме А. у его отца Изикия , еп. Вьеннского, и матери Ауденции было еще двое детей: Аполлинарий , впосл. еп. Валенции (ок. 453 - ок. 520 до 534), и дочь Фусцина, в 12 лет давшая монашеский обет. А. получил блестящее образование, был женат и имел сына. После кончины отца овдовевший к тому времени А. был избран его преемником на кафедре Вьенна. Это было сложное время для правой веры и рим. культуры в Юж. Галлии: в варварском королевстве бургундов (443-532) процветало арианство , по стране волнами прокатывались войны, сложно складывались отношения с Вост. Римской империей (см. Акакианская схизма ). В это время на ряд ключевых епископских кафедр взошли молодые, образованные и деятельные пастыри: брат А. Аполлинарий, Викторий Гренобльский, Вивентиол Лионский и др., с к-рыми А. поддерживал активную переписку. Из нее сохранилось ок. 90 писем, где обсуждаются в основном вопросы церковной дисциплины. А. настаивал на необходимости назначения пресвитеров епископом, отказывая в этом праве народу (Ep. 66), на принятии в общение с сохранением сана священников, бывших еретиками и перешедших в правую веру (Ep. 26); с др. стороны, он убеждал не использовать в богослужебных целях церкви и часовни, оставленные еретиками (Ep. 6), советовал сохранять принцип дисциплина аркана (Ep. 26). Активная пасторская деятельность святителя обеспечила ему широкую известность. Во время поездок в Бургундию А. установил тесные отношения с кор. Гундобадом, сын и наследник к-рого Сигизмунд под влиянием Вьеннского епископа обратился из арианства в правую веру вместе со всем своим народом, что было закреплено на проходившем под председательством А. Соборе в Эпаоне (517). А. подчеркивал исключительный авторитет Рим. кафедры ап. Петра, о чем свидетельствует его знаменитая фраза: «Если папа Города подвергается сомнению, то не епископ, а само епископство окажется поколебленным» (Ep. 34). Он также весьма способствовал восстановлению отношений с К-полем (Ep. 87; Ep. 36). Вьеннский епископ был грозным врагом совр. ему ересей: арианства, полупелагианства (Ep. 4), евтихианства (Epp. 2-3) и др.

http://pravenc.ru/text/Авит ...

И вот поэтому зрители так потянулись к этому сериалу: он про Церковь. Тем более что снят сериал реалистично. Соррентино знает не только реалии жизни Ватикана, как Ватикан устроен изнутри, но и проблемы верующих людей, которые живут в мире. Когда кардинала ставят на место Думаю, у тех, кому сериал понравился, есть какие-то любимые эпизоды. Мне, например, хотелось, чтобы он кончился на пятой серии: когда Папа являет чудеса и ставит на место кардинала Войелло – хитроумного государственного секретаря Ватикана. Этот кардинал – один из самых интересных персонажей. Он действительно верующий человек, хотя и политик, погрязший в интригах. В первой серии есть замечательная фраза, когда он исповедуется и говорит духовнику: «Мои грехи связаны с финансами, с политикой. Ты все равно в них ничего не поймешь». Но, тем не менее, он чувствует Христа, чувствует Небо. Когда он говорит престарелому кардиналу Спенсеру, воспитавшему Папу, на слова того, какие были интриги и кто выбрал этого молодого и дерзновенного: «Не было никаких интриг. Его выбрал Дух Святой». То есть, зная всю кухню Ватикана, они однако понимают, что это действительно так. Другое дело: а зачем Он его выбрал?   «Тук-тук, нас нет дома» Когда Папа становится консерватором, он говорит: «Тук-тук, нас нет дома. Вот эта маленькая дверь, если кто захочет к нам войти, ему надо постараться, чтобы через эту дверцу пролезть». И это вполне понятно. В мире есть такая тоска по загадке, по тайне, по чистоте Церкви, по святыне, которая не была бы принижена до нашей земной жизни, погрязшей в суете, которая особенно заметна на фоне секуляризации церковных институтов. На Западе в этом отношении – свои проблемы. У нас в православии тоже есть подобные проблемы, когда, что греха таить, наши храмы бывают больше похожи на комбинаты ритуальных услуг или когда над Евангелием начинает довлеть идеология, призванная служить «злобе дня сего»… Недавно на телеканале «Культура» я случайно увидел какую-то светскую программу, в которой замечательный священник рассказывал о Таинствах Церкви. Вроде бы ничего плохого. Вроде бы можно посчитать, что это миссия. Но миссия всегда является ответом на вопрос, ответом на потребу, на поиск человеком Истины. А здесь – уже, на мой взгляд, постмодернизм какой-то: зачем говорить о самом трепетном, о Таинствах, миллионам телезрителей, которые, может быть, совершенно равнодушны к Церкви, зато будут самодовольно считать: «А, теперь и мы всё знаем, зачем нам в храм идти, когда нам по телевизору и так всё рассказали!..» Простите, а как же такая вещь, как «дисциплина аркана», бывшая в первые века Церкви, подумал я?

http://pravmir.ru/molodoy-papa-zhguchaya...

Кто из наших современников, по вашему мнению, идеальный защитник нации? Кого ждёт Россия? Возможно, есть примеры не у нас, так за рубежом. И только один образ в череде современных героев для меня ясен и безупречен. Это сербский воин. Командант Аркан, Желько Ражнатович. При всём уважении к подвигам духовным, например, певца, убитого за патриотические песни, или оппозиционера, который томится за решёткой по 282-й, всё-таки идеальный герой - тот, кто сражался и убивал во имя своих идеалов. А ещё он признан всем народом. Народный герой не обязательно законопослушен и высокоморален, но он защищает интересы простых людей, безрассудно смел, неподкупен, приводит в ужас врагов и не подконтролен власти. О таких складывают легенды. В январе была годовщина - 13 лет с того дня, как в холле белградского отеля «Интерконтиненталь» прогремели выстрелы, оборвавшие жизнь сорокавосьмилетнего Аркана и двух его соратников. «Несмотря на то, что весь цивилизованный мир считал этого человека бандитом и военным преступником, проводить его в последний путь собираются тысячи сербов!» - изумился западный журналист, считающий «цивилизованным миром» Америку - палача свободных народов и Западную Европу - жертву мультикультуры. Националист и авантюрист, Аркан был великолепен, о нём ещё будут снимать фильмы, а песни пели уже при жизни. В молодости грабил западные банки и дарил их кассиршам цветы, организовывал убийства тех, кто боролся за развал его страны, был приговорён судами пяти стран к двадцати шести годам тюрьмы, по сути мафиози, чьё слово много значило в разборках между кланами, и успешный бизнесмен, который не жалел денег на поддержку бедных семей и родственников своих бойцов. Коллекционировал полотна баталистов. Не будучи профессиональным военным, создал гвардию, которая успешно сражалась, несла минимальные потери и отличалась дисциплиной. Говорил, что защищает Православие и Сербию, а его главнокомандующий - патриарх Павел, но даже неправославные русские националисты уважают Аркана без всяких оговорок. Иностранный репортёр как-то спросил его: « - А почему это сербы предъявляют претензии на Косово, ведь их там всего 10%?» « - В Албании был коммунистический режим, и в течение 50 лет нас заставляли принимать иммигрантов. Мы давали им кредиты, деньги на строительство домов, давали им землю, и так - 50 лет. И албанское население разрослось. Сербские женщины рожали по 1-2 ребенка, а албанские - по 15. Скоро, возможно, сербов останется 1%. Но по этой причине мы не собираемся отдавать нашу землю», - ответил нетолерантный Аркан.

http://ruskline.ru/analitika/2013/03/04/...

Соответственно, и церковная корпоративность пародирует церковную соборность. Корпоративная закрытость является «перевертышем» древней «дисциплина аркана» (disciplina arcana), признаки которой сохранялись и в средневековой церковной культуре (т.н. Вместо духовной посвященности, посвященности в тайны богообщения – посвященность внешняя. Вместо тайны Таинства – тайна тайного общества (недаром в Новое время так расплодились масоны – внешняя таинственность стала модной). Вместо духовной иерархичности – внешняя иерархия наград и званий. Символ сохраняет за собой лишь информационную Сама «дисциплина тайны» в Древней Церкви была необходима как защита от кощунства, чтобы исполнить заповедь «Не давайте святыни псам, и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями» (Мф., 7; 6). В Новое время тайна – средство сохранить корпорацию. Вместо тайны духовного обучения-посвящения (старец-ученик) – закрытость заведений сословного обучения. Для корпорации со временем неизбежно деление на субкорпорации. Таким образом, обособление клириков от мирян в как бы в отдельную субкорпорацию является признаком корпоративности в Церкви. Также и обособление внутри клира епископов от священства. Эта субкорпорация (или субкорпорации) представила из себя типичную однополую – мужскую – корпорацию и стала развиваться, увы, по обычным законам мужских корпораций. Одним из примеров подобной мужской корпорации можно назвать армию. Самым простым – но вовсе не естественным и органичным – принципом организации подобной системы является то, что мы обычно называем термином «армейская дисциплина» (мы говорим об этом явлении в понимании Нового и Новейшего времени). Обиднее всего, что в современной Церкви эта практика подделывается под средневековую практику иерархического соподчинения и послушания и как бы оправдывается этой практикой. Из практики типа «армейской дисциплины» вытекают обычные для армии принципы формирования корпорации, система «стукачества», «палочная» дисциплина (отсюда и деспотизм начальника в отношении подчиненного), система наказания и вообще принципы организации системы «начальник–подчиненный».

http://blagovest-info.ru/index.php?ss=2&...

15: 3), – апостол Иоанн Богослов передает эти слова Господа Иисуса Христа. Звуком очищается пространство. Дети растут, они не совсем всё понимают, что отец прочел, а это духовное звучание – именно звучание! – оно материально. Волны звуковые очищают пространство, и человек приучается. А так, когда человек пришел в церковь, причастился, ушел, больше о Боге не думает, не молится, Евангелие не читает, ничего… Какой в этом смысл? Надо двигаться куда-то. Читать, переживать, спрашивать. Я каждый Великий пост читаю «Луг духовный, или Достопамятные сказания о подвижничестве святых отцов». Почти наизусть знаю, но каждый раз это воспринимаешь по-другому и каждый раз назидаешься. Подчеркиваешь другое изречение, не то, которое в прошлом году подчеркнул. Надо постоянно в этом находиться. А сколько мы не прочитаем?! Очень большое искушение ваши магазины книжные. Я туда не захожу. Знаете почему? Зайдешь в магазин, и мысль: это я никогда в жизни не прочту. Господи, помилуй мя. Это надо было лет 20–30 назад, а теперь это не для меня. Как жалко, что, когда я был молодой, у меня не было ни одной книги. А сейчас как хорошо молодым. – Отец Сергий, Господь сказал: «Аще любите мя, заповеди моя соблюдите» (Ин. 14: 15). О каких заповедях речь?.. – О каких?! Как это вы произносите это совершенно равнодушным голосом? Это же закон жизни! Это доверительные слова Господа Иисуса Христа. Это вершина беседы Господа Иисуса Христа со Своими учениками. Это вершина! Богооткровение! «Если вы любите Меня, то заповеди Мои соблюдете». Это подсказка. Недавно я узнал: когда одному человеку было плохо в жизни, совсем плохо, так, что жить не хотелось, он открывал Иоанна Богослова, эти самые главы, где Господь беседовал с учениками. А еще интереснее молитва Господа Иисуса Христа Отцу Своему в конце беседы – это тайна Святой Троицы. Это не читать невозможно, а читать страшно. Как Господь всё открыл! Никакого аркана дисциплины, никакого тайного учения. Он сказал Своим ученикам: «Я всё вам сказал, что Отец Мне сказал, Я вам всё открыл» И это дается людям даром, просто так! Великий человек Иоанн Богослов.

http://pravoslavie.ru/94695.html

Я всегда говорю таким батюшкам: «Мы служим Литургию три раза в неделю, значит, причащаемся три раза в неделю. Чем же мы лучше прихожан?» Мне отвечают: «Как же, это дисциплина аркана». Дисциплина аркана выразилась в Восточной Церкви появлением в храмах алтарной преграды, Царских врат, завесы и т. д. В Западной Церкви она выразилась в том, что мирян стали причащать не Телом и Кровью Христовыми, а только Телом Христовым. Так по-разному проявилось неправильное понимание слов Спасителя: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями…» О чём же идёт речь на самом деле? Если нас хоть сколько-нибудь коснулся Христос, если Он хоть сколько-нибудь вошёл в наши сердца, мы понимаем, что Спаситель не может оттолкнуть грешника со словами «не давайте святыни псам». Из литературы, из Талмуда в частности, мы знаем, что многие благочестивые иудеи псами и свиньями называли язычников. Но мы также знаем, что Спаситель пришёл именно к тем, кого уже раздавил или почти раздавил грех, чтобы «призвать не праведников, но грешников», чтобы взыскать и спасти погибших, чтобы протянуть руку помощи тем, кто всеми отвержен. Евангелие в целом, очень многие притчи и чудеса евангельские свидетельствуют, что именно падших Спаситель поднимает и спасает. Каждое евангельское выражение, вообще слово Божие отличается от слова человеческого тем, что оно живое. Слово Божие — это семя. Не случайно в притче о сеятеле так и говорится: «Сеятель слово сеет». Значит, семя, о котором рассказывается в притче о сеятеле, — это слово Божие. Если семя падает на землю, то слово Божие падает в сердце. Но дальше с ним происходит то же самое, что с семенем в земле, которое наполняется водой из почвы, разбухает, даёт росток — и постепенно прорастает. И в сердце каждого из нас, если мы принимаем слово Божие в себя, даже не понимая его, и носим в сердце, — оно постепенно прорастает, даёт всходы. И с этой евангельской фразой, наверное, должно произойти именно так. Если мы её примем в сердце, она постепенно прорастёт, и из опыта мы поймём, что такое «не давайте святыни псам».

http://pravbiblioteka.ru/reader/?bid=677...

Вот один способ поведения человека, не просвещённого Богом: когда его касается беда, устраивать всё хитростью. Другой способ показан в Евангелии от Матфея — устроить всё силой, схватить, начать душить и говорить: «Отдай!» А Спаситель говорит нам, что ни хитрость, ни злоба, ни принуждение не подходят, не годятся. И тот и другой путь ведут в тупик. Нужен какой-то третий вариант. И он появляется только тогда, когда в нашей жизни происходит реальная встреча со Спасителем, когда мы встречаем Христа, как в жизни встречаем человека. Но есть ещё один момент в этой притче. Её герой должен был своему господину 10 тысяч талантов, и тот простил ему эту сумму, а его должник не смог вернуть ему 100 динариев, и за это он стал душить несчастного должника. Что такое 10 тысяч талантов и 100 динариев? Когда читаешь этот текст, то и таланты и динарии — для нас достаточно абстрактные величины: и 10 тысяч много, и сотня — немало. Но если выразить эти суммы в современной конвертируемой валюте, то 10 тысяч талантов — это примерно 15 миллионов долларов, а 100 динариев — это 25 долларов. Вот сколько прощает Бог и сколько не захотели простить мы! Вот до какой степени милосерден Бог и до какой степени немилосердны мы с вами. «Не давайте святыни псам…» Ещё одно, может быть, самое трудное место не только в Евангелии от Матфея, но в Евангелии вообще, если не во всей Библии. Это слова Спасителя из Нагорной проповеди: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали бы вас» (Мф 7:6). О чём идёт речь? Очень часто это место понимается как указание на то, что позднее, в средние века, латинские богословы назовут «дисциплина аркана»: в Церкви должны быть тайная дисциплина, тайная наука, тайное знание и богословие, в которые не посвящаются обычные люди. Есть книги, которые можно читать духовенству и нельзя — мирянам. Есть вещи, к которым допущено духовенство и не допущены миряне: иконостас, Царские врата, алтарь. Многие священники считают, что мирянам нельзя слишком часто причащаться, потому что это значит — давать святыни псам.

http://pravbiblioteka.ru/reader/?bid=677...

28. 9). Исходным пунктом теории богословствования, излагаемой Г. Б. в проповедях и стихотворениях, является то, что Бог открывается человеку как воплощенное Слово, поэтому жертвой Богу со стороны человека должно стать прежде всего слово, к-рое «священнее и чище всякой бессловесной жертвы»; благодарение Богу должно воздаваться также «посредством слова»; прежде всяких др. приношений следует почтить Бога словами - «плодоношением праведным и общим для всех причастившихся благодати» (Or. 4. 3, 4, 6). Согласно Г. Б., богословом может быть не всякий, но только тот, кто ведет созерцательный образ жизни и очищает себя для Бога; участвовать в богословских дискуссиях могут не все, но лишь те, кто занимаются этим «усердно»; наконец, не всякая богословская тема может обсуждаться вслух. «Я не говорю, что не нужно всегда вспоминать о Боге... Вспоминать о Боге нужно чаще, чем дышать! ...Запрещаю не вспоминать о Боге непрестанно, но богословствовать непрерывно; притом запрещаю не само богословие как что-то неблагочестивое, но богословие не вовремя; запрещаю не учительство, но несоблюдение меры» (Or. 27. 4). Христ. дисциплина аркана (тайное учение) вместе с ее античным предшественником - характерным для греч. мистерий требованием неразглашения смысла таинств непосвященным - получает новое преломление у Г. Б.: нельзя богословствовать без благоговения и недопустимо, чтобы догматы обсуждались с каким угодно слушателем - «чуждым и нашим, враждебным или дружественным, благонамеренным и злонамеренным» (Or. 27. 5). Богословие есть «мистерия-таинство»; превращаемое в предмет публичных дебатов, оно десакрализуется, утрачивает свою мистическую сущность (Ibidem). Богословие не есть ни наука, ни искусство, ни профессия: оно есть мистическое восхождение к Богу. Ни знакомство с опытом др. людей, ни священный сан не дают человеку право богословствовать. Те христиане, к-рые очищают себя жизнью по заповедям Божиим, могут вслушиваться в проповедь богослова; неочищенные не должны принимать участие в богословской дискусии; тем же, к-рые участвуют в дискуссии с целью уловить богослова и обвинить его в догматической неблагонадежности, не место в среде богословов, т. к. богословие не может быть движимо злобой (Or. 28. 2). О духовном очищении как необходимом условии богословствования Г. Б. говорит в 32-м слове, основная идея к-рого заключена в характерном афоризме: «Великое дело - говорить о Боге, но еще больше - очищать себя для Бога» (Or. 32. 12). Для богословствования необходимы не столько усилия разума, внешняя образованность или начитанность, сколько смирение и скромность. По мнению Г. Б., смиренномудр тот, «кто умеренно говорит о Боге, кто знает, о чем сказать и о чем промолчать, в чем признать свое неведение, уступив слово имеющему на него право; кто признает, что другой может быть более духовным и более преуспевшим в созерцании» (Ibid. 19). В молчаливом и смиренном предстоянии живому Богу, а не в спорах на догматические темы рождается подлинное богословие. Учение о Боге

http://pravenc.ru/text/166811.html

Всякий современный образованный человек должен знать тот факт, что многие из ученых так наз. критической школы высказывали мысли о том, что колыбелью христианства является община ессеев. Почему? Потому что все очень похоже. Также нельзя никому сообщать учение, у христиан существовала дисциплина «аркана», т. е. тайны, когда неоглашенный человек не мог узнать о Таинствах, а, только, пройдя оглашение и крестившись, он проходил тайноводственные беседы, т. е. беседы о Таинствах, до крещения ему эти беседы были недоступны. До крещения он не участвовал в общей Трапезе Господней, оглашенный покидал собрание в определенный момент и т. д. Коммунизм, который описан в ессейской общине, напоминает коммунизм, который был в первой христианской общине. Они имели все общее, пребывали все вместе, воспевая и поя Бога, в преломлении хлеба, в молитвах. Как все похоже. Изучение Кумранских рукописей, даже краткие выдержки из 8-ой главы 2-ой книги «Иудейской войны», показывают принципиальное различие первых христиан от ессеев. Это различие состоит в том, что, хотя христиане свое учение благоговейно держали в тайне, по слову Христа «не метая бисера перед свиньями» (не потому, что они считали всех вокруг «свиньями», а потому, что слишком дорожили «бисером» своего учения, чтобы его метать в грязь, только поэтому) христиане были открытой общиной, и им не предписывалось держать в тайне свое учение. Что-то держалось в тайне, скажем в собрании христиан могли быть только верные, участвовать в Трапезе Господней, преломлении хлеба могли только верные, но это следует из существа этого Таинства, которое есть единство в Теле Христовом. Если внутренне нет этого единства, то нечего дозволять его внешне; если внутренне его нет с кем-то приходящим в общину, то невозможно попирать это Таинство. Но проповедь христиан была доступна для каждого, кто желал, и всякий вопрошающий, всякий желающий услышать эту проповедь о Христе Распятом и Воскресшем, слышал ее. Далее переходим к характеристике слова «Евангелие» , поговорим о ветхозаветном происхождении термина, об употреблении его в Новом Завете.

http://pravbiblioteka.ru/reader/?bid=737...

Не знаю, кого он больше недолюбливал – либеральствующих профессоров, носителей теоретического атеизма, или правых аристократов, но жизнью своею доказывающих свое практическое нехристианство, свой практический атеизм. Он всякого и все расценивал с точки зрения его церковности. Это был его камертон и его норма. В монархизме митрополита Антония, повторяю, не столько было политических и государственно-правовых расчетов, как богословски- церковного подхода. Царь занимал у него место не столько в государственной иерархии, сколько в церковном чине. Владыка думал последовательно византийски; я так и вижу его во времена какого-нибудь патриарха константинопольского Полиевкта с его идеологией теократического монархизма. Митрополит Антоний мог бы отстаивать и все византийские чины поставления эпарха города, освящения того или иного момента государственной жизни, благословения Церковью каких-нибудь государственных актов, коль скоро эти акты исходят от ПРАВОСЛАВНОГО царя и служат на пользу Православной Церкви. Не знаю, есть ли это огосударствление Церкви и цезарепапизм, или оцерковление власти царя, просветление правового строя. Он, между прочим, очень радовался тому, что нашумевшие в первые годы эмиграции «евразийцы» настаивали на строительстве государства на «правде», а не на «праве». Он ведь был славянофилом, совершенно запоздавшим в наши дни. Но он и не мог не чувствовать, как сами братья-славяне постепенно растеряли свою православную церковную идеологию, а превратились, по прозорливому пророчеству К. Леонтьева , в «сторонников бельгийской конституции, которая не даст и преподобного, а не то что священномученика». Антоний вовсе не отдавал Церкви во власть государства. Он был одним из первых по времени, а по значению и величине самым главным защитником воссоздания патриаршества в России. Он со своим другом, епископом Михаилом (Грибановским) , – рано умершим и завещавшим митрополиту свою панагию, которую он преемственно носил сам после митрополитов Палладия и Антония (Вадковского) , – много и подолгу в былые годы беседовал о свободе Церкви, о воссоздании ее канонического строя и о многом другом, о чем глухо сказано в маленькой заметке Антония «Дисциплина аркана», напечатанной в «Волынских Епархиальных Ведомостях» за 1906 г., а потом воспроизведенной во II томе сочинений митрополита. Между прочим, владыка пишет: «Чувствую, что если доживу до старости, то не миновать мне больших столкновений за церковную идею, за освобождение Церкви от порабощения государственности». Статья заканчивается: «И многое иное говорил он (т.е. епископ Михаил), что еще неудобно печатать». Второй том сочинений архиепископа Антония вышел в 1911 году.

http://azbyka.ru/otechnik/Kiprian_Kern/v...

  001     002    003    004    005