| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ИОАНН V ПАЛЕОЛОГ [греч. Ιωννης Παλαιολγος] (18.06.1332, Дидимотих, Фракия - 15/16.02.1391, К-поль), визант. имп. (с 15 июня 1341). Сын имп. Андроника III Палеолога и Анны Савойской. После скоропостижной смерти отца стал императором в неполных 9 лет. Реальная власть в гос-ве, как и прежде, оставалась в руках великого доместика Иоанна Кантакузина , возглавившего регентский совет вместе с вдовствующей имп. Анной. Отношения между Кантакузином и Анной, к-рую поддерживал К-польский патриарх Иоанн XIV Калека , обострились, что привело к гражданской войне. В кон. окт. 1341 г. Иоанн Кантакузин был провозглашен императором своими сторонниками в Дидимотихе; в К-поле верховная власть принадлежала Анне Савойской, соправителем к-рой стал И. П. (коронован 19 нояб. 1341). Ведущую роль в к-польском правительстве играл мегадука (командующий флотом) Алексей Апокавк. Защищая законные права династии Палеологов от узурпатора Кантакузина, в борьбу включились широкие слои торгово-ремесленного населения мн. городов империи. Кантакузин опирался на крупных землевладельцев. Убийство в июле 1345 г. в К-поле Алексея Апокавка ослабило позиции Палеологов. В февр. 1347 г. имп. Анна была вынуждена пойти на уступки осадившему К-поль Кантакузину. Он признавался императором и получал на 10 лет верховную власть в империи, после чего И. П. должен был стать равным ему соправителем. 21 мая Иоанн Кантакузин был повторно коронован в Св. Софии, а через 3 дня состоялась свадьба И. П. и дочери Кантакузина Елены († 1405). Вскоре оба императора прибыли в Фессалонику, где были подавлены последние очаги движения зилотов . В период правления Иоанна VI Кантакузина И. П. был отстранен от политики, хотя уже достиг совершеннолетия. В 1351-1352 гг., подстрекаемый серб. правителем Стефаном Душаном и венецианцами, к-рые были недовольны усилением позиций Генуи в причерноморской торговле, И. П. решил поднять восстание против тестя. Однако мать, отправленная Иоанном Кантакузином для встречи с И. П. в Фессалонику, заставила его отказаться от борьбы. В качестве жеста примирения Кантакузин согласился передать во владение И. П. удел, к-рый он ранее выделил для сына Матфея. Однако осенью 1352 г. началась новая междоусобная война (до 1357); произошли военные столкновения между И. П. и Матфеем Кантакузином в Вост. Фракии. Восставшее население Адрианополя сдало город И. П., Матфей был осажден в городской цитадели. Но вмешательство Иоанна Кантакузина, призвавшего на помощь тур. отряды, вынудило И. П. укрыться в Дидимотихе. В сражении под его стенами турки уничтожили войска И. П. и союзные ему отряды сербов (кон. 1352). В качестве условий мира Кантакузин потребовал от И. П. сдать Дидимотих и отказаться от своего удела, но И. П. бежал на о-в Тенедос и продолжил борьбу. |
| #lx_706553 #lx_706553 .lx_home_button #lx_706553 .lx_home_button svg #lx_706553 .lx_home_button svg path #lx_706553 .lx_home_button:hover #lx_706553 #lx_706553 .lx_close_button #lx_706553 .lx_close_button .lx_close_button_text #lx_706553 .lx_no_click #lx_706553[data-height="" ] .lx_close_button @import url( " http://fonts.googleapis.com/css2?family=Fira Sans:wght@400;500;700&display=swap " );@import url( " " );@import url( " " );@import url( " " );@import " " #6d85ec1d3f Закрыть Благочестивого генералиссимуса в святые Общественники Кубани объединились для прославления Суворова в лике местночтимых святых Николай Каклюгин 08:14 16.10.2023 876 Время на чтение 19 минут Источник: Попечение 5 октября 2023 года в Краснодаре на площадке православного молодежного кафе «Сретение», что у Храма Рождества Христова в микрорайоне Юбилейном, состоялась одна очень знаковая встреча. На ней в деталях обсуждалось подписанное 39 руководителями общественных организаций Краснодарского края обращение к митрополиту Екатеринодарскому и Кубанскому Григорию о причислении генералиссимуса Александра Васильевича Суворова к лику местночтимого святого Екатеринодарской и Кубанской епархии Русской Православной Церкви. По ее итогам завершена подготовка обращения к губернатору (главы администрации) Кубани. Сначала небольшая историческая справка. Александр Васильевич Суворов (1730 – 1800) – выдающийся русский полководец, один из немногих всенародно признанных национальных героев России. За свою долгую службу с 1748 по 1800 годы великий полководец награжден всеми из существующих на тот момент (!!!) орденами Российской империи, вручавшимися мужчинам. В его наградном списке орден Святого Апостола Андрея Первозванного, орден Святого Георгия всех трех степеней, орден Святого Владимира, орден Святого Александра Невского, орден Святой Анны, Мальтийский крест (орден Святого Иоанна Иерусалимского), он дважды обладатель Золотого оружия «За храбрость», приравниваемого к знакам воинского отличия. Кроме того, он – обладатель семи иностранных орденов: австрийского ордена Марии Терезии, прусского Ордена Черного орла, прусского Ордена Красного орла, баварского ордена Святого Губерта, сардинского ордена Святого Благовещенья, савойского ордена Святых Маврикия и Лазаря, французского ордена Кармельской Богоматери и Святого Лазаря Иерусалимского. |
| Византийские портреты Книга французского искусствоведа, археолога, византиниста впервые вышла в Париже в 1906 году и вскоре была переведена на многие языки народов мира. Приветствуя ее появление, немецкий рецензент К. Крумбахер отмечал удачную попытку «охвата византийской культурной жизни через призму вечной женственности». И действительно, перед читателями проходит череда ярчайших представительниц Византийской империи: императрицы Евдокия и Афинаида, Феодора и Ирина; благочестивые иконопочитательницы Феоктиста и Феодора. Здесь же — жестокосердая красавица Феофано, порфирородная Зоя, властолюбивая Анна Далассина. Запоминаются и образы западных принцесс при византийском дворе: Берты Зульцбахской, Агнессы Французской, Иоланты Монферратской, Анны Савойской. Русский перевод был выполнен в 1911 году, а уже в 1914-м книга вышла в Москве. Приводим отрывок из книги. Предисловие Шарль Диль. Византийские портреты/Пер. с фр. М. В. Безобразовой. - М. : Изд-во Сретенского монастыря, 2011. - 744 с. Исторические повествования, как известно, возникли в Древней Греции как литературный жанр, обращенный к широкому кругу читателей и призванный доставить ему наряду с пользой от познания опыта древних и эстетическое удовольствие. Заботиться об этом была призвана особая муза Клио, изображавшаяся со свитком в руке. В течение веков исторические сочинения рассматривались их авторами прежде всего с этой, литературной точки зрения, что особенно заметно в византийской традиции, уходящей корнями в древнегреческую. Но по мере превращения истории в научную дисциплину художественные качества исторических трудов ценились всё меньше и меньше и даже стали рассматриваться как помеха строгому фактологическому изложению, для чего, признаемся, есть определенные основания. Нередко приходится видеть в древних (да и не только) исторических текстах то, как автор, заявив вначале о своем стремлении писать sine jura et studio (без гнева и пристрастия), впоследствии, увлеченный творческим порывом, вполне дает волю и гневу, и пристрастию, и на долю будущих поколений выпадает кропотливо разбираться в объективной ценности его свидетельств. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АЛЕКСЕЙ МАКРЕМВОЛИТ [греч. Αλξιος Μακρεμβολτης] († между 1349 и 1353), визант. писатель. Род. в К-поле, преподавал, входил в один из кружков визант. интеллектуалов, был близок к Патрикиоту, советнику по финансам имп. Иоанна VI Кантакузина . Его сочинения посвящены Генуэзской войне 1348-1349 гг., антииудейской и антиисламской полемике. Самое известное произведение «Диалог между богатым и бедным» (1343). Корыстолюбие и жестокосердие богатых губит их души, богатство не приносит счастья и уверенности в будущем, оно призрачно и ненадежно из-за превратностей судьбы, гнева правителей и зависти окружающих - этот традиц. мотив приобретает в произведениях А. М. особую окраску из-за бедственного положения Византийской империи его времени. Возможно, под образом «богатого» скрывается намек на кого-то из представителей круга Алексея Апокавка, фаворита императрицы Анны Савойской , на нек-рое время сосредоточившего в своих руках практически всю полноту власти при малолетнем имп. Иоанне V (1341-1391). В «Плаче по поводу разрушения купола Св. Софии» эсхатологические ожидания А. М., связанные с осознанием неизбежного падения империи, соседствуют с уверенностью в возможности скорого Второго пришествия Христа. В комментариях на повесть Лукиана Самосатского (II в.) «Лукий, или Осел» А. М. аллегорически интерпретирует историю превращения человека в осла и его мучительное возвращение к прежнему облику. Повесть Лукиана, к-рая во многом была лишь пародией на известный сюжет поздней античности, нашедший отражение в «Метаморфозах» Апулея, получила у А. М. серьезное богословское истолкование: вертеп разбойников, куда попадает Лукий-осел,- это демонические силы, пленившие человека; отец девушки, освободивший главного героя,- Бог, к-рый спасает «заблудшую овцу» и т. д. Изд: Пападопуло-Керамевс А. Алексей Макремволит//ЖМНП. 1899. Ч. 321. Янв. Отд. V. С. 19-23; Š ev enko I. Alexios Makrembolites and his «Dialogue between Rich and Poor»//ЗРВИ. 1960. 6. С. 187-228 (рус. пер.: Алексей Макремволит. Разговор богатых и бедных// Поляковская М. А. Портреты византийских интеллектуалов. СПб., 1998. С. 248-269). Лит.: Κουροσης Σ. Ι. Α ντιλψεις περ τν σχατν το κσμου κα κατ τ τος 1346 πτσις το τρολλου τς γας Σοφας//ΕΕΒΣ. 1969/1970. Τ. 37. Σ. 223-240; Maltese E. V. Una fonte bizantina per la storia dei rapporti tra Costantinopoli e Genova alla metà del XIV sec.: il «Logos Historikos» di Alessio Macrembolite//Atti e Memorie della Società Savonese di storia patria. 1980. T. 14. P. 55-72; «Богаташи» Aлekcuja Макремволита//ЗРВИ. 1980. 20. С. 108-111; Поляковская М. А. Портреты византийских интеллектуалов. СПб., 1998. С. 209-243. А. В. Занемонец Рубрики: Ключевые слова: АННА КОМНИНА (1083-ок. 1153 или 1154 г.), дочь визант. имп. Алексея I Комнина, жена кесаря Никифора Вриенния (мл.) |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ИОАНН III ВЕЛИКИЙ КОМНИН [греч. Ιωννης Μγας Κομνηνς] (ок. 1322-1362), трапезундский имп. (4 сент. 1342 - 3 мая 1344). Племянник имп. Алексея II Великого Комнина , внук имп. Иоанна II Великого Комнина . Отец И. В. К. Михаил Великий Комнин в 1341 г. пытался захватить престол в Трапезунде и был взят под стражу в Лимнии. Перед воцарением И. В. К. жил в изгнании в К-поле; на трапезундском престоле утвердился в результате восстания в Трапезунде и династического переворота, организованного динатской группировкой Схолариев при поддержке визант. имп. Анны Савойской и с помощью 3 наемных генуэзских судов. Свергнутая имп. Анна Анахутлу, двоюродная сестра И. В. К., и нек-рые ее сторонники были казнены, другие изгнаны. И. В. К. был коронован в ц. Пресв. Богородицы Златоглавой (Хрисокефальской). Во внешней политике И. В. К. оказывал предпочтение Генуе в противовес Венеции. В июне 1343 г. отразил нападение тюрк. кочевников на Трапезунд. И. В. К. вел развратный образ жизни, пользуясь поддержкой великого дуки евнуха Иоанна, к-рый охранял заточенного отца И. В. К. Михаила. Схоларии убили евнуха, отстранили от власти И. В. К. и возвели на престол Михаила (правил с 1344 по 1349), с к-рым заключили тайное соглашение: в обмен на имп. титул и свободу им была передана реальная власть. И. В. К. был заточен в пещерном мон-ре прп. Саввы, а в нояб. 1345 г. был отправлен под стражей в К-поль. В марте 1362 г., в правление Алексея III Великого Комнина , И. В. К. вновь попытался овладеть троном (в 1355 такую же попытку предпринимал его отец). Не получив помощи от Византии, но заручившись поддержкой генуэзцев, И. В. К. бежал из Адрианополя в Синоп, чтобы затем высадиться в Трапезунде. Скончался, по всей видимости, от чумы. Ист.: Niceph. Greg. Hist. Vol. 2. P. 679-682; Μιχαλ το Παναρτου Περ τν Μεγλων Κομνηνν/Εκδ. Ο. Λαμψδης. Αθναι, 1958. Σ. 66-67. Лит.: Карпов С. П. История Трапезундской империи. СПб., 2007. С. 175-176, 179, 198, 200, 287. С. П. Карпов Рубрики: Ключевые слова: |
| Александр Болгарский был вынужден просить мира и уплатить издержки (1362); мир был скреплен обручением малолетних Андроника, сына Иоанна V, с дочерью Александра от второй жены, еврейки. Умирая (1365), Александр оставил большую часть страны Шишману, своему сыну от еврейки. Шишман дружил с турками и изменнически захватил императора Иоанна, прибывшего для переговоров о союзе против турок. Европейские дворы были возмущены поступком Шишмана. Союз Болгарии с утвердившимися в Европе турками изолировал христианский Константинополь с севера и являлся изменой христианскому делу. Для освобождения Иоанна V была снаряжена экспедиция Амедея Савойского. Отбив у турок Галлиполи (впрочем, на короткое время), Амедей явился с несколькими генуэзскими и венецианскими кораблями в Черное море. Амедей овладел болгарским берегом до Варны, и тогда лишь Шишман освободил императора, около года пробывшего в плену, и обязался не нападать на Византию. Рыцарская помощь Амедея, приходившегося Иоанну V двоюродным братом по матери Анне Савойской, вовлекла Византию в орбиту западной политики, оправдала и оживила надежды на латинский Запад. Сын Анны Савойской, Иоанн Палеолог, был подвержен западному влиянию со времени вступления на престол с помощью Гаттелузи и Венеции. С утверждением турок в Адрианополе, с распадением державы Душана у Византии не могло быть иных надежд, кроме упования на западную помощь. Перед лицом турецкой опасности, Западом немедленно оцененной и учтенной, и для Европы не было иного выхода, как помощь Константинополю, хотя пока православному. Передовые латинские державы на Леванте, Венецианская и Генуэзская республики, подали друг другу руки, несмотря на вековечную вражду, и в эту грозную пору вторжения турок в Европу для окончательного утверждения венецианцы и генуэзцы дружно помогают Палеологу как при свержении Кантакузина, так и при экспедиции Амедея. Помощь, оказанная последним, была, однако, эфемерной и предпринята была с ограниченною целью и средствами. Радикальным решением вопроса было бы основание в Константинополе Латинской империи для борьбы с турками, как предлагал Фальери; но соотношение западных государств, особенно положение Франции, препятствовало осуществлению столь крупного предприятия. |
| Неск. дней спустя после заседания Собора В. К. отбыл в Авиньон к папскому двору. По прибытии (23 авг. 1341) он вместе с неск. спутниками был поставлен на довольствие курии. Деятельность В. К. на Западе имела важное значение для становления интереса итал. гуманистов к греч. лит-ре. Он весьма близко сошелся с Петраркой и давал ему в 1342 и 1347 гг. уроки греч. языка, состоявшие в чтении и комментировании диалогов Платона. Влияние соч. «Этика согласно стоикам» (Ethica secundum Stoicos), в к-ром В. К. доказывает возможность для человека достичь счастья в этом мире, если он обратится к философии, прослеживается в петрарковском трактате «Об уединенной жизни» (De vita solitaria) ( Cassiano. 1994). Под влиянием Петрарки В. К. перешел в католицизм и получил пост преподавателя греч. языка при курии папы Климента VI (1342-1352). Вскоре при содействии Неаполитанского короля и Петрарки В. К. был посвящен кард. Бертрандо дель Поджетто в сан епископа Джераче в Калабрии (1342). В Джераче В. К. ввязался в конфликт с соседней митрополией Реджо-ди-Калабрия и в качестве жалобщика ездил к папе в Авиньон (1344). В 1346/47 г. он принял участие в папском посольстве в К-поль ко двору Анны Савойской, регентши при малолетнем имп. Иоанне V Палеологе , с целью возобновить переговоры об унии, но приход к власти Иоанна VI Кантакузина (1347), означавший торжество паламитов, обрек его миссию на неудачу. Посетив на обратном пути о-в Эвбею, В. К. вернулся в Авиньон и пребывал там до своей кончины, случившейся предположительно во время эпидемии чумы. На Соборе 1347 г. он был отлучен от Православной Церкви, а в 1351 г. подвергнут анафеме вместе с Григорием Акиндином. Анафема В. К., «дерзнувшему объявить тварию естественную и неотделимую энергию и силу Божию», была внесена в Синодик, читающийся ежегодно в Неделю Православия. Впрочем, это не помешало паламиту Нилу Кавасиле в 1355 г. использовать против лат. силлогизмов те же аргументы, к-рые применял В. К. ( Schirò. 1957). Антилатинские трактаты В 1334-1335 гг. |
| Оценки поведения И. К. в династической гражданской войне в Византии (1341-1347) между Палеологами и Кантакузинами противоречивы. 10 июня 1341 г. К-польский Собор в присутствии И. К. и имп. Андроника III должен был рассмотреть обвинения Варлаама Калабрийского против монахов-исихастов (см. Исихазм ) и свт. Григория Паламы . Политическая ситуация осложнялась тем, что и Варлаам, и И. К., и лидер исихастов Григорий Акиндин фактически входили в одну «партию» сторонников Иоанна Кантакузина. Все участники Собора согласились решить спор на основе принципа «ойкономии» - погасить остроту конфликта частичными уступками с обеих сторон и любой ценой предотвратить его дальнейшее развитие. Варлааму запретили выдвигать обвинения против Паламы, а также обязали стороны отказаться в будущем от обсуждения догматических вопросов. Варлааму не грозила анафема, но предлагалось полное прощение при условии отказа от своих обвинений. Два спорных вопроса: о божественности Фаворского света и об Иисусовой молитве (см. Молитва Иисусова ) - разрешались в пользу монахов. Г. Вайс замечает, что изданный Собором томос не утверждал характерных паламитских идей вроде разделения божественной сущности и энергии, хотя подборка цитат из творений св. отцов Церкви тенденциозна в пользу Паламы. Церковно-правовая аргументация томоса, несомненно, составлена И. К., а богословская скорее всего принадлежит Григорию Акиндину, к-рый в этот момент становится наиболее авторитетным богословом Византии вместо Никифора Григоры, уклонившегося от участия в Соборе. После внезапной кончины имп. Андроника III (15.06.1341) по причине малолетства его наследника Иоанна V Палеолога политическая обстановка обострилась. Патриарх собрал верных членов Свящ. Синода и синклитиков и перенес резиденцию в имп. дворец Влахерны, став опекуном Иоанна V и имп. Анны Савойской. Визант. историки оценивали этот поступок И. К. по-разному: Кантакузин в своей «Истории» обвинил И. К. в подготовке гос. переворота (с ним согласен Мейендорф); Никифор Григора считал, что силы, поддерживавшие И. К., были весьма незначительны и патриарх стал «игрушкой» борющихся политиков (того же мнения придерживается Вайс). |
| Султан Урхан. Истребление христиан и обращение их в рабство были неизбежным следствием всех вторжений и завоеваний, производимых османами в пределах Азии и Европы, населенных христианами. В Азии первый пример такого отношения к христианам показал Осман, основатель османского государства. После взятия первого укрепленнего места, принадлежавшего византийской империи, Ангелокомы, он чрезвычайно жестоко обошелся с побежденными христианами. С тех пор приобретения османов в Малой Азии и утверждение здесь их власти неразрывно были связаны с подавлением и искоренением христиан. Спустя столетие после Османа, ко времени возрождения османского государства от татарского разгрома, при Магомете I и Мураде II, христианское население в Малой Азии почти совершенно было истреблено, а если по местам и продолжало существовать, то в таком незначительном количестве, что совершенно терялось в массе османского населения. Многие христиане, убегая от гнета османов, оставляли Азию и переселялись в Европу. Подавление христиан османами в Европе началось с Урхана. Первые вторжения османов, в особенности те, которые были произведены под руководством его сына, Сулеймана, сопровождались почти поголовным истреблением встречавшихся на пути христиан. Но с течением времени османы усвоили себе более гуманную и вместе с тем более выгодную систему: они предпочитали забирать христиан в плен и умерщвляли сравнительно небольшой процент. Усвоению этой системы османами содействовало само византийское правительство. Императрица Анна, управлявшая государством в малолетство сына своего Иоанна V Палеолога, в борьбе с узурпатором Иоанном Кантакузеном, искала помощи у султана Урхана. В вознагражнение она предложила султану забирать в плен греков, приверженцев партии Кантакузена, продавать их на месте или уводить с собою в Азию. Эта недостойная и в высшей степени безнравственная политика, объясняемая только крайней отчужденностью византийского правительства от народа и еще тем, что Анна не была связана с греками племенными узами (она была урожденная принцесса Савойская), имела прискорбные последствия для партии Анны. |
| Вторая часть, хронологически продолжающая первую, начинается мастерским очерком о переменах в византийской культуре, вызванных крестоносным движением. Массовый приток западных элементов, проникновение феодальных идей и порядков, наконец, взятие Константинополя франками — все это резко изменило судьбу Византии, но, как подчеркивает Диль, не затронуло глубины души греко-восточных христиан. Галерею портретов открывают Анна Комнина, амбициозная дочь императора Алексея и высокообразованная писательница, а также ее мать, императрица Ирина Дукена. Далее следуют романтические похождения Андроника Комнина, ставшего последним императором из славной династии. Образ придворного поэта автор рисует на примере Феодора Продрома, чье многообразное творчество, к сожалению, практически неизвестно за отсутствием удачных переводов. Шестая-восьмая главы, продолжая тему Введения, в общих чертах описывают византийско-франкский культурный синтез и жизнь западных принцесс при византийском дворе: Берты Зульцбахской, юной Агнессы Французской, Констанции Гогенштауфен, Иоланты Монферратской и Анны Савойской. Трагические годы заката империи описаны в очерке о браках последних Палеологов. Завершают книгу очерки о византийском эпосе «Дигенис Акрит» и рыцарских романах, навеянных западной модой, но проникнутых греческим народным духом. В свое время немецкий рецензент книги Диля К. Крумбахер приветствовал его удачную «попытку охвата византийской культурной жизни через призму вечной женственности» и выражал надежду на то, что живо написанные и при этом глубоко историчные очерки «привлекут новых друзей в нашу область науки». К сожалению, русская широкая публика получила возможность читать книгу Диля на родном языке накануне лихолетья: второе, московское издание появилось в роковом для России 1914 году. Но эта талантливая книга актуальна и спустя многие годы, о чем свидетельствуют появление американского перевода очерка о Феодоре (New York, 1963), полного греческого перевода (Афины, 1969), а также успех русского переиздания (1994, тираж — девять тысяч экземпляров). Конечно, отдельные идеи Диля нуждаются в пересмотре, а беллетристичность избранного жанра позволяет автору вести повествование подчас весьма вольно, почти в романическом ключе. Но это искупается добросовестностью основной концепции исследователя, его почти дословной верностью источникам и конечно же, незаурядным литературным мастерством, делающим книгу поистине приятной для чтения. |
|
|
