| В нач. 40-х гг. XIII в. войска монголов разорили Польшу, Венгрию, Чехию, южнослав. гос-ва; монг. разведывательный отряд дошел до Вены. 9 апр. 1241 г. в битве под Легницей были разгромлены объединенные польско-нем. войска; 11 апр. того же года в столкновении на р. Шайо потерпели поражение венг. кор. Бела IV и его брат хорват. герц. Коломан. В самом начале понтификата И. подтвердил провозглашенный Григорием IX крестовый поход против монголов ( Potthast. RPR, N 11096; Les Registres d " Innocent IV. N 30). На I Лионском Соборе ( Mansi. T. 23. Col. 627-628) с докладом о нашествии монголов выступил «Петр, архиепископ Руси» (по одной из версий, это мог быть Петр (Акерович), к-рого черниговский кн. Михаил Всеволодович поставил митрополитом Киевским). Еще перед Собором И. отправил к монголам 3 посольства во главе с францисканцем Дж. дель Плано Карпини (в Каракорум через Русь), доминиканцами Андреем из Лонжюмо и Асцелином (через Сирию в Персию). Плано Карпини удалось встретиться с великим ханом. Вместе с Плано Карпини в Лион прибыли 2 татар. посла с грамотой от хана Гуюка, в которой содержалось требование признать власть монг. правителя (текст грамоты опубл. в: Pelliot. 1922/1923. P. 11-12; Rachewiltz. 1971. P. 213-214). Андрей из Лонжюмо встретился с сир. султаном ас-Салихом Измаилом и эмиром Хомса аль-Мансуром Ибрахимом, а также провел переговоры близ Тебриза с главой несториан Симеоном Раббаном Атой и передал ему папское послание с предложением признать примат Римской Церкви. В ответном послании, сохранившемся в лат. переводе, Симеон сообщал о готовности признать власть Римского папы и призвал его примириться с императором. Посольство доминиканца Асцелина Ломбардского достигло ставки монг. воеводы Байджу в Армении. Пренебрежение правилами монг. этикета настроило Байджу против послов и чуть не привело к их гибели. Послание вел. хана, доставленное Асцелином и 2 монг. эмиссарами, содержало те же требования, что и грамота, переданная через Плано Карпини. Вероятно, схожее содержание имела и грамота Байджу. Т. о., попытки И. установить дипломатические отношения с монг. ханом потерпели поражение. |
| Первым в их ряду был францисканский монах Иоанн Плано де Карпини. В 1246 году Карпини сначала встречался в Сарае с Бату, а затем в Каракоруме с Гуюком. По возвращении в Рим он представил отчет о результатах путешествия, составивший основу книги «История монголов, именуемых татарами». Книга стала первым европейским свидетельством о нравах монголов и созданной ими системе управления 122 . В путешествии в Монголию Плано Карпини сопровождал другой монах-францисканец – Бенедикт Поляк. Он был привлечен к участию в миссии, прежде всего благодаря своим особым переводческим способностям. Среди языков, на которых он мог свободно вести беседу, был и древнерусский. По возвращении в Европу Бенедикт составил собственное сочинение об экспедиции – «О путешествии братьев меньших к татарам». В отличие от «Истории монголов» оно оказалось впервые доступно массовому читателю только в 1839 году 123 . Первоначально французский доминиканский монах Андре де Лонжюмо был направлен в 1245 году папой Иннокентием VI к восточным патриархам, побуждая их к принятию унии. Побудительным мотивом поездки Андре в Монголию послужило письмо к французскому королю Людовику IX о состоявшемся якобы переходе великого хана Гуюка в христианство. Сообщение, как выяснилось потом, являлось дезинформацией. Направивший его монгольский наместник Эльджигедей пытался уверить таким образом французов, что опасности войны с монголами для них не существует. Для проверки достоверности факта перехода Гуюка в христианство король и направил Андре де Лонжюмо в Каракорум. Однако ко времени прибытия миссии в ставку Гуюк уже ушел из жизни. Регентша Огуль-Гаймыш не проявила к посольству должного уважения и такта. Андре оставался в Монголии до прихода к власти в 1251 году после курултая нового великого хана Мунке. Известия Лонжюмо о монголах сочетали подлинную информацию с легендами. К таким легендам относилась, например, история о войне Чингисхана с мифическим христианским пресвитером Иоанном. Людовик IX являлся также инициатором следующей экспедиции к монголам в 1253–1254 годах, возглавляемой фламандским францисканским монахом Гильомом де Рубруком. Посланники по совету короля скрывали дипломатические цели предприятия и выдавали себя за миссионеров. |
| 1. Проникновение Католической Церкви на территорию Узбекистана Первые католические миссии на территории Туркестанского края появились в XII веке, которые впоследствии были организованы в церковно-приходские структуры и которые существовали на территории Туркестанского краяна протяжении почти трех столетий (XII-XIV вв.). За это время Римская Церковь приобрела в этом краю немало мучеников и исповедников.Католическая Церковьвела здесь активную миссионерскую и дипломатическую деятельность. В этот центральноазиатский регион Папы Римские посылали своих легатов, активно принимая таким образом деятельное участие в развитии дипломатических отношений между Западной Европой и восточными странами. В XIII и XIV веках количество католических миссий на территорию Туркестана увеличивается. Связано это было с появлением нищенствующих монашеских орденов, особенно францисканцев и доминиканцев. Являясь официальными послами Римского Первосвященника, монахи, по сути, выполняли несколько задач. Прежде всего, находившиеся на территории Туркестанского края миссионеры занимались распространением католического вероучения. Далее, это дипломатические функции. Как путешественники, они также внесли значимый вклад в развитие науки. Собранные ими материалы, наблюдения за традициями, обычаями и нравами местных народов, натуралистические и путевые записи представляли огромный интерес не только их современникам, но и нынешним исследователям . Они посещали различные города, находившиеся на территории Туркестанского края: Самарканд, Термит (Термез), Орнас (Ургут, Ургенч), Армалек (Алмалык ) и другие . Известна миссия Иоанна де ПланоКарпини, архиепископа Антиварийского, который был во главе делегации, направленной Папой Римским Иннокентием IV к монгольскому хану весной 1245 года . Спустя несколько лет после возвращения ПланоКарпини (в 1253 году) на территорию Туркестанского края была отправлена миссия во главе с монахом-францисканцем ГильомомРубруком . В 1249 году состоялась миссия доминиканца Андре де Лонжюмо , в 1279-1289 гг. - миссия во главе с францисканцем Иоанном де МонкеКарвино . |
| Лонжюмо был увлечен сообщениями о наличии мощных христианских сил на Востоке, о существовании там империи пресвитера Иоанна. Он сообщал, будто видел в монгольских войсках 800 христианских часовен на колесах. Желаемое выдавалось за действительное. В ответ на предложения француза об альянсе со стороны монголов последовали угрозы, а само посольство было расценено как попытка данничества. Поддержку в борьбе против мусульман Людовик IX от монголов не получил. Но очевидно, что разыгрываемая партия имела бы другие стратегические ориентиры, нежели те, которые выстраивались Бату и Мунке. Сорхахтани-беки ушла из жизни в феврале–марте 1252 года 40 . Это было время нового напряжения русско-монгольских отношений. Связан ли был со смертью Сорхахтани-беки последующий карательный поход на Русь, получивший в летописях название «Неврюева рать», неизвестно. В любом случае произошла определенная коррекция политического ландшафта. Александр Невский совершает поездку ко двору нового великого хана Мунке. Фактор «христианской жены» играл значимую роль и в политике Хулагу, являвшегося главным монгольским противником ислама. Его женой была внучка Тоорила, христианка-кераитка Докуз-хатун. Она покровительствовала христианам во владениях мужа. Докуз-хатун инициировала христианское храмовое строительство. Сообщается, что храмы возводились в каждом месте остановок монгольского войска после длительных переходов. Считается, что именно Докуз-хатун была инициатором возведения Гандзасарского монастыря Армянской апостольской церкви, хотя сама принадлежала к несторианской Церкви Востока. Известно о заступничестве Докуз-хатун перед Хулагу после взятия тем в 1258 году Багдада. По ее настоянию никто из христиан не должен был пострадать при взятии города. Хулагу даже передал несторианскому патриарху в Багдаде для резиденции бывший дворец халифа, что было резонансным ходом религиозной политики в целом и ставило Церковь Востока на определенные позиции в развертывавшемся монголо-исламском конфликте 41 . Сохранилась икона сирийского происхождения, на которой Хулагу и Докуз-хатун представлены в образах императора Константина Великого и равноапостольной Елены. Такое позиционирование отражало ожидания христиан в отношении последующей монгольской христианизации. Хулагу, в отличие от своей супруги, не был христианином, но образ нового Константина соотносился с ним. |
| Провозглашались «наборы в путинские опричники, в штурмовые отряды поддержки реформ и мюнхенской речи Владимира Владимировича». Напрашивается успокоительный вывод, что подобная «поддержка» нашему президенту не потребовалась. Посему, как мы видим, теперь рассматриваются и сценарии путча. Забавно, конечно: что же это за путч такой, о котором заранее публикуют книги? Погодим шутки шутить. Безнаказанность всегда опьяняет, а почему откровенные призывы к государственному перевороту остаются безнаказанны — тоже понятно: никто не воспринимает евразийцев всерьез. Ох, помнится, мечтателей из Лонжюмо тоже никто всерьез не принимал. Все III Отделение смеялось над донесениями о шокирующих французских обывателей мордобоях, коими развлекались от нечего делать пламенные сыны Ниловны. Досмеялись. Автору настоящей книги уже тошно до невозможности в очередной раз писать об Иване Грозном, однако небольшое разъяснение необходимо. Каганович, Молотов, Чингизхан и Сталин с Брежневым, конечно, демиурги, но ключевой фигурой для молодых евразийцев является Иоанн Васильевич, или, как они любовно называют оного в своем кругу, «Грозный Царь». Чем он так хорош? Да тем, что до сих пор указывает резвым нашим вьюношам желанное место в обществе: народ надо поделить на «земщину» и «опричнину», при этом дать последним полную власть над жизнью и смертью первых. Тогда все станет просто замечательно (понятное дело, не для «земщины»). Учредительный съезд свой ЕСМ проводил в Александровой слободе — гнезде опричников-предшественников. «Уже к моменту организации, знакомясь с историческими документами, мы узнали, что Опричнина была организована ровно 440 лет назад. Произошла странная синергия наших планов с планами Иоанна Васильевича Грозного» (стр.79). Относительно всей этой «синергии» интересно одно: знают ли евразийцы то, что знает любой историк: позорную недееспособность опричных войск, проявленную, когда их, привыкших к расправам над мирным населением в собственной стране, выставили против вооруженных врагов? В спорах евразийцы всякий раз начинают сей факт отрицать, горячиться, выдвигать версии из альтернативной истории… Но, думается, на самом деле им это превосходно известно. |
| 1866. P. 66-67; Chronica Albrici. S. 911). Войной с «сарацинами» ошибочно названо нападение монголов на Грузию зимой 1220/21 г. (кард. Пелагий, не учитывая случившегося, требовал от груз. царя Георгия IV Лаши прислать воинов в Дамиетту - Chronica Albrici. S. 911). Разорение ханом Батыем рус. княжеств поколебало представления о монголах как о воинах «царя Давида»; решающую роль в крушении иллюзий сыграли разгром монголами объединенной армии польск. княжеств, военно-монашеских орденов тамплиеров и госпитальеров и Священной Римской империи в битве при Легнице (9 апр. 1241) и опустошение Батыем католич. Венгрии (1241-1242). Несмотря на то что мн. представители монг. знати и приближенные великих ханов были христианами (несторианами), с этого времени монголы стали ассоциироваться с нечестивыми народами Гог и Магог (Mongoli - Magogoli), порождением ада, «Тартара» (Tartari - imo Tartarei). Папские послы, Асцелин и Плано Карпини, указывали, что монголы являются язычниками и настроены враждебно по отношению к Римской Церкви. 22 нояб. 1248 г. папа Римский Иннокентий IV ответил на письмо монг. наместника Ирана Байджу-нойона посланием «Viam agnoscere veritatis», упрекнув монголов за упорство в язычестве. Папа призвал их прекратить кровопролитие и отказаться от угроз христианам (Les Registres d " Innocent IV. P., 1887. Vol. 2. P. 113-114. N 4682). Вступив в войну с мусульманскими гос-вами на территории Ирака и Ближ. Востока, монголы попытались установить контакт с франц. кор. Людовиком IX Святым . В дек. 1248 г. на Кипр прибыли 2 посла от сменившего Байджу-нойона Эльджигидея. Послы носили христ. имена Давид и Марк и сообщили, что Эльджигидей принял крещение и направлен на Запад ханом Гуюком, чтобы помочь христианам отвоевать Св. землю. 25 янв. 1249 г. монг. послы были повторно приняты Людовиком IX и отплыли из Никосии в сопровождении 3 доминиканцев - Андрея из Лонжюмо , его брата Ги и Иоанна из Каркасона. Доминиканцы везли подарки от франц. короля: священные сосуды, книги и шатер - походную часовню, на стенах к-рой были изображены сцены НЗ ( Joinville. |
| Наследник, предсказанный императорской чете в Сарове, рос живым, веселым, общительным, как и отец его. Но страдал тяжелым недугом — несвертываемостью крови. Во дворце появился сибирский крестьянин, человек, несомненно, обладавший даром молитвенного исцеления, Григорий Распутин. Он мог останавливать кровь. Императрица дорожила Распутиным. Но что с того петербургским писакам? И на Распутина они накинулись. Теперь несомненно, что у Распутина были переодетые двойники, гулявшие по ресторанам и сомнительным заведениям. Все это приписывалось самому Распутину. В 1916 году он был убит заговорщиками опять из ближайшего царского окружения, Ф. Ф. Юсуповым и В. М. Пуришкевичем. Созидание и террор Нельзя думать, что вся жизнь России того времени — манифестации и мятежи. Возводились церковные здания, царь распорядился перестать называть людей старой веры раскольниками. Их стали называть старообрядцами. Строилось огромное количество храмов, открывались школы. Канонизировались святые. Последний, чью канонизацию лично одобрил царь, был митрополит Тобольский Иоанн, всея Сибири чудотворец. Это было в 1916 году. У царя была надежда, что Святейший Синод поддержит его предложение: царь становится Патриархом Всероссийским, патриаршество восстанавливается, цесаревич Алексей становится царем, а Николай II — при нем регентом. Такой пример был в России, когда при первом Романове, Михаиле, был регентом его отец, митрополит Филарет. Синод промолчал. Но кто действовал в России вовсю, так это большевики. Ковались кадры большевизма за границей, в ленинской школе Лонжюмо. Подводя итоги первой революции, Ленин писал с сожалением о том, что слишком мало разрушено в России, слишком мало сожжено усадеб: «…Крестьяне уничтожили только пятнадцатую часть того, что они должны были уничтожить». Должны кому? Писатели открыто призывали к революции. Футуристы сбрасывали с «парохода современности» Пушкина и Достоевского. Танцовщица Айседора Дункан, вся в красном, танцевала «Интернационал». Наступил 1917 год. По стране прокатилась буржуазно-демократическая революция. Отречение царя. К власти пришло Временное правительство. Но и это не устраивает большевиков. Они свершают октябрьский переворот, названный Великой Октябрьской социалистической революцией. Царская семья в заключении вначале под Петроградом, затем в Тобольске, затем перевозится в Екатеринбург. |
| Еще находясь на Кипре, Л. С. принял посольство от великого хана монголов Гуюка (1246-1248), к-рый предлагал ему помощь в завоевании Св. земли и освобождении Иерусалима. Король отправил к хану Гуюку проповедников (в их числе был доминиканец Андрей из Лонжюмо ), надеясь обратить хана и его подданных в христианство; в дар хану был послан роскошный шатер из алой ткани в виде часовни, где были изображены сцены Благовещения, Рождества, Крещения, Распятия и Вознесения. С монахами были также отправлены литургические чаши, книги и все необходимое для совершения богослужений. Доминиканцы вернулись, когда Л. С. находился в Кесарии Палестинской (1251): великий хан умер, а регентша потребовала признать власть нового хана, на что Л. С. не пошел. Узнав о предполагаемом обращении в христианство хана Сартака, внука Чингисхана, в 1253 г. Л. С. отправил к нему из Яффы францисканца Гильома де Рубрука , снабдив его всем необходимым для богослужений. В 1255 г. Рубрук адресовал Л. С. красочное повествование об увиденном по дороге в Орду, но миссия его также потерпела неудачу. Помощи франц. монарха искала имп. Мария; она просила прислать отряды рыцарей на поддержку лат. имп. Балдуина II, теснимого византийцами. Во время пребывания Л. С. в Сидоне к нему прибыли послы от имп. Мануила I Великого Комнина , правителя Трапезундской империи, с драгоценными дарами и предложением породниться. Король Киликийской Армении Хетум I (1226-1269) прислал Л. С. в подарок шатер; в Киликийскую Армению отправилась часть крестоносцев для борьбы с турками-сельджуками Конийского султаната. В 1254 г. Л. С. удалось положить конец конфликту между Антиохийским княжеством и Киликийской Арменией , при посредничестве франц. короля был заключен брак кн. Боэмунда VI Антиохийского и Сибиллы, дочери короля Армении. На собрании с участием лат. патриарха Иерусалимского, магистров духовно-рыцарских орденов и баронов было решено, что миссия короля на Св. земле исполнена. События во Франции (бунты в Гаскони и во Фландрии, угроза вторжения англичан) требовали его возвращения. К этому времени Л. С. называли «королем всех земных королей» (имп. Фридрих II умер 13 дек. 1250). Его считали самым могущественным и авторитетным правителем Запада, но его слава распространилась и за пределами Зап. Европы: в 1253 г. к Л. С. прибыли следовавшие в Иерусалим паломники из Вел. Армении, желая увидеть «святого короля», а монг. хан Сартак якобы говорил Рубруку, что главным правителем Запада является не император, а король Франции. Период реформ |
| Католические миссии в XIII-XVIII вв. В XIII в. монгольское нашествие и распространение легенды об Иоанне пресвитере , мифическом христ. царе на Востоке, к-рый мог бы стать союзником европ. христиан в борьбе с мусульманами, способствовали проникновению католич. миссионеров в И. Инициатива в организации католич. миссий исходила гл. обр. от Римских пап. В политике на Востоке они использовали представителей нищенствующих орденов францисканцев и доминиканцев поначалу как послов, а с XIV в. как постоянных представителей католич. Церкви - иерархов восточных диоцезов. Несколько посольств к монголам и в Сирию направил папа Римский Иннокентий IV (1243-1254). Доминиканец Андрей из Лонжюмо встретился близ Тебриза с главой несториан Симеоном Раббаном Атой и передал ему папское послание с призывом признать примат Римской Церкви. В ответном послании, сохранившемся в лат. переводе, Симеон выразил согласие признать власть Римского папы, призвав его примириться с императором. В нач. или сер. 80-х гг. XIII в. при дворе Хулагуидов находился францисканский миссионер Иоанн из Монтекорвино . Ильхан Абага (1265-1282), женатый на Марии Деспине, незаконнорожденной дочери визант. имп. Михаила VIII Палеолога, и ильхан Аргун (1284-1291) покровительствовали христианству на территории своего гос-ва. Ильхан Аргун рассматривал возможность заключить военный союз с папой Римским и христ. правителями Англии и Франции для совместных действий в Палестине и в Сирии против мамлюков. С этой целью в Европу были направлены миссия Раббана Саумы (1287-1288), к-рую активно поддержал несторианский католикос-патриарх Церкви Востока Мар Ябаллаха III, и 2 посольства (в 1289-1292 и в 1301-1303) генуэзца Бускарелло де Гизольфи, состоявшего на службе при дворе ильханов. Впосл. Иоанн из Монтекорвино способствовал координации усилий доминиканских и францисканских проповедников в И. (письмо от 13 февр. 1306). Папа Римский Климент V буллой «Rex Regum» (от 23 июля 1307) объединил земли Хулагуидов под юрисдикцией архиепископа Ханбалыкского (Пекинского), которым он назначил Иоанна из Монтекорвино. |
| В изображении противников Ленина и его людоедской гвардии Вознесенский также проявляет оригинальную неоригинальность. Ульянову, находящемуся во Франции, противопоставляются, по словам стихотворца, «настоящие эмигранты»: Николай II — «глава эмиграции» (который сравнивается с «чёртиком в колбе»), «великодержавные хари», «рясы», «охотнорядцы». Здесь комментарии излишни. Естественно, нельзя обойти стороной самые известные строки поэмы, которые привожу по книге «Дубовый лист виолончельный» (М., 1975): Россия, Я — твой капиллярный сосудик, мне больно когда — тебе больно, Россия. Эти строки, вырванные из контекста, как правило, приводятся в качестве иллюстрации русскости, патриотизма поэта. Вот и Владимир Бондаренко увидел в них русскую тему, «прозвучавшую как-то искренне, напомнив о православных корнях поэта» («Завтра». — 2010. — Однако если мы рассмотрим признание Вознесенского в совокупности идей и образов произведения, то станет очевидным: поэт — сосудик той большевистской, советской России, которая целенаправленно, всесторонне, безжалостно уничтожала всё русское, православное… Тема самоидентификации поэта через его родословную получила продолжение и в других произведениях. В числе дальних своих предков Вознесенский с нежностью называет «нигилисточку»-«прапракузиночку». Обращаясь к ней, поэт с вершины кондовых советских «истин» с сочувствием сообщает: «Не готова к революции Россия,//Милая, разуй глаза» («Старая фотография», 1972). Нигилисточка вполне вписывалась в правильную родословную советского человека и Руси «со звездой на лбу» (образ из «Лонжюмо»). Однако через семь лет Вознесенский написал поэму «Андрей Полисадов» о своём прапрадеде. Он, муромский архимандрит, уже одним этим «правильную» родословную поэта сильно портил. Но и в данном случае Вознесенский остался Вознесенским: он создал образ, соответствующий советским и либеральным представлениям о достойных и недостойных людях и народах. Во-первых, Полисадов — гордый грузин, «дух мятежный семьи Багратов» (правда, есть версии о негрузинском происхождении этого рода). Прапрадед Вознесенского стал жертвой имперской России, политики Александра I, подавившего Имеретинское восстание. Через такие характеристики героя, как «колодник», «невольник», «узник», «мюрид», «русифицированный мцыри», Вознесенский выразил своё отношение и к несчастному предку, и к той власти, стране, которая Полисадова на это состояние обрекла. |
|
|
