| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГЕОРГИЙ АМИРУЦИ Георгий Амируци [греч. Γεργιος Αμη(ι)ροτζ(σ)ης] (ок. 1400, Трапезунд - ок. 1470, К-поль), визант. ученый, гос. деятель, ритор и философ. Род. в знатной семье, получил хорошее образование. Был видным чиновником на службе у трапезундских императоров и крупным землевладельцем. В 1439 г. принял участие в Ферраро-Флорентийском Соборе как советник греч. делегации. Занимал пролат. позицию по вопросам заключения унии, получал денежные субсидии от папской курии. В «Мнении», адресованном имп. Иоанну VIII Палеологу, отстаивал правильность прибавления Filioque к Символу веры. По возвращении в Трапезунд Г. А. столкнулся с сопротивлением унии местного населения, митр. Досифея и трапезундского имп. Иоанна IV. Изменил позицию, присоединившись к св. Марку Эфесскому и его брату Иоанну Евгенику , и в дальнейшем выступал как противник унии и учения о папском примате. В 1449 г. трапезундский посол в Генуе, вел переговоры об урегулировании финансовых споров. После возвращения получил титул протовестиария, фактически возглавив администрацию и управление внешней политикой Трапезундской империи. По его совету в 1461 г. имп. Давид сдал Трапезунд османскому султану Мехмеду II. Вместе с императором Г. А. был отправлен в Адрианополь и вскоре, завоевав доверие султана, занял высокое положение при его дворе. С 1463 г. оказывал существенное влияние на политику К-польского Патриархата, на избрание и смещение патриархов и их утверждение султаном. 2 сына Г. А. приняли ислам, но сам он, видимо, остался христианином; по его ходатайству были сохранены 3 крупнейших мон-ря на Понте - Сумела , Вазелон и Перистера. Султан поручал Г. А. составление карты мира по Птолемею и переводы трудов греч. писателей, а также вел с ним беседы о сущности христианства и ислама, к-рые затем были положены в основу дошедшего до наст. времени в лат. переводе XVI в. «Диалога о вере в Христа с турецким султаном». Г. А. принадлежит ряд стихотворений. Одно из них написано трохеем и относится к числу древнейших рифмованных произведений на греч. языке. Помимо лирических посланий к «даме сердца» Г. А. обращался с похвалой к султану, превратившему, как он писал, ранее чужую ему страну в свой удел и равному деяниями вел. героям древности - Ахиллу и Александру Македонскому. Автор выражает надежду на возрождение универсальной империи под его скипетром. |
| XV в. ( Dark ó . 1923). Сторонники др. гипотезы отвергают такую интерпретацию этих фрагментов, относя их к 60-м гг. XV в., и предлагают датировать завершение работы над «Историей» 1469-1470 гг. ( Wurm, Gamillscheg. 1992. S. 213-217). Согласно Э. Калделлису, Л. Х. начал работу в 50-х гг. XV в., а завершил между 1464 и 1468 гг. ( Kaldellis. The Date. 2012). Впосл. авторский текст «Истории» дополнялся, интерполяциями считаются пассажи в кн. 9, посвященные истории Трапезунда. Они были внесены в текст в К-поле в кон. 60-х - нач. 70-х гг. XV в. вскоре после его создания. Автором этих текстов мог быть занимавший видное место при дворе султана греч. ученый Георгий Амируци или Димитрий Ангел, переписчик наиболее ранней рукописи «Истории» (Paris. gr. 1780 - Idem. The Interpolations. 2012). Если датировка Калделиса верна, вопрос о связи «Истории» Л. Х. с сочинением его старшего современника Михаила Критовула , также писавшего о последних годах существования Византийской империи, должен быть решен таким образом, что именно Критовул был знаком с трудом Л. Х. и использовал его в своей работе, а не наоборот ( Idem. The Date. 2012. P. 133-134). При этом произведение Критовула было мало известно, а «Историю» Л. Х. активно копировали (сохр. более 30 рукописей: Wurm. 1995), и с ней были знакомы как западные (Франческо Сансовино), так и вост. историки. Лат. перевод был опубликован в 1556 г., французский - в 1577 г., editio princeps греч. текста - в 1615 г. В 1-й пол. XVII в. с лат. перевода был выполнен остающийся неопубликованным частичный перевод на османский турецкий ( Aki ik. 2013. P. 3). Особое внимание на труд Л. Х. обращали критские интеллектуалы. Во 2-й пол. XVI в. критский ученый А. Калосинас присовокупил к копии «Истории» (Monac. gr. 150) краткое малодостоверное жизнеописание Л. Х. ( Hopf Ch. Chroniques gréco-romanés: Inédites ou peu connues. B., 1873. P. 244-245). Соч.: Chalcocond. Hist.; Визант. историки о падении К-поля в 1453 г./Ред.: Я. Н. Любарский, Т. И. Соболь. СПб., 2006. |
| Они написали, что если все пройдет законно, канонично и согласно преданиям святых вселенских соборов и святых учителей Церкви, ничего не будет к вере (т.е. Символу веры ) прибавлено, изменено и не будет введено новшеств, то в таком случае и они одобрят и поддержат то, что произойдет« 8 . Разумеется, такое ограничение полномочий местоблюстителей категорически не устроило латинского представителя, который находился в Константинополе. По его настоянию император потребовал, чтобы восточные патриархи переписали верительные грамоты, дав местоблюстителям большую свободу действий. Но патриархи дали эти новые грамоты только после обещания, что на соборе в любом случае не будет принято ничего из латинских новшеств: »Патриархам император подробно написал: «…Мы не сделаем ничего иного, нежели то, о чем вы написали… Пусть не смущает вас никакое иное помышление, но составьте грамоты согласно тому, что мы вам пишем, так как вы имеете уверение в том, что мы не сделаем ничего против того, чего вы желаете»» 9 . Таким образом, любой соборный акт, который включал в себя принятие нововведенных догматов Римской церкви, был заранее недействителен. Более того, получив известия о результатах собора, патриархи аннулировали подписи своих представителей. На это обстоятельство, которое делало любые постановления Ферраро-Флорентийского собора канонически ничтожными, указывали как на центральный пункт своей апологетики такие православные полемисты как Иоанн Евгеник, брат свт. Марка Эфесского 10 , Георгий Амируци (перешедший на православные позиции после собора) 11 и сам св. Геннадий Схоларий (см., например, главы 7 и 8 настоящего сочинения). Отвержению унии церковным народом они уделяли значительно меньше внимания. Отрицая вселенский статус и авторитет за Флорентийским собором, Схоларий подчеркивает, что таковой статус имеет Константинопольский Собор 879 г. при свт. Фотии, который св. Геннадий прямо называет Восьмым Вселенским (5, 7, 8). Это именование было принято в поздневизантийской богословской литературе (см., например, трактат архиеп. |
| Наиболее изученной частью наследия И. Е. являются письма, с которых начался научный интерес к брату свт. Марка Эфесского. Значительная часть переписки была издана еще в 90-х гг. XIX в., а полностью - в 1912 г.; всего дошло 32 письма. Среди адресатов И. Е.- деспот Димитрий Палеолог и его супруга, деспот Давид Комнин, Лука Нотара, Матфей Асан, Виссарион, митр. Никейский, патриарх Геннадий II Схоларий , Сильвестр Сиропул, Георгий Амируци, Антонио Маласпина, Гемист Плифон и др. Геннадий Схоларий находится на 1-м месте по количеству адресованных ему писем (четверть всех сохранившихся писем). Подобный круг адресатов свидетельствует об активном участии И. Е. в церковной и светской жизни Византии 1-й пол. XV в. В переписке И. Е. можно выделить дружеские и деловые (краткие и пространные) послания ( Бандиленко. 2000. С. 102-106). К группе дружеских посланий относятся многочисленные письма, связанные с антилат. полемикой, в которых автор призывает либо к активной борьбе с унией, либо к возвращению из нее в Православие. Эти письма близки к риторическим посланиям. Все они адресованы высокопоставленным лицам и посвящены вопросам церковной и духовной жизни. Богословские сочинения 1. «Опровержение (Антирритик) богохульного и ложного ороса, составленного на общем с латинянами соборе» (Τμος καταλλαγς. 1694). Главное антилат. сочинение И. Е., в к-ром параграф за параграфом опровергается «Декрет (орос) об унии с греками» от 6 июля 1439 г. «Опровержение...» значительно превосходит по объему др. тексты И. Е. и является единственным для своего времени последовательным опровержением текста соборного определения. Существуют переводы небольших частей «Опровержения...» на лат. язык (XVII в.), а также перевод на славянский, выполненный в XVII в. Евфимием Чудовским (ГИМ. Син. слав. 57; Горский, Невоструев. Описание. Отд. 2. Ч. 3. С. 481-483). 2. Толкование Символа веры (не изд.; сохр. в рукописях: Paris. gr. 2075. Fol. 63-383v; Vindob. Phil. gr. 195 и неполная копия в Paris. Suppl. gr. 475). Помимо защиты невозможности прибавки к Никео-Константинопольскому Символу веры (против Filioque ) в сочинении содержится также своеобразное толкование формы греческих букв слова ΑΜΗΝ (аминь), по выражению Петридиса «в самом настоящем византийском духе» ( P é trid è s. 1910. P. 113). |
| Г. А. занимался географией, медициной, астрономией и математикой, придавая большое значение опытному знанию. Поддерживал тесные связи с итал. гуманистами. Л. Бруни адресовал ему трактат о Флорентийской республике, отмечая его интерес к политическим теориям. Г. А. был близко знаком и переписывался с Виссарионом Никейским. Г. А.- автор ряда философско-богословских трактатов, в к-рых затрагивались проблемы природы греха, спасения, соотношения разума и веры. Он широко использовал не только творения св. отцов, но и сочинения античных авторов, а также зап. томистскую философию. Причинно-следственные связи явлений в природе и обществе рассматривались Г. А. с сугубо рационалистических и индивидуалистических позиций. Он отстаивает мысль о свободе воли человека, об универсальности рациональных доказательств, основанных на постижении естественных законов бытия. Лишь божественное Предопределение, по его мнению, недоступно для человеческого разума, хотя сам Промысел (πρνοια) производен от природы (φσις) и действует через ее посредство. Г. А. отрицал спасительность мученичества во имя веры и считал, что человек обязан всеми доступными средствами оберегать себя от опасностей. Подчас взгляды Г. А. приближаются к пантеистическим: его современник Феодор Агаллиан, с к-рым Г. А. полемизировал, видел в нем «эллинствующего», т. е. близкого к язычеству, философа. Проявлявшиеся у Г. А. индивидуалистические устремления, увлечение трудами Аристотеля и Платона, к-рые он комментировал и использовал, энциклопедичность познаний и широта интересов сближают его с современными ему гуманистами. Но гибкость теории Г. А. граничила с эклектизмом, а сугубый практицизм жизненных позиций свидетельствовал о разложении традиц. морали и об эгоистической окраске его философских построений. Изд.: Λμπρος Σπ. Ποιματα Γεωργου το Αμοιροτζη νν τ πρτον κδιδμενα//Δελτον τς Ιστορικς κα Εθνολογικς Εταιρεας τς Ελλδος. 1885/89. Τ. 2. Σ. 275-282; idem. Γεωργου Αμηροτζη νκδοτος εχ πρς τν Θεν//Νος Ελληνομνμων. 1906. T. 3. Σ. 51-55; Jugie M. La Profession de foi de Georges Amiroutzès au Concile de Florence//EO. 1937. T. 36. N 186. P. 175-180; Τωμαδκης Ν. Β. Γεωργου φιλοσφου το Αμιροτζη πρς τν βασιλα Ιωννην τν Παλαιολγον πορσαντα // ΕΕΒΣ. 1952. Τ. 22. Σ. 114-134; Reinsch D. R. Byzantinisches Herrscherlob für den türkischen Sultan: ein bisher unbekanntes Gedicht des Georgios Amirutzes auf Mehmed den Eroberer//Cupido Legum. Fr./M., 1985. S. 195-210; Argyriou A. , Lagarrigue G. Georges Amiroutzès et son «Dialogue sur la foi au Christ tenu avec le Sultan des Turcs»//ByzF. 1987. Bd. 11. S. 29-221. |
| Георгий Амартол (греч. «Грешник», IX в.) – монах, приверженец иконопочитания, автор «Хроники», завершенной ок. 866867 гг. или после 871 г. Он хорошо знал «Всемирную хронику» Иоанна Малалы, «Трехчастную историю» Феодора Анагноста и другие историко-церковные и богословские произведения. «Хроника» Георгия Амартола – компилятивное сочинение, рассказывающее о событиях всемирной истории от Адама до 843 г. События римской и византийской истории изложены последовательно, по годам правления императоров, но без подробного описания их деяний. В качестве хронологических вех автор использует правление Александра Македонского и царствование Константина I. В «Хронику» включены рассказы об апостолах, отцах церкви, вселенских соборах, ересях (павликиане). Автор восхищается Феодосием I, уподобленным им Константину I, «благочестивыми» императорами Михаилом и Феодором, которым он противопоставляет Льва III. Этот правитель вызывает особую неприязнь Амартола, так как, согласно легенде, он сжег в Константинополе школу «вселенского учителя» вместе с ее преподавателями. Повествование отличается занимательностью, простотой и доступностью, отсутствием развёрнутых описаний, драматических сцен, лирических отступлений. Популярная в монашеской среде «Хроника» была переведена на славянские языки, включая древнерусский. Она послужила одним из источников средневекового «Романа об Александре». Георгий Амируци (ок. 1400после 1470) – уроженец Трапезунда, высокообразованный и красноречивый оратор, богослов, дипломат, оригинальный мыслитель и поэт. Он учился в родном городе, где изучал поэтику, риторику, логику, математику, физику, географию, труды Аристотеля и стоиков. Выполняя различные дипломатические поручения (советник трапезундской делегации на Ферраро-Флорентийском соборе 14381439 гг., где он встречался с византийским императором Иоанном VIII и патриархом; трапезундский посол в Генуе, посланный для переговоров о заключении брака между сыном трапезундского правителя и дочерью дожа), Амируци неоднократно менял свои убеждения в зависимости от политической ситуации: он поддерживал заключение унии, но после 1449 г. стал ее решительным противником. Он сыграл неприглядную роль в сдаче Трапезунда туркам в 1461 г., вступив в переговоры со своим двоюродным братом по материнской линии Махмудом-пашой и посоветовав трапезундскому правителю открыть городские ворота турецким войскам. Амируци примкнул к туркофильской группировке и провел последние годы жизни при дворе турецкого султана Мехмеда II (14511481), по поручению которого он перевел труды Птолемея и составил карту мира. |
| 286; ЛНБ ОР. Ф. Мон-ри Василианские. 86, 796 (последние 2 рукописи из б-ки Креховского мон-ря на Львовщине). Катена имеет явную антииудейскую и антисоцинианскую направленность, что следует из содержания киноварных помет. Хотя она и была составлена в Великом княжестве Литовском, роль кн. А. Курбского в ее создании сильно преувеличена. В этой компиляции прослеживается нек-рое влияние творчества московских книжников. Н. П. Попов обнаружил в ней текстуальные совпадения с «Новым Маргаритом» кн. А. Курбского, оригинальными и переводными сочинениями прп. Максима Грека ( Попов Н. П. Рукописи московской синодальной (Патриаршей) библиотеки. М., 1905. Вып. 1. С. 117, 118). Истинными составителями Толковой Псалтири были, по всей видимости, старец Артемий , бывш. игум. Троице-Сергиева мон-ря († ок. 1575), и его ученик Марк Сарыхозин († после 1583), жившие с 60-х гг. XVI в. в Слуцке и поддерживавшие с кн. А. Курбским тесные лит. контакты ( Калугин В. В. Андрей Курбский и Иван Грозный: (Теорет. взгляды и лит. техника древнерус. писателя). М., 1998. С. 89-90). Основу катены составляют толкования Феодорита Кирского и приписываемые свт. Афанасию Александрийскому (прп. Исихию Иерусалимскому) схолии антииудейской направленности, дополненные выдержками из творений визант. ученого и гос. деятеля Григория Амиритского (см. ст. Георгий Амируци , † ок. 1470), святителей Иоанна Златоуста (в переводе прп. Максима Грека), Кирилла Иерусалимского, Феогния и др., а также фрагментами оригинальных сочинений прп. Максима Грека. Обличая иудаизм, составители Толковой Псалтири выступали против антитринитариев-социниан, отрицавших троичность Божества. VII. Комментарий-катена Олимпиодора Александрийского на Книгу Екклесиаста сохранился в слав. переводе лишь частично. В рукописи РГБ. Унд. 13, XVI в., содержится 53 стиха из первых 7 глав с соответствующими толкованиями на Еккл 1. 6, 7, 9-11; 2. 14, 21, 24-26; 3. 15-21; 4. 4-6, 9-17; 5. 2, 5, 9, 10, 18, 19; 6. 7-9; 7. 2-7, 9, 12, 13, 15-23). Др. подборка, из 36 стихов (отчасти тех же, отчасти других) с толкованиями, включена в четий текст Книги Екклесиаста, в сер. |
| Заимствования из посланий А. имеются в кн. Василия Суражского (В. А. Малющинского) «О единой истинной православной вере», написанной в Остроге в 1588 г. (изд.: Острог, 1598). Произведения А. знали и в России. Старообрядцы Выговского общежительства использовали 2-е послание Будному в «Поморских ответах» ( Денисов А. Д. , Денисов С. Д. Поморские ответы. М., 1911. С. 325, 327). Вслед за А. в Слуцке поселился Марк Сарыхозин (ок. 1545 - после 24 апр. 1583), бежавший из России не позднее 1564 г. Курбский, высоко ценивший Сарыхозина как искусного книжника, в переписке с ним (очевидно, в кон. 1575) называет его учеником А. Возможно, в кружке А. и Сарыхозина была создана Толковая Псалтирь, значительный памятник религ. борьбы в Литовской Руси (сохранилась в неск. списках 2-й пол. XVI-XVII в.: ГИМ. Новоспасск. 1; РГАДА. МГАМИД. 286; ЛНБ. В. р., ф. М. В., 86; ЛНБ. В. р., ф. М. В., 796; последние 2 рукописи из б-ки Креховского мон-ря на Львовщине). Основу памятника составляют толкования на Псалтирь еп. Феодорита Кирского и Псевдо-Афанасия Александрийского антииудейской направленности, дополненные аналогичными выдержками из творений Григория Амиритского (см. Георгий Амируци ), святителей Иоанна Златоуста и Кирилла Иерусалимского, Феогния и др. Обличая иудаизм, составители Толковой Псалтири выступали против антитринитариев-социниан, отрицавших троичность Божества. Поскольку через все послания А. периода эмиграции лейтмотивом проходит обличение «иудаизма» антитринитариев, а в послании кн. Чарторыйскому А. предполагал «на вся хулы нынешних ересей обще списати обличение» (РИБ. Т. 4. Ч. 1. Стб. 1273, 1329) (об этом же намерении сообщается и в «Послании князю»), возможно, таким «обличением» стала Толковая Псалтирь. На ее содержание оказало влияние творчество московских книжников: в Псалтири есть текстуальные совпадения с оригинальными и переводными сочинениями прп. Максима Грека и «Новым Маргаритом» Курбского, переведенным в 1-й пол. 70-х гг. XVI в. ( Попов И . В . Рукописи Московской Синодальной (Патриаршей) библиотеки: Новоспасское собр. |
| Сочинение охватывает большой промежуток времени – с 1204 по 1426 г., но манера повествования настолько невыразительна, события даны столь суммарно, что художественная и историческая ценность этого произведения невелика даже тогда, когда автор, рассказывает о последних событиях как очевидец. Георгий Амируци, известный еще как Георгий Трапезундский, – более интересный и разносторонний писатель первой половины XV в. Он был протовестиарием при дворе Давида Трапезундского. Противник сближения с латинянами, он выразил свои взгляды в письме Виссариону. Кроме нескольких философских сочинений, в которых Георгий выступал сторонником Аристотеля, считая его пророком христианства («Сравнение Платона с Аристотелем»), и кроме богословского сочинения «О том, что происходило на Флорентийском соборе», он оставил два любовных стихотворения, написанные политическим стихом, и три похвальных стихотворения султану Мохаммеду II (после падения Трапезунда Амируци принял ислам ): одно написано семисложным трохеем, два триметрами. Первое стихотворение Мохаммеду II – наиболее ранний пример в греческой поэзии последовательно примененной рифмы. Вот его начальные строки: Муза, дай отраду мне, Муза, дай забвенье мне. Песнь твоя приятная, Трель звучит в ней сладкая. Из народной литературы, возникшей на территории Трапезундской империи, известна только песнь о взятии Трапезунда турками в 1461 г. ЛИТЕРАТУРА ЭNOXI ПАЛЕОЛОГОВ В 1259 г. престолом Никейской империи овладевает родоначальник династии Палеологов Михаил VIII. В скором времени он разбивает войско эпирского деспота, заключает союз с Генуей, которая дает ему флот, и в 1261 г. Михаил движется к Константинополю. Без особых усилий он одержал верх над военными силами франкского короля Балдуина II, после чего был вторично коронован в храме св. Софии. Латинская империя пала. Византийская империя ожила вновь, но владения ее значительно сократились по сравнению с прежним временем: это были части Пелопоннеса, Фракии и Македонии с городом Фессалоникой, несколько островов Ионического, Эгейского морей и земли, входившие до 1261 г. |
| Так, в средних и высших школах изучали теорию силлогизмов, аналитику, риторику и метафизику по Аристотелю, а квадривиум математических наук – по Евклиду и Никомаху. Риторы и писатели и в устных беседах, и в своих произведениях широко пользовались примерами из древнегреческой мифологии, истории, литературы. Особенно высок был интерес к учению о государстве Платона, к физике и логике Аристотеля, к философским взглядам того и другого. Одни, как например, Георгий Амируци из Трапезунда, пытаются доказать, что Аристотель был пророком, предсказавшим появление христианства. Другие, в том числе крупнейший политический и культурный деятель Византийской империи Виссарион, утверждали, что христианству гораздо ближе Платон с его учением о сверхчувственном мире идей и о первичном существовании души по сравнению с существованием тела 410 . В этом споре выявляются аристотелисты и платонисты. В числе первых – Никифор Влеммид, Феодор II Ласкарис, Никифор Хумн, Геннадий Схоларий . В числе вторых – Феодор Метохит, Гемист Плифон, Мануил Хрисолор, Виссарион. Эта линия аристотелистов и платонистов проходит через всю историю византийской литературы XIII–XV вв. и наиболее полно выражает основную проблему духовной жизни высших слоев общества – необходимость соединения христианской этики с бесспорными завоеваниями древнегреческой языческой философии. Народная литература имеет не много отчетливо выраженных точек соприкосновения с предшествовавшей ей письменной литературной традицией. Кроме того, от ее памятников дошла до нас весьма незначительная часть, да и та в настоящее время не только мало изучена, но даже недостаточно собрана и издана. В общих словах о народной литературе интересующей нас эпохи можно сказать, что наиболее популярный ее жанр составляли небольшие рассказы аллегорического содержания, близкие к басням, как, например, сказка «Бедный лев», собрание присказок о птицах, животных и плодах в «Поучительной азбуке», схеда «Мышь». Это составило так называемый «эпос о животных». В народной литературе довольно сильной была сатирическая струя, и именно это отличает ее от официальной литературы. |
|
|
