| В.Е.: С 2006 года я там. Мне все очень нравится, и сколько я смогу, сколько сил Бог мне даст – я буду столько служить. – Особенность таких отдаленных храмов в том, что это настоящая приходская семья, так называемых «захожан», наверное, у вас очень мало. Люди, которые к вам приходят, целенаправленно идут в этот храм, они становятся постоянными прихожанами, и формируют приходскую семью. Так ли это? Н.Ф.: Последнее время можно так сказать. Самые старые прихожане все давно друг друга знают, еще с Пантелеимона все. А сейчас развернулась усиленная работа о. Анатолия, добровольческая социальная служба у нас организована, несколько веточек там уже выросло, сестричество милосердия. Общение есть, ведь невозможно служить вместе, не общаясь, поэтому стала такая теплая семейная обстановка. Хотя «захожане» тоже бывают. – Вот, кстати, о «захожанах»… Вы на очень ответственном месте трудитесь, вы практически на передовой в храме. Очень многие люди, которые первый, второй, даже третий раз переступают порог храма, к священнику подойти боятся, какую бы мы разъяснительную, миссионерскую работу ни вели, объясняли, что священники такие же люди, и совсем не страшно к ним обращаться, они всегда подскажут и помогут, тем не менее, бытует мнение, что священник – как бы немного «не от мира сего». И не могут люди подойти к батюшке, задать вопрос, спросить совета. А к вам, наверное, с вопросами, с просьбами обращаются очень часто, и то, как вы ответите, как встретите – от этого порой зависит дорога человека к Богу, не прервется ли она. На ваш взгляд, какова роль таких служителей церкви в приведении человека к Церкви, к вере? Н.Ф.: В храме служить очень ответственно, а у нас в киоске особенно, потому что наш киоск находится прямо в самом храме, у нас нет выделенного отдельного помещения. Мы наблюдаем, как люди ведут себя в храме, и все вопросы, конечно, к нам. У людей очень много суеверий. Мы сталкиваемся с этим, да, наверное, в любом киоске, в любом храме с этим сталкиваются. Нужно людям ответить на вопросы грамотно, разубедить их в их суевериях, потому что суеверия сильнее, чем вера присосались к душе человеческой. А последнее время люди стали самонадеянными, гордыми, их трудно бывает переубедить. Часто слышишь, например, такое: женщина набирает много свечек, на каждого члена семьи, подходит к подсвечнику и начинает от лампады зажигать свечку и ставить, их уже столько, что она до лампады дотянуться не может. Тихонечко подходишь и говоришь, что лучше зажигать от свечек, чем от лампады, это и правильнее. Слышишь: «что вы понимаете? Кто вас таких бестолковых тут посадил? Почему я должна от чужих свечек чужую энергию на себя забирать? Мне нужно от лампадочки зажечь»… Вот такое можно услышать… Надо стараться объяснить как-то людям, но не всегда удается, может нам иногда такта не хватает... Что встречаешь даже агрессию, что «буду жаловаться на вас архиерею, вы такие бестолковые тут сидите, безграмотные, а мне это сказал сведущий человек»… |
| Многие говорят: «Бог у меня в душе и в храм мне ходить не нужно». Наверно, эти люди просто не читали Библию: где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф 18:20). Бог там, где сильная молитва. Особенно молитва братская. Нельзя говорить, что люди сторонятся Церкви потому, что не хотят утруждать себя постами и долгими службами. Мне кажется, часто это происходит просто от незнания: у них нет опыта этой самой братской молитвы. Когда в Прощеное воскресение на чине прощения все становятся друг перед другом на колени — прихожане, священник — у меня в душе растет такое чувство единения с людьми, которого, наверно, я нигде больше не испытываю. Если бы мы всегда так умели просить друг у друга прощения, как в те минуты церковной службы, на земле царили бы мир и добро. А многие люди просто не знают такой Церкви! Дай Бог им узнать — и чтобы не было слишком поздно. Я часто вспоминаю своего отца. Всю жизнь он прожил атеистом. Родился в 1919 году, стал пионером, потом комсомольцем, вступил в партию. Человек военный, он был мягким с родными, но жестким на службе, если дело касалось принципов. В войну папа был контужен, и когда ему исполнилось восемьдесят лет, врачи обнаружили у него в мозге кисту: «Отдавайте его в психиатрическую клинику, одна вы не справитесь». Но папа остался с нами: он то забывался, то был буйным. Однажды я осторожно спросила: «Папа, можно я позову отца Сергия, он тебя соборует?» Он согласился. От отца батюшка вышел потрясенный: «Владимир Викторович встал и… подпевал все псалмы и молитвы. На вопрос, откуда он знает тексты, рассказал, что когда был маленьким, сбегал из дома и тайком пел в церковном хоре». Представляете, в самое атеистическое время он, ребенок, принял в свою душу зернышко веры, и оно проросло перед самой его смертью. Наверно, это и есть тертуллианово «душа по природе христианка»! Я очень радуюсь, что и мама моя, которой сейчас восемьдесят четыре года и которая тоже не была верующей, пришла к Богу. Почему зрители любят Нину Для меня актерская профессия — это не тщеславие и не погоня за сверхпопулярностью. Конечно, если актера не знают, он не актер. Но в моем деле можно быть счастливым, только когда общение со зрителем перерастает в любовь, когда во время спектакля что-то в душах у людей переворачивается. Меня коробит, когда мою героиню из «Кавказской пленницы» Нину называют первым секс-символом СССР. Разве таким словом это называется? Мне кажется, Нину любят потому, что с ней хочется дружить, а ее красота и обаяние — это чистота плюс надежность. И непреходящий интерес зрителей к картине Гайдая — это не просто узнаваемость, а любовь. Профессия актера ведь не исчерпывается равнодушным «О, знакомое лицо, да это же этот — из телевизора!». Профессия наша не про это, а про то, чтобы благодаря нам зрителям было хоть немного легче жить: актер никогда не даст излечения, но может своей игрой подарить надежду на выздоровление. Чему меня научил цирк |
| — Это, конечно, отдельная тема для обсуждения. Я застиг и благоденственные времена, когда в Египте были тишь и благодать, а на курортах этой страны во множестве бывали наши соотечественники — до 3 миллионов человек в год. Но 25 января 2011 года внесло свои жесточайшие коррективы — от мирной жизни не осталось и следа. Площадь Тахрир, безумные, неуправляемые толпы, гибель людей… Я уж не говорю о том, что разрушали храмы, убивали священников. Что было возможно в тех условиях, мы делали. Был организован кризисный штаб при Посольстве России, в который входил и я, — прежде всего, старались снизить уровень тревоги, не допустить паники. Надо отдать должное нашим дипломатам — они в этой обстановке действовали четко, ни про кого не забывали. Мы со своей стороны тоже прилагали все усилия: вывозили прихожан из неблагополучных районов, где шла стрельба и обстановка была близка к хаосу, обеспечивали их временным жильем. Но самое главное, конечно, было поддержать людей морально и духовно. Мы должны сделать все, чтобы эта чаша нас миновала, чтобы такое горе никогда не пришло к нам в дом. Как? Нужно быть очень внимательными и бдительными. Нужно воспитывать в людях чувство ответственности. Мы должны понимать, что в обществе, как в любой семье, бывают ссоры, бывают и солнечные дни. А бывает и так, что сторонам конфликта нужно приложить сугубые усилия, чтобы был мир. В Северной Осетии, как и во всей России, есть колоссальный опыт мирных межрелигиозных и межконфессиональных отношений. Вот и роль Церкви я вижу в том, чтобы растить кадры, которые будут воспитывать паству в любви и уважении. Людям нужно объяснять, кто за чем стоит, нужно их учить, рассказывать, говорить правду. Я, в частности, намерен это делать. — Из Вашей биографии известно, что Вы в качестве военного священника служили в десантной бригаде в Боснии и имеете награду НАТО. За какие заслуги? — Это неверная информация. Награда, о которой вы говорите, — от Организации Объединенных Наций, просто внешне она похожа на медаль НАТО. Честно Вам скажу, всеми моими наградами ведает мама, это ее счастье. Вот она их и собирает: у меня они есть, но я ни разу их не надевал. Конечно, я благодарен главам Поместных Церквей, которые меня удостаивали подобных знаков внимания, и в первую очередь Патриарху Кириллу, который высоко оценил мои скромные труды. Но главная наша награда — на Небесах. Все остальное, наверное, очень приятно, да и для тщеславия кому-то интересно. Поверьте — не в моем случае. Для меня главное — дело, я радуюсь, когда у меня что-то получается. Когда мне удалось избежать жертв среди наших прихожан в Каире — вот была моя награда… |
| Священникам у нас приходится работать. Работа – это прививка от младостарчества и высокого мнения о себе Вы знаете, когда я стал работать в красной зоне, один мой друг-епископ сказал: «Твой пример важен, потому что он вдохновляет людей». Наверное, это действительно важно – показать, что есть разные священники, что они могут делать какую-то светскую работу, где-то еще приносить пользу людям. С другой стороны, скажу о себе. Работа отнимает очень много времени и буквально выжимает из меня все силы. Не остается никаких внутренних ресурсов, чтобы посвятить необходимое время моим прихожанам. А ведь у меня еще семья, маленькие дети, супруга тоже очень много работает. Получается, что я порой разрываюсь на части. Может быть, это вопрос моей личной самоорганизации. Но тем не менее мне кажется, что работающий священник не может полноценно, на 100% отдавать себя приходу. Но таковы наши реалии. – Не думали, что, может быть, стоит оставить работу, поговорить с прихожанами и сосредоточиться на служении? – Оставить светскую работу? Так вопрос даже не стоит, поскольку приходская община не может материально обеспечивать своих пастырей. В приходской общине этот вопрос, конечно же, должен обсуждаться. Приведу пример: когда-то на приходском совете встал вопрос о моем рукоположении в сан священника. Я сказал общине: «Я хотел бы остаться диаконом, потому что у меня молодая семья, только родился наш первый ребенок, и я боюсь, что мне не будет хватать времени на служение». Тогда староста нашего прихода ответила мне от лица всех прихожан: «Ты знаешь, мы хотим тебя видеть нашим пастырем. И мы понимаем твои проблемы. Но часть из них мы возьмем на себя». Это был такой ключевой момент в принятии решения. – Прихожане разделяют ответственность за жизнь прихода со своим пастырем? – Да. Важное отличие прихода во Франции от России в том, что здесь общины очень живые, каждый член общины чувствует себя важным элементом в ее жизни. Я чувствую помощь прихожан, собратьев-священников. Они понимают, что мне иногда сложно, я на работе, или что есть еще какие-то проблемы. Особенно в прошлом году из-за эпидемии мне приходилось достаточно часто работать в выходные дни. Они просто перенимают у меня эстафету, помогают в служении разделить груз обязанностей. За это я им всем очень и очень признателен. Такое отношение людей к своей общине меня невероятно окрыляет. |
| – Один из первых вопросов, который я задаю священникам, покинувшим пространство Русского мира и отправившимся нести слово Божие на чужбину, – про различия. Различия жизни, менталитета людей, атмосферы в обществе… Обо всем – по порядку. Первый вопрос – что произвело на вас глубочайшее впечатление в первые месяцы пребывания в Новой Зеландии? – Культурного шока не было. Мы не летели в какой-то идеальный мир. Когда нам предлагали приехать «на разведку», посмотреть страну и город (вдруг не понравится), мы отказались от этого. Не надеялись, что у нас тут по умолчанию все будет прекрасно. Самым большим шоком был как раз вопрос эмиграции и связанные с ним сложности. Эмиграция – непростое дело для любой семьи. – Есть что-то, к чему до сих пор не можете привыкнуть? – Удаленность близких, родных, знакомых. Это главное. Родители остались в России. Есть много прихожан и друзей, они тоже остались в России. К этому не можем привыкнуть. Если ты живешь в Европе, это, наверное, как-то можно поправить. В Новой Зеландии это тяжело. – Новая Зеландия – страна для жизни? Какие плюсы и минусы здесь вы для себя отметили? – Страна – для жизни, однозначно. Ее недостаток – удаленность от всего мира. Но это же может оказаться и плюсом. В период пандемии, например. В Новой Зеландии потрясающие возможности для самореализации человека. Природа, культура, общественная жизнь – все для тебя! Но если сложно найти самого себя – проблема усугубляется. В том числе из-за малочисленности населения страны. В Окленде это не так чувствуется. А на южном острове гораздо более свободный образ жизни. Может наступить депрессия и отчаяние, если сложно реализоваться. Крайстчерч – Есть примеры среди прихожан, «нашедших себя» в Новой Зеландии? – Можно любого из них брать и рассказывать! Очень талантливые и хорошие люди. Но любая эмиграция может привести к понижению социального статуса. Иногда человек это как-то преодолевает, а иногда нет. Если ты владеешь рабочей специальностью, может быть, легче устроиться. А если занимал значимую должность – очень может быть, что эта позиция просядет. Да, может, ты и будешь жить неплохо. Но… Немаловажно здесь чувствовать свою реализованность. |
| Здесь уделяется особое внимание благочинию во всех его проявлениях в том числе ударениям, произношению, различным погласицам по виду молитвословий. Сразу бросается в глаза исключительная молитвенная собранность притча и прихожан, осмысленность молитвенных действий, неторопливость, " неотмирность " славословий и песнопений, понимание большинством прихожан структуры и текстов Богослужения, ну и немаловажно особое вниманию к благочестивому внешнему виду, максимально скрывающему особенности телосложения как мужчин так и женщин. Алексей 12 мая 2017, 11:59 Прошу прошения, если несогласием кого обижу: 1. Грамотность и духовность - не зависят друг от друга. Хорошо если есть первое, а нет - тоже не беда. Второе - важней. 2. Текст молитв вообще-то нельзя читать " с интонацией " . С духовной т.зрения молитвы действительно надо читать четком или " речитативом " , но протяжно. 3. Автор задает вопрос: Что делать? А в начале статьи САМ ЖЕ судит об обязанностях настоятеля и ключаря. Надо бы автору в устав нашей РПЦ заглянуть - исправление служб - их дело. Вот так и делать - одним следить за грамматическими ощибками, а другим за благолепием в храме. Андрей 12 мая 2017, 10:53 Если на все упомянутые в статье паузы, запятые и ударения смотреть системно, думаю хорошо составить из них список. Десяток наиболее частых - сразу вспомнится, еще десяток - дописать, пообщавшись со своим окружением. И в дальнейшем - всех ознакомить, но не формально, а провести беседу, обсудить почему это важно. А затем периодически контролировать, можно увязать с поощрением. Но это если заинтересован отец-настоятель. А если это одного батюшку волнует, а остальным все равно, тогда, наверное, лучше потерпеть и молиться. Андрей 12 мая 2017, 10:52 Литературное амплуа протоирея Сергия Адодина мне кажется интересным. Читая текст видишь в батюшке не только " духовный идеал " , но и " простого человека " , с его заботами, попечениями и недосказанностями. С одной стороны это искренне, с другой стороны иногда задаюсь вопросом " а не ропот ли это? " . |
| ljubovj 6 июля 2020, 16:33 Blagodarju Otche!!! glotok zivoj void!! Bozjej pomochi v trudax Сергей 6 июля 2020, 16:06 Что тут сказать? Аминь! Благодарю, отче Валерий, храни Вас Господь! Лариса_ 6 июля 2020, 15:37 Про игумена Бориса читала книгу " Крестный путь игумена Бориса.. " , так что есть понимание о каких людях говорит о. Валерий. Слава Богу, что не оскудевает земля наша подвижниками и истинными пастырями. Спасибо за статью. Она как компас, по которому выбирается чёткое направление. Здоровья Вам батюшка и долгих лет жизни. Вы очень дороги нам. НН 6 июля 2020, 15:22 Прихожанин, МДШ- не банка с рассолом, где опущенные туда огурцы одинаково просаливаются. Известный предатель генерал А.Власов был слушателем Военной академии имени М.В. Фрунзе, как и многие генералы-победители в Великой Отечественной. Только где герои - и где предатель. Люди разные, и учась в одних и тех же стенах и у одних и тех же преподавателей- не могут быть одинаковыми. И священноначалие наше допускает иногда оплошности, потому как люди, грешные. Яркий пример: не решили конфликт в зародыше с бывшим о.Сергием(Романовым), посеяли ветер- теперь будем бурю пожинать. Кто подписывал программу- тот может свою подпись и отозвать. Да, одинаковых старцев нет, они разные, но объединяет их Любовь! Екатерина 6 июля 2020, 12:17 Спасибо за статью! Много печального на сайте стало появляться, а эта статья порадовала! Любовь 6 июля 2020, 11:34 Сердечно благодарю отче за статью! Дай Бог Вам здоровья и помощи божьей !!! На душе стало легче и светлее. С глубоким уважением, Любовь Прихожанин 6 июля 2020, 11:00 Статья, конечно, хорошая. Только архиепископ Амвросий тоже вырос в Лавре, и окормлялся у тех же старцев, что и о.Валерий, и нельзя его упрекнуть в том, что он не знает, что такое настоящее пастырство. Магистерская программа Сретенской семинарии была одобрена Патриархом Кириллом, который является священно-архимандритом Троице-Сергиевой Лавры. Наверняка начальству виднее, что на данном этапе будет правильным и нужным. Таких же старцев, как о.Кирилл Павлов, у нас нет, это был единственный в своем роде человек, это надо помнить. |
| Сельский крестный ход на Пасху. В.Г. Перов. 1861 Да, на этом полотне изображен пьяный священник и хоругвеносцы. Правильно это действо называется не «крестный ход», а «хождение с крестом». В чем здесь суть? У священника была прямая обязанность поздравлять всех проживавших в границах его прихода православных христиан с Пасхой и Рождеством, посетив их дома со Святым Крестом и иконами. Дело в том, что во время хождения с крестом по домам хозяин не только угощал церковников вином, но давал положенную десятину деньгами и плодами своих трудов. Церковнослужители, особенно низшего ранга, кормились этим, часто небогатым, подаянием в течение всего года. Сами священники тоже были заинтересованы в этих посещениях. Кроме получения денег и других пожертвований, они тем самым могли оказать уважение влиятельным людям, которые могли повлиять на решение крестьянского мира. А в итоге поздравление прихожан, которое действительно было обязанностью священника, было тягостным испытанием для его трезвости, учитывая, что священник обходил за один день несколько сел и деревень. Не мудрено, что многие молодые священники с семинарским и тем более академическим образованием отказывались этим заниматься, но на них тогда поступали жалобы в консисторию и благочинному от зажиточных прихожан и даже подчиненных священнику клирошан. – То есть теперь мы понимаем, почему поповские дети не хотели сами становиться священниками. Понимаем, откуда появились разночинцы, потом народники, революционеры и дальнейшая смута. – В том же самом чеховском рассказе «Письмо» поднимается тема отказа детей священнослужителей продолжать дело своих отцов. Забитость приходского священника, круговая его зависимость от помещика, кулака и крестьян, при его действительной образованности на фоне всего сельского окружения, отбивала у священнических сыновей желание идти по стопам отцов. Недавно вышла книга кандидата исторических наук Юлии Белоноговой «Приходское духовенство и крестьянский мир в начале XX века». Так вот там говорится, что лишь 10% семинаристов принимали священный сан. Ну а памятуя то, как наша аристократия относилась к священнослужителям, мы можем понять, почему многие дети духовенства были настроены негативно к аристократии и богачам, почему они увлекались революционными идеями. |
| – Костяк общины, как таковой, и есть все прихожане, которые приходят на богослужение. На разных этапах были особо активные прихожане, которых и можно внести в список людей, благодаря кому возникла община. Могу назвать несколько имен: Евгения, Ольга с супругом Владимиром, Алла, Татьяна и другие. Фамилии не называю, так как это всё-таки личная информация. Эти люди разными судьбами оказались в Андорре, кто-то был в Андорре на отдыхе и влюбился в эту страну с первого взгляда, принял решение остаться жить и работать здесь. Некоторые женщины вышли замуж за граждан Андорры. Род занятий тут тоже очень разный: клининг, туризм, госпиталь, торговля... – Есть ли случаи обращения в Православие из местных? – Пока таких случаев в нашей общине не было. – Тогда почему вы совершаете богослужения на каталанском? Для кого? – Настоятель католического храма падре Жозеп всегда перед нашим богослужением объявляет для своих прихожан, что завтра будет богослужение православной общины, и некоторые его прихожане приходят посмотреть. Также иногда бывают супруги наших прихожанок. Именно для этих людей некоторые моменты совершаются на каталанском. – Поговорим об Андорре. Основное служение вы несете в Испании, но за длительное время частых посещений прихода наверняка сформировали свое видение Андорры и жизни в ней. Что вас больше удивило, поразило, в хорошем или плохом смысле, когда вы впервые стали сюда приезжать? – Так сразу и не скажу. Плохого точно не помню, люди очень хорошие, всегда рады видеть. – Андорра – страна для жизни? Расскажите о плюсах и минусах жизни здесь, по опыту прихожан. – Очень большой плюс жизни – это безопасность для всех жителей страны, особенно для детей. В Андорре есть Святилище Девы Марии Маритчель (Meritxell), сохранился старинный алтарь XII века после пожара, который отреставрировали в 1972-м году и построили новое святилище. Очень много сохранилось действующих и маленьких святилищ, церквей и часовен романской эпохи. Здесь очень красивая природа, есть места, которые охраняются ЮНЕСКО. Vall del Madriu, например. Летом можно ходить в горы и оставаться там же ночевать. Зимой – катание на лыжах. И зимой, и летом проводятся спортивные мероприятия – соревнования мирового уровня, такие, как велосипедные гонки Tour de France. |
| Монахиня П также вспоминает, что, путешествуя с духовными чадами по монастырям России, он с трудом покидал стены обителей. Встречался он в этих поездках и беседовал с другими братьями, знакомыми по Оптиной. Наверное, слова поддержки, сказанные в эти встречи, были обоюдно важны. Конечно, какое-то время в душе отца Силуана оставалась человеческая обида на то, что изгнали, не разобравшись в ситуации. С тех пор следом за ним шла клевета, ведь мир православный тесен. Иногда она достигала приходов, где нес послушание монах Силуан, и смущала неокрепшие сердца. Да и не только их, ведь зачастую все мы легче верим в пороки людские, чем в добродетели. Бывало, почти все прихожане, уже ставшие ему близкими, отворачивались от него без объяснений, веря злым наветам. Доходило и до «проверок». Так, однажды отца Силуана поставили читать Деяния апостолов перед пасхальной полунощницей. Он с радостью начал чтение. Но спустя продолжительное время, обернувшись, чтобы попросить воды смочить горло, увидел, что никто не отзывается. Сменить чтеца тоже не было желающих. А телосложения он был тучного и духоту переносил тяжело — повышалось давление, болело сердце. Тогда он еще не знал, что болен диабетом — поэтому так часто и мучительно хотелось пить. С Божией помощью отец Силуан дочитал священную книгу до начала полунощницы. Но как же горько стало ему, когда один из священников подошел и сказал: «Ну вот, я знал, что все эти слухи — неправда, ведь колдун не смог бы так долго читать Священное Писание!» Было больно. Потому что пульсом любви билось его огромное, живое, открытое, действительно «горячее восточное сердце». Всё его тепло он отдавал тем, кто приходил к нему за советом или просто поддержкой. Отдавал всем, кто встречался ему на пути: от ребенка до старца, от уличного пьяницы до богатого предпринимателя, от простосердечной прихожанки до академика. Духовное внимание его, уделяемое каждому, было максимальным. Прихожане могли звонить ему фактически в любое время. Кроме встреч и занятий в храме он при необходимости долго беседовал по телефону, иногда прогуливался с ними по парку или улице. |
|
|
