| условное наименование новгородской рукописи 1-й четв. XIV в. (ГИМ. Син. 605). Традиц. название А. Р. С. и ошибочная датировка XII в., принятая в XIX - нач. XX в., были основаны на записи XVII в. (Л. 1) о принадлежности рукописи прп. Антонию Римлянину . А. Р. С. состоит из 40 л. пергамена размером 20,8×15,2 см, основной текст занимает л. 2-40, написан крупным уставом. В А. Р. С. входят: 1) «Мол[итвы] иерю за ся пред служ[бою]» (Л. 2-8 об.) («Владыко Господи Боже Вседержителю, не хотяй смерти грешникомь», «Владыко Господи Боже нашь, ныне хотяща приступити», «Молю Тя, Господи, отыми от мене безакония моя») - статья, распространенная в рус. Служебниках древнейшего периода (XII-XIV вв.). 2) «Молитва за входящая в церковь» (Л. 8, «Бл[аго]д[е]телю всхъ и твари всякоя съдтелю») - древний вариант молитвы малого входа в периферийных формулярах визант. литургий (Mateos. Célébration. P. 79-81; текст: Goar. Euchologion. P. 83; СДЛ. Т. 2. С. 120). 3) «Молитва за живыя и за мертвыя» (Л. 8-8 об., «Господи Боже истиньный, оуслышавый на вся оупоповающая (sic!) на Тя»), помещавшаяся в печатных дониконовских Служебниках после чина проскомидии . 4) «Служба святаго Златоуста» (Л. 8 об.- 40) - литургия свт. Иоанна Златоуста , формуляр к-рой соответствует греч. формуляру 1-й послеиконоборческой к-польской редакции (Jacob. Formulaire), использовавшемуся на Руси до XIV в. (Желтов, Правдолюбов. С. 487-491). Литургия предваряется кратким чинопоследованием проскомидии с описанием порядка изъятия агнца и неопределенным указанием на количество просфор (С. Муретов), рубрики в тексте литургии очень малочисленны. В обряде accessus ad altare правильно разделены возгласы (слова Лк 1. 35 обращены к старшему священнику, а не к диакону), умовение рук еще не перенесено из комплекса священнодействий великого входа в начало литургии (см. Taft. Great Entrance); в анафоре : во вступительном диалоге вместо возгласа «Благодарим Господа» стоит возглас «Похвалим Господа», в эпиклезе произносится не 2 однократных и 1 троекратное «Аминь» во время благословения Даров, а 2 однократных - на 1-е и 3-е прошения и не читается тропарь 3-го часа («Господи, Иже Пресвятаго Твоего Духа»); в intercessio в числе др. поминаются «князь, все боляре и вои его»; не упоминается обряд вливания теплоты ; священники причащают один другого, что отражает древнюю традицию (Taft R. Byzantine Communion Rites: I. The Early Ritual of Clergy Communion//OCP. 1999. Vol. 65. P. 307-345). 5) Прокимны и аллилуиарии 8 гласов (Л. 40-40 об.) - статья, дополнительная к первоначальному тексту Служебника, вписана полууставом не позднее XV в. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание Входные молитвы [церковнослав. ], молитвы священнослужителей при входе в алтарь перед началом литургии. По значению и содержанию они сближаются с келейным правилом перед Св. Причащением, но в отличие от него совершаются в храме всеми священнослужителями вместе и поэтому считаются уже частью службы. XII-XVI вв. В древнейших греч. рукописях Евхология В. м. не выписываются; в уставах литургии XII-XV вв. в качестве входной обычно приводится молитва Κριε, ξαπστειλον τν χερ σου ξ ψους κατοικητηρου σου, κα νσχυσν με ες τν προκειμνην διακοναν σου ( ) ( Красносельцев. Уставы литургии; ср.: Goar. Euchologion. P. 47-48). В слав. же рукописных Служебниках XIII-XIV вв. часто выписываются молитва «за входящая в церковь»: , а также 2 молитвы иерея о себе перед службой: [ ], [ ] и . Молитва «за входящая в церковь» встречается в нек-рых греч. рукописях Евхология т. н. периферийной редакции (где к к-польской основе прибавлены нек-польские элементы) как альтернативная молитва малого входа в чине литургии свт. Иоанна Златоуста ( Jacob. Formulaire. P. 85-93, 202-203). В слав. рукописях она никогда не используется как молитва малого входа, но иногда - напр., в т. н. Антония Римлянина Служебнике XIV в. (ГИМ. Син. 605) - приводится как молитва перед службой, хотя чаще она включается в состав молитв, сопровождающих великий вход. Греч. оригиналы 2 молитв иерея о себе перед службой до сих пор не выявлены. В рус. практике XV-XVI вв., несмотря на переход на т. н. евфимиевскую редакцию чина литургии, основанную на «Уставе Божественной литургии» К-польского патриарха Филофея Коккина с уже упоминавшейся молитвой Κριε, ξαπστειλον τν χερ σου ( ), В. м., известные по дофилофеевским рус. Служебникам, продолжили существование и были дополнены целым рядом др.: Пс 14 и 22, краткими молитвами «егда звонят» ( ), по пути в храм ( ), при входе в храм ( ) и др. Это привело к большому разнообразию в изложении чина В. м. в рукописях ( Дмитриевский. С. 57-74), а также к тому, что чин В. м. постепенно превратился в 2 самостоятельных - чин входа в храм и чин входа в алтарь. Русский чин сер. XVI - сер. XVII в. |
| 2) Из рассмотренных нами служебников нет ни одного, писанного ранее пятнадцатого столетия. А, несомненно, известно, что более древние служебники, как например служебник св. Антония Римлянина, хранящийся в Библиотеке Новгородского Софийского Собора Харатейный служебник 15-го века, принадлежащий той же Библиотеке и некоторые друге 15 предписывают употреблять менее шести просфор. Посему Предположение, выраженное некоторыми Пастырями Православной Церкви, то есть, что особая просфора за Царей и Великого Князя введена св. Митрополитом Киприаном по особенному случаю, для Великого Князя 16 , весьма правдоподобно; ибо в служебнике, писанном самим Митрополитом Киприаном, едва ли не в первый раз, говорится, хотя не совсем ясно, о просфоре за Царей и проч., уже как бы об особой просфоре 17 . Итак, и шестая, лишняя против пятеричного числа, просфора произошла в позднее время и произошла по случайному обстоятельству известного времени. В заключение мы не можем не присовокупить того, что древние св. Иерархи Русские, употребляя на Проскомидии сначала менее шести просфор, а потом введя в употребление, из особого уважения к Великому Князю Василию Дмитриевичу, шестую просфору, очевидно, не полагали в числе просфор сущности нашего спасения. Они находились в неразрывном союзе с Православною Восточною Церковью и в послушании у неё и тогда, когда употребляли менее шести просфор, и тогда, когда стали употреблять шестую просфору, а потом даже седьмую при первых Русских Патриархах. Но когда Святейшие Восточные Патриархи, заметив сии разности, пожелали, чтобы Русская Церковь сохраняла единство с Восточною Православною Церковью во всём, не исключая и маловажных обрядов: то святые Иерархи наши исполнили святую волю их с глубоким и совершенным послушанием, и восстановили опять пятеричное число просфор. Пусть рассудят о сем глаголемые старообрядцы! Пусть подумают особенно о том, благоразумно ли из-за числа просфор, которое было у нас различно в разные времена, и от которого совсем не зависит наше спасение, благоразумно ли разрывать союз со святою Православною Церковью, отвергать Богоучреждённую Иерархию и святые Таинства, без которых уже никак нельзя нам спастись! |
| Т. 3. С. 230-231). Во Введенском мон-ре хранилась духовная грамота Д., в к-рой помимо вклада во Введенский мон-рь указаны денежные вклады на заупокойные богослужения в др. мон-ри: тихвинский Успенский, Соловецкий в честь Преображения Господня (туда Д. ранее уже давала вклады по 10 р.), Антониев Дымский , Антония Римлянина в честь Рождества Пресв. Богородицы , Зеленецкий во имя Св. Троицы , Никольский в Сторожно (см. Киприан , прп., Стороженский), Медведский во имя свт. Николая Чудотворца , Горицкий Воскресенский, Оятский в честь Введения во храм Пресв. Богородицы (Островский), а также в приходские храмы. Д. была похоронена во Введенском храме на левой стороне, при входе, во 2-й пол. XVII в. рядом с ней были погребены ее племянницы, подвизавшиеся во Введенском монастыре. Над могилой Д. была устроена позолоченная гробница под резной сенью, перед гробницей горела неугасимая лампада. В 1814 г. по благословению С.-Петербургского и Новгородского митр. Амвросия (Подобедова) взамен старого надгробия было установлено новое, устроенное «старанием священника Иоанна, подаянием граждан и прочих подателей», о чем сообщала помещенная рядом плита. Д. почиталась в Тихвине и окрестностях как устроительница и благотворительница Введенского мон-ря, к-рый называли Царицыным. В духовной грамоте записано: «Мне шло царского жалованья за годовые запасы денег, и что доходишки имела с вотчинишки, и мы тем питалися. И после разорения литовского и немецкого в монастыре в храмах устроено, и кельи, и житницы, и мельница, и конюшенной двор, и коровей, поповские и служебниковы дворы, и всякое монастырское строение теми деньгами устроено» (цит. по: Описание Введенского девичьего 2-классного мон-ря. С. 23). В мон-ре память Д. праздновалась на ее именины - 19 марта и в день преставления - 5 апр. В обители хранились шитая золотом и жемчугом Тихвинская икона Божией Матери - благословение Д. одному из граждан Тихвина, после кончины к-рого образ поступил в мон-рь, 2 покрова на гробницу царицы-инокини (один - из красного бархата, опушенный горностаем). |
| Для каждого тома был составлен «Алфавитный указатель книг, из коих сделаны выписки». О. использовал большой корпус старопечатных и старообрядческих изданий. Кроме того, он основательно работал с рукописями Синодальной (Патриаршей) б-ки, в т. ч. с древнейшими рукописями - Изборником Святослава 1073 г., самым ранним древнерус. списком «Богословия» прп. Иоанна Дамаскина кон. XII - нач. XIII в. (ГИМ. Син. 108), Номоканоном («Ефремовской Кормчей») XII-XIII вв. (ГИМ. Син. 227), Служебниками XII-XVI вв., включая Антония Римлянина служебник , Киприана (митрополита) Служебник , служебник свт. Евфимия Новгородского, требниками, в т. ч. греческими XV в., Уставами, Великими Минеями-Четьими митр. Макария. О. сумел ознакомиться с такими древнейшими рукописями, как Остромирово Евангелие 1056-1057 гг. (в имп. Публичной б-ке в С.-Петербурге) и Мстиславово Евангелие нач. XII в. (в Архангельском соборе Московского Кремля). Подбирая интересующий его материал, О. изучал рукописи, хранившиеся в ризнице и б-ке Троице-Сергиевой лавры (в т. ч. Житие прп. Дионисия Зобниновского), б-ке новгородского Софийского собора (сделаны выписки из Евангелия Моисея, архиепископа Новгородского, XIV в., из служебников XII-XV вв.). О. в своей работе использовал такие авторитетные для старообрядцев источники, как Острожская Библия 1581 г., «Кириллова книга» 1644 г., «Книга о вере» 1648 г., «Стоглав» , сочинения прп. Максима Грека , «Просветитель» прп. Иосифа Волоцкого, Житие прп. Евфросина Псковского и даже «Поморские ответы» . В значительной мере О. опирался на светские и синодальные издания XVIII в. исторических источников и святоотеческих сочинений, основными из к-рых были: «Деяния церковная и гражданская» Барония (М., 1719) и Георгия Кедрина (М., 1794), Беседы свт. Иоанна Златоуста на Евангелие от Матфея (М., 1781), «Богословие» прп. Иоанна Дамаскина (М., 1773, 1785), «Богоугодные труды» свт. Василия Великого (М., 1787), «Послания» сщмч. Игнатия Богоносца (М., 1772), «Поучения огласительные» Кирилла, архиеп. Иерусалимского (М., 1772), «Избранные сочинения» Киприана Карфагенского (СПб., 1803). В «Выписки...» составитель включил ссылки на «Древнюю Российскую вифлиофику» (М., 1791. Ч. 16.), «Акты исторические» (СПб., 1836. Т. 3.) и «Историю государства Российского» Н. М. Карамзина (СПб., 1817. Т. 7). Из полемических сочинений, адресованных старообрядцам, О. цитировал «Увет духовный» Афанасия , архиеп. Холмогорского (М., 1682), «Камень веры» митр. Стефана (Яворского) (М., 1729) и «Беседы к глаголемому старообрядцу» свт. Филарета (Дроздова) (М., 1844). Труд О. носил компилятивный характер и не предусматривал ни анализа источников, ни подробного разбора старообрядческих взглядов. Мн. темы, к которым подобраны выписки, носят общий характер (о Церкви, священстве и др.). |
| Подделыватель едва ли бы ограничился таким деловым и кратким содержанием, наверно внес бы приличествующие Святителю общие назидания, написал бы завещание литературно-книжным языком и пространно. Если же подделка была бы сделана только в целях юридического документа, то она была бы изобличена немедленно же, – да и вообще была невозможна в Москве, в XIV веке. А если, наконец, эта подделка все же бы могла быть совершена и остаться незамеченною, то при единственном условии – отличной и незаметной подделки под письмо Святителя, что в нашем вопросе будет равнозначительно подлинному завещанию самого св. Алексия. За подлинность завещании свидетельствуют и древние с него копии, напр. 17 ст. в ркп. СПБ. Дух. Академии (Родосского описание, стр. 309). Впрочем, эти замечания мы делаем не против А. И. С–го, отрицающего не подлинность духовного завещания, а только собственноручное написание его св. Алексием, – но на случай возможного отрицания и самой подлинности завещания. Что же касается предположения А. И. С–го, то за собственноручное написание завещания самим св. Алексием могут свидетельствовать: во 1-х, внутренний характер завещания – его краткость, чисто практическая и юридическая деловитость и некоторая отрывочность, свидетельствующая о поспешности написания его (ср. особенно конец завещания: а садец мой подолней стому Михаилу), – и во 2-х, отсутствие в завещании печати Святителя и указаний на писца и свидетелей, что встречаем в современных Святителю завещаниях, напр. Ивана Даниловича Калиты 1328 г. (Собрание Государственных Грамот и Договоров. Ч. 1-я, 1813 г. стр. 33, столб. 1 и 2, – стр. 35, столб. 2), Симеона Иоанновича в 1353 г. (ib. стр. 38), Иоанна Иоанновича в 1356 г. (стр. 41 и 43) и 1371 г. (стр. 51). Такое завещание Святителя едва ли могло бы получить юридическое значение, если бы собственноручное написание его Святителем для всех не было несомненным. Третье. «Так. образ. продолжает А. И. С–ий, остается лишь предание. Мы имеем несколько преданий о рукописях свв. Варлаама Хутынского, Антония Римлянина, митрополита Киприана, преданий, которые при проверке оказываются лишенными всякой достоверности. Кажется и предание о чудовской рукописи должно быть отнесено также к числу недостоверных. Правда, эта рукопись по письму современна московскому Святителю, тогда как служебник Антония Римлянина по письму моложе этого святого столетия на три. Но современность письма не есть доказательство». Примеры, если бы даже все (Киприан?) они были бесспорны, не суть доказательства. В настоящем же случае мы имеем дело с письмом, современным Святителю, и вслед за смертью Святителя такое духовное завещание, как мы говорили выше, подделать было бы невозможно. Во всяком случае современность Святителю письма духовного завещания и его общее сходство с письмом чудовской рукописи Нового Завета свидетельствуют скорее в пользу, чем против подлинности обоих этих рукописаний. |
| Таким образом речь может идти лишь о древности славяно-русского Фонда Патриаршей библиотеки, как известно, заключающего в себе очень почтенное количество рукописей пергаменного периода. Подпорки Саввы к гипотезе историографа касаются, очевидно, славянского Фонда библиотеки, но нельзя сказать, чтобы они являлись сколько-нибудь солидными и основательными. Во-первых, подлинных грамот великих князей на имя русских митрополитов в Патриаршей библиотеке нет, а имеются с них списки частью XVI в., в известном сборнике 276, широко использованном в Актах исторических, где он цитуется под старым 173. Во-вторых, если бы даже и были подлинники грамот, это говорило бы за древность Патриаршей библиотеки не больше, чем наличие в Воскресенском собрании того же книгохранилища Пандектов Антиоха XI в. и Цветной Триоди первой половины XII в., свидетельствует в пользу возникновения этого собрания не при патриархе Никоне (ранее и монастыря самого не было) во второй половине XVII в., а, скажем, в XII или XIII в. С именем митрополита Фотия в Патриаршей библиотеке связаны 16 поучений и завещание, но, находясь в составе Макариевских Миней, они решительно ничего не дают для укреплении гипотезы Карамзина. Не лучше обстоит дело в данном отношении и с митр. Киприаном. Служебник Патр. библ. 601, пергаменный, принадлежит XIV в., когда действовал этот митрополит; с л. 40 книги идет подпись: «служебник Киприана митрополита Московского и всея России, писан его рукою с греческого переводу в лета 6905». Но свидетельство это принадлежит 2-й половине XVII века, когда, в видах борьбы с старообрядчеством, усвоили и рукопись Патр. библ. 605 Антонию Римлянину, умершему в 1147 г., хотя книга имеет тератологический орнамент, обычный для XIV в., да и по письму не может принадлежать эпохе Антония. Продолжая мысль Саввы, можно указать на припись к 915, л. 1 «Книга Варлама митрополита», правившего русскою церковью с 1510, но 1522 гг., но и она говорит очень немного для древней истории патриаршего собрания. Эта книга – знаменитая Геннадиевская библия, сработанная в Новгороде, вероятно увезенная ее собственником в Чудов монастырь на Москве, куда удалился Геннадий с Новгородской архиепископии. |
| Вяжищский во имя свт. Николая Чудотворца мон-рь. Гравюра. Худож. Антонис Хутеерис. 1615 г. Вяжищский во имя свт. Николая Чудотворца мон-рь. Гравюра. Худож. Антонис Хутеерис. 1615 г. К сер. XV в. В. м. был одним из самых богатых и влиятельных наряду с Юрьевым , Антония Римлянина и Варлаамиевым Хутынским мон-рями. В нем существовала книгописная мастерская, устроенная, вероятно, свт. Евфимием. Сохранилась Триодь Постная (РГБ. Ф. 255. 438), в к-рой имеется авторская запись: «Боголюбивому архиепископу Еуфимию Великого Новаграда, а писал поп Дионисие у святаго Николы на Вежищах» (Л. 305-305 об.). Сохранился также исполненный по заказу свт. Евфимия Служебник с миниатюрами (1438-1441) ( Смирнова Э. С. С. 76, 88). В 1464 г. в В. м. свящ. Иона переписал для Юрьева мон-ря Евангелие учительное (собр. РНБ) (Там же. С. 93). В. м. принадлежали обширные владения в Новгородской земле. Согласно писцовым книгам 1582 г., крупнейшие вотчины находились в Водской пятине: Заверяжском, Лузском и Гдицком погостах. В Шелонской пятине В. м. принадлежала вотчина в Сутоцком погосте, в Деревской - в Понедельском и Кременицком погостах, в Обонежской - в Рождественском Вороновском погосте. Почти все деревни и вотчины, находившиеся в Водской и Шелонской пятинах, числились в 1582 г. пустошами (запустение связано прежде всего с Ливонской войной). Собор во имя свт. Николая Чудотворца с нижней ц. во имя свт. Евфимия. 1681-1685 гг. Фотография. 2004 г. Собор во имя свт. Николая Чудотворца с нижней ц. во имя свт. Евфимия. 1681-1685 гг. Фотография. 2004 г. В. м. был разорен в 1580 г. войсками Стефана Батория и во время швед. оккупации нач. XVII в. О постройках В. м. в этот период дает представление рисунок 1615 г. участника голл. посольства Антониса Хутеериса (см.: Малков. 1993): здание Никольского собора имело 8-скатное пощипцовое покрытие, к-рое, вероятно, возникло в XVI в. (первоначально кровля была посводовой), стены разделены на 3 части плоскими пилястрами. На рисунке изображены пристроенные по углам собора контрфорсы, крест на главе снесен. |
| Заупокойное поминание И. существовало в Пскове. Имя архиерея читается во всех 7 известных псковских синодиках XVI-XVIII вв., их древнейший протограф был составлен не позже нач. XIII в. (см.: Янин. 1988. С. 48, 208-209). И. упоминается между епископами Никитой и Нифонтом в «Чине о еже, како подобает творити в пяток вечер о усопших последование» в составе Служебника и Требника Псково-Печерского в честь Успения Пресвятой Богородицы мужского монастыря (Л. 171 об.; ркп. написана между 1516 и 1533 гг., ныне находится в Псково-Печерском мон-ре, ранее хранилась в НБ Тартуского ун-та; см.: Бегунов Ю. К. Редкий псково-печерский Евхологион XVI в.//Anzeiger für slavische Philologie. Graz, 1974. Bd. 7. S. 59). Очевидно, поминание И. в Пскове связано с тем, что Всеволод Мстиславич вскоре после изгнания из Новгорода вокняжился в Пскове и через неск. десятилетий после кончины стал почитаться как первый псковский святой. Память об И. в Пскове подтверждает гипотезу о взаимной поддержке И. и кн. Всеволода. Утверждение Мусина, что поминания И. в псковских синодиках «не носят характера исторической достоверности» ( Мусин. 1998. С. 196), безосновательно. Столь же сомнительна гипотеза Т. В. Кругловой, согласно к-рой И. после оставления кафедры жил в псковском Мирожском в честь Преображения Господня монастыре ( Круглова Т. В. Начальная история Спасо-Мирожского мон-ря//Псковская губерния: Газ. 2002. 6(77); 7(78)). Невозможно согласиться с мнением Янина ( Янин. 1988) о том, что И. скончался в Новгороде при свт. Нифонте и был погребен в Мартириевской паперти Софийского собора. Согласно Янину, вскоре после избрания на Новгородскую кафедру свт. Иоанна (Илии) в 1163 г. останки И. были извержены из саркофага, а на его месте якобы было устроено погребение еп. Аркадия . И. не назван в позднейших жизнеописаниях своих современников - в Житии прп. Антония Римлянина (кон. XVI в.), в Житии свт. Нифонта Новгородского (1558), в Житии св. кн. Всеволода Мстиславича (сер.- 2-я пол. XVI в.). Лишь в поздней ред. Жития свт. Нифонта, составленной свт. Димитрием (Савичем (Туптало)) в кон. XVII в., говорится, что, «когда блаженный Иоанн, епископ Новгородский... ослабев в силах, оставил епископский престол и удалился в монастырь», на его место был поставлен свт. Нифонт (ЖСв. Апр. С. 135), что является позднейшей агиографической интерпретацией летописной статьи 1130 г. |
| И вот возвещаю: когда начал жить на месте сем, дал за землю и за рыбную ловлю семьдесят гривен, а за земли села Волховское дал сто гривен: Тудору с женой и детьми – сполна, Волосу с женой и детьми – сполна, Василию с женой и детьми – сполна. Если кто грамоту сию нарушит, да будет проклят Собором трехсот восемнадцати Святых Отцов и будет ему причастие с Иудой. Купчая Антониева монастыря, 1354–1357 гг.// 54 103. Се труд, Госпоже моя Пречистая Богородица, им же трудихся на месте семь. Купил есми землю пречистые в дом у Смехна да у Прохна у Ивановых детеи у посадничих. А дал есми сто рублев. А обвод тои земли от реке от Волхова Виткою ручьем вверх, да на лющик, да лющиком ко кресту, а от креста на коровеи прогон, а коровем прогоном на олху, а от олхи на еловои кусть, от елового куста на верховье на Донцовое, а Донцовым внис, а Донец впал в Деревяницу, а Деревяница впала в Волхов. А тои земле и межа. А хто на сию землю наступит, а то управить Мати Божия. Василий Полежаев. Наследие преподобного Антония Римлянина. К 400-летию обретения мощей преподобного Антония Римлянина.// 48 Многие века Антониев монастырь являлся центром духовного окормления не только для монашествующих, но и для живущих в миру. Об этом свидетельствует дошедшее до нас «Вопрошание Кирика» – сборник вопросов, заданных в начале XII века иеромонахом Антониевой обители Кириком святителю Нифонту. ...Это «Вопрошание...» вошло в сборник церковных законов – «Кормчую книгу» и на долгие века стало для всей Руси образцом решения многих вопросов канонического и практически-пастырского характера. Обитель внесла свой вклад и в формирование богослужебного строя Русской Православной Церкви. Отсюда происходит знаменитый «Служебник Антония Римлянина». Еще при жизни преподобного в 1137 г. иеродиаконом обители Кириком было написано «Учение им же ведати человеку числа всех лет». Это древнейшее математическое сочинение Древней Руси и первое астрономическое исследование о календаре. Свои познания 26-летний Кирик использовал в первую очередь для определения времени наступления Пасхи и других праздников церкви, связанных с лунным календарем, на много лет вперед. |
|
|
