| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВАЛЬДЕНСЫ Вальдéнсы [«лионские бедняки»; лат. valdenses, pauperes Lugdunenses; франц. vaudois], приверженцы еретического течения в католич. Церкви, возникшего в Зап. Европе в контексте идей и движений за религ. обновление в XII-XIII вв. (сторонники Арнольда Брешианского , гумилиаты , бегинки и проч.); наименование протестант. секты (с XVI в.). Для этих движений общими были идеалы, восходящие к жизни и деятельности апостолов, критика совр. им «испорченной» католич. Церкви, ее противопоставление древней Церкви (primitiva ecclesia), стремление к праведности без разрыва с мирскими занятиями и образом жизни. Основные сведения о В. сохранились в полемических сочинениях (напр., Бернарда из Фонкода и Алана Лилльского ) и в трудах инквизиторов XIV в. (Бернарда Ги, Жака Фурнье и др.). Название В. получили по имени Вальдеса, или Вальда (лат. Valdus, Valdesius, Valdo; франц. Valdès), богатого купца из Лиона. В 70-х гг. XII в. под влиянием евангельских проповедей и, возможно, под впечатлением внезапной смерти близкого друга он решил отказаться от всех мирских благ и искать путь к евангельскому совершенству путем строгой аскезы. Вальдес роздал свое имущество нищим и выступил с призывом к покаянию. Обращение к Свящ. Писанию (по распоряжению Вальдеса Евангелие было переведено на провансальский язык) дало ему возможность, приводя в пример жизнь и деятельность апостолов, заявлять, что только личные достоинства и праведная жизнь дают право проповедовать. В начале В. не порывали с католич. Церковью, на III Латеранском Соборе (1179) они обратились с просьбой о разрешении на проповедническую деятельность; тогда религ. практика «лионских бедняков» (не имевших соответствующего образования) была поставлена под контроль местных церковных властей. В 1182-1183 гг. архиепископ Лионский запретил В. проповедовать, это было подтверждено Веронским (1184) и IV Латеранским (1215) Соборами, осудившими и предавшими анафеме В. вместе с катарами и альбигойцами , но эти меры не могли остановить распространение движения. |
| Может ли проповедь стать яркой? Подсказки из Средневековья Как выглядела средневековая католическая проповедь, и какими средствами пользовались проповедники 14 мая, 2014 Как выглядела средневековая католическая проповедь, и какими средствами пользовались проповедники 12 мая в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете состоялась лекция ведущего научного сотрудника Национального центра научных исследований (Франция) Мари-Анн Поло де Болье «Визуальные образы средневековой проповеди». «Правмир» предлагает читателям основные тезисы этого выступления. Средневековые медиа Проповедь играла особую роль в жизни средневекового европейца, фактически заменяя собой медиа. В условиях, когда большинство населения было неграмотным, проповедь становилась почти единственным средством духовного образования. К тому же с XIII века у католиков она использовалась как средство борьбы против еретиков и нищенствующих орденов, которые официальная церковь поначалу не слишком одобряла. В свою очередь, нищенствующие братья сделали проповедь своим мощным оружием. Так что средневековый европейский горожанин подвергался воздействию со всех сторон: он слушал и проповедников на воскресных мессах, и бродящих из города в город братьев. Центральным временем проповеди становился Великий пост и Страстная седмица, когда ко всему названному добавлялись мистерии – спектакли на религиозные темы, которые играли на улицах. Поскольку случалось так, что месса служилась на рассвете, а после неё следовала проповедь, которая продолжалась час или два, проповеднику требовалось немало мастерства, чтобы удержать внимание слушателей. Одним из средств, помогавших ему в достижении этой цели, были яркие образы. Образ в средневековой проповеди: как его использовать Образ играл ключевую роль в средневековой католической проповеди, помогая проповеднику наглядно объяснить простым слушателям сложные богословские вопросы. На практике это выглядело как бесконечный ряд аллегорий. Например, в трактате Алана Лилльского «О шести крыльях херувимов» два нижних крыла означали исповедь и епитимию, средние – чистоту тела и так далее. Другая образная трактовка была в работах Бонавентуры. Таким образом, доктрина переводилась в удобный для слушателя ряд образов, которые помогали её запомнить. |
| В 1960 г. супруги путешествовали по Греции, по возвращении Давидман скончалась. Л. продолжил заботиться о 2 ее сыновьях от 1-го брака. В нач. 1961 г. у Л. было обнаружено заболевание почек, ставшее причиной смерти писателя. Он был похоронен во дворе ц. Св. Троицы в Оксфорде. День смерти Л. включен как день его церковной памяти в офиц. календарь Церкви Англии. В 1973 г. в могиле Л. был похоронен его брат Уоррен. На общем для братьев памятнике помещена цитата из пьесы У. Шекспира «Король Лир»: «Должен каждый терпеть, являясь в мир и удаляясь» (пер. М. А. Кузмина). Ученый-медиевист С 1928 г. Л. начал изучать средневек. лит-ру. Результатом его работы стала монография «Аллегория любви: Обзор средневековой (литературной) традиции» (The Allegory of Love: A Study in Medieval Tradition) (опубл. 21 мая 1936). В 1937 г. книга была отмечена престижной премией им. Израэля Голланца. Л. рассмотрел развитие лит. аллегории в описании такого чувства, как любовь, начиная со средневековья и заканчивая XVII в. Он проследил влияние поэмы Овидия «Искусство любви» на формирование жанра рыцарского романа, прежде всего в творчестве Кретьена де Труа. Л. отметил 4 характерных признака куртуазной любви: «смирение, «вежество», адюльтер и религиозность» ( Bruce. 2007. P. 123). Исследуя тему аллегории любви, Л. обратился к творчеству Бернарда Сильвестра (Бернарда Турского) и Алана Лилльского, классика европ. аллегорического жанра. В последующих главах его интересовала эта тема в контексте таких лит. произведений средневековья, как, напр., «Роман о Розе» Г. де Лорриса и Ж. де Мёна, «Видение о Петре Пахаре» У. Ленгленда, «Исповедь влюбленного» Дж. Гауэра и «Завещание любви» Т. Аска. Одна из глав посвящена творчеству поэтов XVI - нач. XVII в.: Дж. Лидгейту, Т. Оккливу, У. Данбару и Дж. Скелтону, а также представителям шотл. школы аллегорической поэзии. Последняя, наиболее пространная часть его работы посвящена поэме Э. Спенсера «Королева фей». В заключение автор приходит к парадоксальному выводу о том, что куртуазная любовь в рыцарских романах противопоставляется браку и рыцарю остается только испытывать платонические чувства к своей «даме сердца», являвшейся почти всегда женой др. |
| 1) Григорий Великий (540—604): «Нравственные поучения, или толкования на книгу Иова» (Moralia in Iob XIX, 49); 2) Псевдо-Григорий Великий (Роберт Тумбаленский, XI в.): «Толкование на Песнь Песней» (Super Cantica Canticorum expositio, cap. VII, 12-13: MPL 79, 536B); 3) Хуго из Фольето (XII в.): «О зверях и о других вещах» (De bestiis et aliis rebus I, 23: MPL 177, 24; III, 56: 111-112); 4) Рихард Сен-Викторский (ум. 1173): «Разъяснение Песни Песней» (Explicatio in Cantica Canticorum, cap. 37: MPL 196, 569-570); 5) Алан Лилльский (ок. 1128—1202): «Вторая проповедь о Святом Кресте» (Sermo II De Sancta Cruce; MPL 210, 223-226); «Словоразличия» (Distinctiones dictionum theologiae: MPL 210, 887-889). Двумя главными толкованиями символа пальмы были следующие: а) праведный человек, «святая душа» (sancta anima); б) крест Христов (crux Christi). В содержании «трактата о пальме» произошло соединение нескольких мотивов: корень Иессеев, духовное восхождение по Дионисию Ареопагиту, символика числа семь, лестница Иакова. Ближе всего к «трактату о пальме» по структуре стоит вторая проповедь Алана Лилльского «О Святом Кресте». По ряду признаков пальма у Алана символизирует Крест, а Крест, в свою очередь связывается, с лестницей Иакова, у которой шесть ступеней. Названия ступеней лестницы и ветвей пальмы не совпадают, но последняя, шестая ступень — «смерть суровейшая», «смерть чудесная» (mors durissima, mors admiranda) перекликается с седьмой ветвью — «совлечение человеческого естества», «совершенная сладость» (defectus vel defectio, ganzin surickait). Однако перечисление ступеней в проповеди Алана — лишь одно из «разделений» (divisio) и занимает сравнительно немного места. В «трактате о пальме» за этим разделением следует «распространение» (dilatatio) пунктов разделения, которое разрастается до масштабов всего текста и выполняет функцию несущего каркаса. Все описания пальмы в сочинениях других богословов не развиваются до сколько-нибудь значительного по объему отрезка текста и носят частный характер в общем контексте произведений. |
| В учении о душе человека В. из К. присоединяется к пониманию ее как самостоятельной субстанции, идущему в христ. традиции от блж. Августина и Боэция , и отвергает представление Аристотеля о душе как форме тела, а также платоновскую идею о предсуществовании душ. В. из К. был знаком с медицинскими трактатами Гиппократа, Галена, а также араб. авторов в переводе Константина Африканского , где рассматривается учение о душе. В целом В. из К. оказал значительное влияние на позднейшие произведения энциклопедического характера, в т. ч. посвященные космологической и естественно-научной проблематике: на «Anticlaudianus» (Антиклавдиан, 1182-1184) Алана Лилльского , «De natura rerum» (О природе вещей, 1228-1244) Фомы из Кантимпре, «Summa universae theologiae» (Сумму всеобщей теологии, 1235-1245) Александра Гэльского , «Speculum naturale» (Зерцало природы, ок. 1244-1260) Винцентия из Бове и др. Соч.: Opera omnia/Dir. E. Jeauneau. Turnholti, 1997-. Vol. (CCCM; 152, 158); Philosophia mundi: Ausg. d. 1. Buchs von Wilhelm von Conches " «Philosophia»/Hrsg. v. G. Maurach. Pretoria, 1980; Dragmaticon philosophiae/Ed. I. Ronca. Summa de philosophia in vulgari/Ed. L. Badia, J. Pujol//Opera omnia. T. 1; Glosses on Plato " s Timaeus (extr.)// Parent J. M. La Doctrine de la cr e ation dans l " école de Chartres. P.; Ottawa, 1938. P. 137-177; Glosae super Platonem/ E d. E. Jeauneau//Textes philosophiques de Moyen Âge. P., 1965; Commentary on Boethius " Consolation of Philosophy (extr.)// Parent J. M. La Doctrine... P. 122-136; Glosae super Boethium/Ed. L. Nauta//Opera omnia. T. 2; Glosses on Priscian (extr.)/ E d. E. Jeauneau//RTAM. 1960. Vol. 27. P. 212-247; Glosses on Macrobius " Commentary on the Dream of Scipio/ E d. E. Jeauneau//AHDLMA. 1960. Vol. 27. P. 17-28; Glosae super Juvenalem/ E d. B. Wilson. P., 1980 [Bibliogr.]; Moralis philosophia de honesto et utili. P., 1890; Das Moralium dogma philosophorum des Guillaume de Conches/Ed. J. Holmberg. P., 1929; Teodorico di Chartres, Guglielmo di Conches, Bernardo Silvestre. Il divino e il megacosmo: Trattati filosoficie scintifici della Scuola di Chartres/Ed. E. Maccagnolo. Mil., 1980. |
| О. содержит материалы из «Метафизики» и «Никомаховой этики» последнего. Гносеология В. О. в целом находится в согласии с учением Августина; теория абстракции заимствуется им у Ибн Сины: ее возможность обусловлена тем, что сущности сами по себе индифферентны по отношению как к единичности, так и к универсальности; способности же души, по его мнению, не едины с ее субстанцией. Кроме того, в «Сумме» затрагивается и тематика морали: вопрос о свободе воли, природе добродетелей и естественного закона (В. О. считается первым средневек. автором, давшим систематическое изложение указанных проблем). О чрезвычайной популярности этого произведения свидетельствует большое число сохранившихся рукописей, а также наличие множества его изложений и комментариев к нему, принадлежащих, напр., перу еп. Флоренции Ардинга («Extractiones Summe magistri Guillelmi Autissiodorensis a magistro Ardenco Papiensi compilate») и декана собора в Осере Герберта («Summa magistri Wilhelmi Autissiodotensis abreviata a magistro Herberto»). Среди др. соч. В. О. выделяется «Summa de officiis eccesiasticis» (Сумма о церковных службах), посвященная вопросам, связанным с литургической практикой, совершением таинств, молитв и песнопений, годичным циклом чтения Свящ. Писания, священническим облачением и др. Эта систематическая работа послужила моделью для трактата Вильгельма Дуранда «Rationale divinorum officiorum» (Значения божественных служб, 1286-1295) о символическом истолковании обрядовой стороны христианства. В. О. является автором толкований на первые 15 псалмов («Dicta super Psalterium») и «Commentarium in Anticlaudianum» Алана Лилльского (комментария к «Антиклавдиану», ок. 1231), в к-ром цитируется текст «Метафизики» Аристотеля вместе с соответствующими комментариями Ибн Рушда. В. О. оказал влияние на формирование мировоззрения ведущих представителей высокой схоластики XIII в., принадлежавших к францисканской (Бонавентура) и к доминиканской (Альберт Великий, Фома Аквинский) школам. Соч.: Summa aurea in quattuor libros Sententiarum. |
| Сведения о К. содержатся у Эберхарда из Бетюна в «Книге против ересей» (Liber antihaeresis, нач. XIII в.), в трактате Алана Лилльского. Сохранился трактат Бонакурса из Милана, отрекшегося от катарского вероучения и составившего затем «Разъяснение ереси катаров» (Manifestatio heresis Catharorum, между 1176 и 1190). История распространения К. и их вероучений в Сев. Италии приводится в анонимном трактате «О ереси катаров в Ломбардии» (De haeresi Catharorum in Lombardia, нач. XIII в.). С 30-х гг. XIII в. появляются антикатарские суммы. Одно из первых сочинений такого рода - трактат «Выше звезды» (Liber supra Stella) итальянца Сальве Бурчи, ответ на катарское соч. «Stella», к-рое не сохранилось. В Сев. Италии была составлена «Сумма против патаренов» (Summa contra Patarenos). В написанной Вильгельмом Овернским между 1231 и 1236 гг. сумме «О сотворенном мире» (De universo creaturarum) раздел посвящен «манихейским» ересям. Важная информация собрана Монетой из Кремоны в «Сумме против катаров и вальденсов» (Summa adversus Catharos et Waldenses, 1241), где описана гл. обр. догматическая сторона вероучений К., и Райньеро Саккони в соч. «О катарах» (De catharis, 1250), посвященном особенностям жизни общин К. (Саккони, сначала последователь К., отрекся от ереси и к концу жизни стал главным инквизитором Ломбардии), а также в анонимной «Сумме против катаров» (Summa contra Catharos, ок. 1250). Сведения о вероучениях К. содержатся также в описаниях богословских диспутов между католиками и представителями неортодоксальных течений (Disputatio); наиболее известным является соч. «Спор между католиком и еретиком-патареном» (Disputatio inter Catholicum et Paterinum haereticum), составленное неким Георгом в 40-х гг. XIII в. Особую группу представляют собой материалы инквизиции: анонимный «Трактат о еретиках» (Tractatus de haereticis, 60-е гг. XIII в.), акты заседаний инквизиции в Юж. Франции и сочинения испан. инквизиторов. В документах сохранились свидетельства строгого разделения между простыми сторонниками неортодоксальных учений и членами общин К., к-рые проповедовали и совершали определенные ритуалы. |
| Гвиберт подчеркивает, что проповедник должен почерпать знание человеческого сердца из наблюдения за своей собственной внутренней жизнью. Он настаивает на необходимости живой речи для проповедника. Также Гвиберт рекомендует употреблять в проповеди примеры из истории, а также аллегории, опирающиеся на изучение птиц, животных и драгоценных камней. Более специальный характер имеет трактат Алана Лилльского († 1202) «Сумма об искусстве проповеди» (Summa de arte praedicatoria). В начале своего сочинения автор указывает, что стремится выполнить всеобъемлющую задачу: указать, что такое проповедь, какова она должна быть и о чем, кто и кому должен проповедовать, как, когда и где. То есть, по замыслу Алана, его трактат должен был полностью раскрыть учение о проповеди и в теоретической, и в практической плоскости. Видимо, поэтому трактат и назван «Суммой», то есть всеобъемлющим изложением учения. Однако далеко не все обозначенные вопросы раскрыты в сочинении. Это дает основания предполагать, что либо трактат Алана Лилльского остался незавершенным, либо он дошел до нас не в полном объеме. Трактат состоит из 48 глав, из которых теории проповеди посвящены лишь первая, тридцать восьмая и тридцать девятая. Остальные главы посвящены исключительно практическим вопросам проповедничества. По определению Алана Лилльского, «проповедование есть открытое и публичное наставление о нравах и вере, служащее для просвещения людей, способ которого происходит от разума, а источник – от авторитетов» 329 . Далее Алан высказывает соображения о том, как должна строиться проповедь. В основу проповеди он рекомендует полагать тексты Евангелий, Псалтири, Посланий апостола Павла и книг Соломона. Именно эти тексты содержат обильный материал для нравственных наставлений. Во вступительной части проповеди автор должен снискать расположение слушателей. То есть главная цель вступления – установление контакта со слушателями. После этого можно приступать к раскрытию избранной темы. Тема должна быть простой и доступной. Для проповеди являются неподходящими темы слишком возвышенные, превышающие разумение слушателей. Также в проповеди нельзя одновременно затрагивать несколько тем, чтобы не рассеять внимание. Алан подчеркивает, что при раскрытии темы можно ссылаться не только на библейские тексты, но и на иные авторитеты. Он допускает использование в проповеди текстов античных авторов. Особое значение для проповеди имеет и пафос проповедника. Его слово должно волновать сердца и вызывать слезы. Особо Алан подчеркивает, что проповедь должна быть краткой, чтобы не утомить слушателей. |
| Детализированные описания мессы наряду со службами оффиция в течение года церковного помещались также в Церемониалах, Consuetudines, Libri ordinarii и т. п. сборниках (см.: Schimmelpfennig. 1973; Martimort. 1991; Palazzo. 1993), отражавших практику конкретной кафедры, церкви или мон-ря (в правосл. традиции им соответствуют Чиновники соборные и монастырские Обиходники ). В XIII в. в связи с успешным распространением нищенствующих орденов возникает тенденция к сокращению и упрощению О. м., но общая модель, ориентированная на приватный характер мессы, сохраняется. Новый О. м. (инципит «Indutus planeta»), принятый францисканцами, в кон. XIII в. становится нормативным в рим. церквах, а в период Авиньонского пленения - и в папской курии (см. в ст. Миссал ). При этом параллельно (в частности, в герм. землях) продолжают использоваться альтернативные варианты О. м. (напр., Officium sacerdotis quando se preparat ad missam, сохранившийся в Бревиарии Трирского архиеп. Балдуина Люксембургского († 1354)). В XVI в. нормативным стал О. м., разработанный папским церемониймейстером И. Бурхардом (Ritus servandus in celebratione missae). На основе этого О. м. была проведена литургическая реформа, инициированная Тридентским Собором. Вплоть до II Ватиканского Собора приватная месса (bassa, lecta, sine cantu, т. е. совершаемая без участия хора и даже народа, с одним алтарником-министрантом) считалась базовым вариантом О. м. Соответствующие изменения вносились при участии хора (missa cantata) и большего числа клириков (missa sollemnis). Свои отличительные черты имели приходские, конвентуальные (монастырские) и понтификальные (папские) мессы. Отдельные чинопоследования существовали для вотивных (обетных) и заупокойных месс. В позднее средневековье, вплоть до XVI в., популярностью пользовались т. н. сухие мессы (missa sicca), из чинопоследования к-рых исключались элементы, связанные с принесением и освящением даров (такие мессы могли совершаться в любое время дня, в т. ч. сразу после служения полной мессы). Также практиковались, несмотря на обвинения совершавших их клириков в симонии (напр., со стороны Алана Лилльского ), «двойные» и «тройные» мессы (missa bifaciata и trifaciata), в чинопоследованиях к-рых совмещались тексты служб дня с заказной службой в честь того или иного святого или святых. |
| Вторая книга сочинения Гумберта более обширна, чем первая. Она озаглавлена «О способе быстро составить проповедь» (De modo prompte cudendi sermons). Здесь приведены многочисленные проповеднические образцы (даются темы и варианты их развития). По замечанию самого Гумберта, он стремился дать в руки проповедника примеры проповедей для разных аудиторий, которые можно произнести в разных обстоятельствах. Потому вторая книга разделена на две части: в первой даны примеры проповедей для различных групп слушателей, а во второй – на разные случаи жизни. В каждой части дано по сто проповедей. По форме трактат Гумберта является чисто схоластическим. Исследуя теоретические вопросы в первой книге, он, как правило, разбивает вопрос на составные части и анализирует их последовательно друг за другом. При анализе приводятся библейские и иные аргументы. Нередко такая аргументация выглядит искусственной. По такому же принципу строятся и его образцы во второй книге. Избранная тема разбивается на логические части, которые затем последовательно раскрываются. Попутно опровергаются ошибочные мнения. Трактат Гумберта Романского продолжил и закрепил тенденцию, наметившуюся в сочинении Алана Лилльского. Главное содержание трактата – это проповеднические образцы. Из теоретических вопросов проповедничества центральным является вопрос о личности проповедника. Проповедь как устное и литературное произведение практически не анализируется. В XIII в. в Западной Европе получил широкое распространение особый литературный жанр – так называемые «примеры» (лат. exemplum). По определению современных исследователей, exemplum – это короткий рассказ назидательного характера, предназначенный прежде всего для употребления в проповеди 334 . Хотя традиция краткого благочестивого рассказа, употребляемого в публичной речи в качестве иллюстрации, восходит к античности и была широко известна в Древней Церкви, средневековые exempla имели свою специфику. Exempla XIII в. – это истории, случившиеся в недавнем прошлом и передаваемые именно как «истории из жизни», как то, что случилось «на самом деле». По замечанию Жака ле Гоффа, «примеры» первых веков христианства отличаются от «примеров» XIII в. «и по природе своей, и по функции». Если в раннехристианскую эпоху в центре таких повествований находились образцовые персонажи, то в XIII в. «их место заняли ситуация и поступок» 335 . Exempla широко культивировались в среде странствующих проповедников (францисканцев и доминиканцев). Именно они активно общались с простым народом и стремились найти средства для воздействия на простых слушателей. |
|
|
