| Конкурентами, выступившими с речами, были тогдашние великаны: Георгий Александрийский (евномианин), Акакий Кесарийский (теперь омий) и Мелетий, епископ Севастийский, восходящее светило на богословском горизонте. Речь Мелетия была покрыта рукоплесканиями, надо думать, соответствовала симпатиям народного большинства. Ее сохранил нам св. Епифаний (Кипрский) вместе с его критикой. Епифаний видит в речи места, «достойные порицания». Мелетий тут настаивает на ненужности всего, что не унаследовано «от предков», отрицает «исследования о Сыне». Задачей своей оратор ставит «мир» церковный. Все соблазны приписывает людям, не ценящим этого мира. Отеческое учение о Сыне Божием Мелетий передает в формулах, явно противоарианских: «Сын есть рождение совершенное и пребывающее от Совершенного и Пребывающего в тожественности»; «Ипостасный и Вечный Сын», « подобный Отцу — «подобный и точный образ Отца». Но ни разу не упоминается ни омоусиос, ни даже омиусиос. Таким образом, провозглашаются формулы официально господствующего омийства. Недаром избранного после этого Мелетия Констанций решительно утвердил. В будущем житии впоследствии канонизованного Мелетия этот момент конкурсной речи и выборов дополнен легендами. Будто бы Мелетий, не желая все договаривать до конца, дополнял свои фразы ораторскими жестами своей руки. To складывал свои персты для жеста епископского благословения, то для крестного знамения, то просто разделяя персты. И вот, когда он соединял и уравнивал три перста с мыслью о богоравенстве во Св. Троице, от его знамения исходило сияние. В поздних русских перепечатках этого греческого жития у нас в Москве в наши старообрядцы усматривали оправдание двуперстия. Так естественно, что Мелетий, выдвинувшийся среди омиев, и в данном случае проповедовал омийство. |
| Библиотека неоднократно оформляла выставки, демонстрируя разные уникальные церковные книги. В 2008 году старейшая библиотека стала и обладателем всех восьми томов уникальной рукописной Библии («Оттхайнрих»-Библия), созданной в первой половине XV века в Баварии. Эту рукописную книгу с ее уникальными цветными миниатюрами, выполненными на высококачественном пергаменте, специалисты считают одной из самых драгоценных в мире, а в Германии ее относят к самым ранним переводам Нового Завета на немецкий язык, именно поэтому ее прозвали «Королевой всех Библий». Впервые за несколько столетий ее выставили для публичного обозрения в Музее сокровищ Баварской Резиденции. Здесь я обратился к администрации Резиденции с просьбой помочь в поиске мощей святых Кира и Иоанна. Попросили заполнить особую анкету и подождать телефонного звонка или сообщения по электронной почте. Поклонимся мощам святой великомученицы Екатерины Александрийской Как-то листая старые немецкие книги, повествующие об истории Ордена иезуитов в Баварии, я наткнулся на краткий рассказ о том, что в Мюнхене ежегодно торжественно отмечался общий праздник «14 святых помощников». Мюнхенские католики праздновали его 8 августа, а в группе «святых помощников» значились такие имена, как «святые Акакий, Варвара, Вит, Власий Севастийский, Георгий Победоносец, Дионисий Парижский, Евстафий, Екатерина Александрийская, Кириак, Маргарита Антиохийская, Пантелеимон, Христофор, Эгидий, Эразм». А в одном из мюнхенских иллюстрированных церковных календарей значилось, что в часовне Креста в церкви святого Михаила в 1700 году выставлен новый по тем временам деревянный реликварий с мощами святой Екатерины Александрийской, около которого собираются верующие женщины, имеющие имя этой соименной святой. В традиции Западной Церкви св. Екатерина Александрийская уже несколько веков входит в число «14 святых помощников», почитаемых как единая группа святых со времени постигшей Баварию и всю Европу страшной эпидемии чумы в 1346–1349 годах. Житие св. Екатерины широко известно в Германии. В Дрезденской галерее хранится знаменитая работа Лукаса Кранаха Старшего (1472–1553) «Мученичество святой Екатерины» (1506) – центральная часть алтаря св. Екатерины. |
| ?. V, 7–8). Второй Вселенский собор известен как собор «150–ти отцев»: это число встречается и в надписании канонов, и у церковных историков. Приглашены были сначала, по–видимому, только восточные епископы без египетских ( Theod. ?. V, 7). Более всего явилось представителей Восточного диоцеза с Мелетием во главе; отсюда были еще, например, Пелагий Лаодикийский и незадолго до собора сделавшиеся епископами (372–379) Акакий Веррийский и Диодор Тарсийский. Из Палестинской области прибыли Кирилл Иерусалимский и Геласий Кесарийский, его племянник. Во главе епископов Понтийского диоцеза стоял преемник Василия Великого Эллахий Кесарийский; присутствовали также Григорий Нисский и Петр Севастийский, братья Василия Великого. Главой многочисленных епископов азийских был Амфилохий Иконийский. Было несколько епископов из Фракийского диоцеза. Египетские епископы прибыли уже в середине заседаний; кроме двух известных по именам — Тимофея Александрийского и Дорофея Оксиринхского, — вероятно, были и другие. Тогда же прибыл и державший прямо сторону Запада Ахолий Фессалоникийский. Кроме того, к началу собора были приглашены и македонианские епископы в числе 36–ти, с Елевсием Кизикским и Маркианом Лампсакским во главе, но сразу же затем они оставили Константинополь. Председательствовал на соборе сначала Мелетий, по смерти его некоторое время Григорий, наконец — Нектарий. Деятельность собора состояла: а) в обсуждении вопросов относительно вероучения, согласно с целью созвания собора, б) в решении неожиданно возникших во время собора вопросов о замещении кафедр: 1) Антиохийской и 2) Константинопольской. а) Сократ и Созомен ставят в начале соборных действий рассуждения с македонианами. Нужно думать, что еще прежде этого решен был вопрос об утверждении Григория на кафедре и о незаконности поставления Максима; вероятно, он не вызвал никаких затруднений. |
| Восточная половина «вселенского» собора собралась к 27 сентября Съехалось от 150 до 160 епископов. Императорскую персону представляли «квестор дворца Леона и военный начальник округа Лаврикий». Из Александрии прибыл епископ Георгий, из Антиохии Евдоксий, из Кесарии Акакий, из Патрофиль. Собралась и веская группа в 105 епископов, уже вдохновленных своим омиусианством. Македоний Константинопольский, Элевсий Кизикский, Кирилл Иерусалимский, Евстафий Севастийский, Василий Анкирский, Георгий Лаодикийский. Послан был на собор и живущий тут в изгнании Иларий Пиктавийский. Это была первая соборная встреча вновь образовавшейся партии. Подобралось и от 30 до 40 левых, арианствующих в форме аномейства со старым Акакием Веррийским во главе. Была малочисленная группа и никействующих. Таков, например, Имерий из Египта. Есть предание, что тайно прибыл в Селевкию из пустыни и Афанасий. Но ни о какой конспиративной работе его здесь у нас нет данных. Напряжение токов между здоровыми консерваторами (Василий Анкирский и Георгий Лаодикийский) и крайне арианствующей группой Акакия Кесарийского обещало бурный взрыв. с этого и началось. На самом открытии собора (27 октября Акакий сразу предложил отменить Никейский символ, отвергнуть как омоусиос, так и омиусиос и даже простое омиос, ибо «ничто не может быть подобно Божественному существу. Христос есть творение и произошел из ничего». На это обнажение аномейства поднялась буря негодования среди омиусианского большинства вплоть до перехода некоторых омиусиан к никейскому меньшинству. Раздались возгласы: от Бога, из сущности Божией!» Для доказательства, к чему ведет полное отрицание Никеи, огласили цитаты из проповедей Евдоксия: «Отец и не мог иметь Сына, ибо у Него нет жены». |
| В Селевкии собор открылся 27 сентября 359 года. Императора на соборе представлял комит Леон. В соборе участвовало более 150 епископов. Среди них был и находившийся в ссылке на Востоке приверженец Никейского символа Иларий Пиктавийский. К числу никейцев принадлежал и приехавший из Египта епископ Имерий. Омиусиане составляли на соборе большинство. Епископы Василий Анкирский и Македоний Константинопольский прибыли на собор с опозданием, но в нем с самого начала участвовали такие видные иерархи из этой группы, как святой Кирилл Иерусалимский, Элевсий Кизикский, Евстафий Севастийский и Георгий Лаодикийский. Присутствовали на соборе старые предводители арианской партии Георгий из Александрии, а также склонявшиеся к аномейству Евдоксий и Акакий Кесарийский. В самый день открытия собора Акакий предложил отменить Никейский символ и отвергнуть учение о единосущии, подобосущии и даже подобии Сына Отцу, ибо ничто не может быть подобно Божественной сущности Отца. Подобное богословие вызвало возмущение большинства участников собора, которые поддержали предложение подтвердить Антиохийский символ 341 года. Но затем до участников собора довели категорическое требование императора подписать согласованную с «западными» четвертую сирмийскую формулу с включением в нее анафемы аномеям. В ответ на этот ультиматум Акакий, днем раньше отстаивавший «неподобие», провозглашает анафему аномеям и предлагает новый вариант символа, по поводу которого «епископ Помпеополиса Пафлагонского Софроний, – как пишет Сократ, – громко сказал… ежедневное изложение собственных помыслов будем принимать за изложение веры, то истины точной у нас не . Но Акакий настаивал на собственном варианте, в основу которого было положено учение о «подобии», и после Севастийского собора он даже стал предводителем партии так называемых «омиев», объединившей старых ариан с оказавшимися способными к компромиссам аномеями. Когда омиусиане на продолжившихся заседаниях «спросили акакиан, в каком отношении признали они Сына подобным Отцу», те ответили: «В отношении только к воле, а не к существу» . Началась бурная дискуссия, в ходе которой выявилось, что большинство соборян отвергает не только аномейство, но и формулу о «подобии», и комит Леон, явным образом сочувствовавший арианам, покинул собор. Когда «посланные к нему встретили в его доме сообщников Акакия и… стали… звать его в собрание, он отказался под тем предлогом, что собор разделился на партии, между тем как царь приказал ему присутствовать на соборе согласном и полном» . |
| Продолжая заседания без комита Леона и без акакиан, Севастийский собор низложил Акакия Кесарийского, Евдоксия Антиохийского, Урания Тирского, Феодула Керетанского, Феодосия Филадельфийского, Евагрия Митиленского, Леонтия Триполийского, Патрофила Скифопольского и Георгия, захватившего Александрийскую кафедру. Вместо Евдоксия на Антиохийскую кафедру был избран пресвитер Аниан, но Леон подверг его аресту и ссылке. Севастийский собор направил своих делегатов во главе с Василием Анкирским к императору, вернувшемуся с иранского фронта в Константинополь. В свою очередь, к Констанцию оправились также Акакий и Евдоксий с группой своих сторонников. Богословские прения продолжились там в присутствии императора. Акакий уже раньше анафематствовал аномеев, в Константинополе подобный шаг совершил и Евдоксий; им преданный Аэций после этого был выслан во Фригию. Но Василий Анкирский отказался анафематствовать омоусиан. Тогда, по замечанию А.В. Карташева, «Констанций за несговорчивость отверг василиан и связал себя с цинично сговорчивыми акакианами» . В 360 году в галльской Лютеции состоялся собор, анафематствовавший ариан и выразивший, по предложению вернувшегося из ссылки Илария Пиктавийского, солидарность с отцами Севастийского собора. С братской поддержкой обратился к ним и скрывавшийся в одном из монастырей Фиваиды святитель Афанасий. В своем «Послании о соборах, бывших в Аримине Италийском и в Селевкии Исаврийской» он, одобрив произнесенное его отцами отлучение предводителей арианской ереси, писал: «С теми, которые принимают все прочее из написанного в Никее, сомневаются же только в речении надобно обходиться не как с врагами, и мы не восстаем против них, как против ариан и противоборствующих отцам, но рассуждаем как братья с братьями, имеющими ту же с нами мысль и только сомневающимися об именовании. Ибо исповедующие, что Сын от сущности Отчей и не от иной ипостаси, что Он не тварь и не произведение, но преискреннее по естеству рождение и вечно соприсущ Отцу как Слово и Премудрость, недалеки и от того, чтобы принять это речение Таков Василий Анкирский, писавший о вере» . |
| Восточная половина «вселенского» собора собралась к 27 сентября 359 г. Съехалось от 150 до 160 епископов. Императорскую персону представляли «квестор дворца Леона и военный начальник округа Лаврикий». Из Александрии прибыл епископ Георгий, из Антиохии Евдоксий, из Кесарии Палестинской – Акакий, из Скифополя – Патрофиль. Собралась и веская группа в 105 епископов, уже вдохновленных своим омиусианством. Это – Македоний Константинопольский, Элевсий Кизикский, Кирилл Иерусалимский , Евстафий Севастийский, Василий Анкирский, Георгий Лаодикийский. Послан был на собор и живущий тут в изгнании Иларий Пиктавийский . Это была первая соборная встреча вновь образовавшейся партии. Подобралось и от 30 до 40 левых, арианствующих в форме аномейства со старым Акакием Веррийским во главе. Была малочисленная группа и никействующих. Таков, например, Имерий из Египта. Есть предание, что тайно прибыл в Селевкию из пустыни и Афанасий. Но ни о какой конспиративной работе его здесь у нас нет данных. Напряжение токов между здоровыми консерваторами (Василий Анкирский и Георгий Лаодикийский) и крайне арианствующей группой Акакия Кесарийского обещало бурный взрыв. С этого и началось. На самом открытии собора (27 октября 359 г.) Акакий сразу предложил отменить Никейский символ, отвергнуть как омоусиос, так и омиусиос и даже простое омиос, ибо «ничто не может быть подобно Божественному существу. Христос есть творение и произошел из ничего». На это обнажение аномейства поднялась буря негодования среди омиусианского большинства вплоть до перехода некоторых омиусиан к никейскому меньшинству. Раздались возгласы: «Сын – от Бога, т.е. из сущности Божией!» Для доказательства, к чему ведет полное отрицание Никеи, огласили цитаты из проповедей Евдоксия: «Отец и не мог иметь Сына, ибо у Него нет жены». |
| А обвиняемыми еще прежде были Кирилл иерусалимский , Евстафий севастийский, что в Армении 166 , и некоторые другие; от этого между присутствовавшими произошла распря. Одни требовали предварительного исследования жизни обвиняемых, другие не хотели ничего исследовать прежде рассуждений о вере. Несогласие еще более увеличилось от неопределенно высказанной воли царя, ибо в представленном Собору письме его повелевалось наперед исследовать то то, то другое. Об этом начали также спорить, и между присутствовавшими произошло разделение. Таков был первый предлог, по которому и селевкийский Собор распался на две партии. Предводителями одной из них были Акакий палестинско-кесарийский, Георгий александрийский, Ураний тирский, Евдоксий антиохийский, к которым пристали еще только тридцать два епископа, а предводителями другой – Георгий сиро-лаодикийский, Софроний помпеопольский в Пафлагонии и Элевсий кизикский, к которым присоединилась большая часть епископов 167 . Так как через это получило перевес мнение, что наперед надобно рассуждать о вере, то сторона Акакия стала открыто отвергать исповедание никейское и требовала издания иного исповедания веры, а другая, имевшая большинство, принимала все определения никейского Собора и не одобряла только одного выражения «единосущный». После такого спора, продолжавшегося до позднего вечера, наконец, предстоятель тарсийской Церкви, Сильван, громко закричал, что не нужно составлять новое изложение веры, но должно оставить во всей силе то, которое еще прежде объявлено в Антиохии, при освящении храма. Когда это было сказано, акакиане вышли вон, а принадлежавшие к другой стороне принесли антиохийское исповедание и, прочитав его, этим окончили заседание настоящего дня. На другой же день собрались они в селевкийский храм и, затворив двери, прочитанное исповедание утвердили своими подписями, а за некоторых отсутствовавших епископов подписались наличные чтецы и диаконы, коих они представили вместо себя для утверждения исповедания. |
| 129 Скорее всего, все эти люди были посланниками Иллирийского собора, отправленные им к императору с сообщением о постановлениях собора. 130 В этом месте мы впервые сталкиваемся с тем, что представители Никейского крыла (и сам автор) говорят об ипостаси, как определении для каждого члена Троицы в отдельности. Долгое время Никейская партия избегала использования термина «ипостась», так как его применяли ариане, и заменяла его словом «лицо». Так поступал все время Афанасий. Но к 360 г. представители этого течения стали отказываться от использования данного термина, заявляя, что подобный способ выражения приводит к савеллианству. 131 Первое стороннее описание учения Манеса (Мани) содержится в «Церковной истории» Евсевия Кесарийского (VII. 31). Основатель этого учения (годы жизни 216–277) придерживался дуалистического принципа: Мани считал, что зло связано с материей, добро – со светом и духом. Мировая история есть история борьбы света и тьмы, бога и дьявола. По этой же причине двойствен и человек. Сам же Авдий явился родоначальником своеобразного антропоморфного представления о Боге. 142 Небольшой островок у Финикийского побережья. Напротив него на материке располагался г. Антарад. 147 Вероятно, это тот самый Демосфен, который впоследствии стал викарием пров. Понт, примкнув через некоторое время к полуарианам. 148 Афанасий умер у себя дома в четверг 2 мая 373 г. Пост епископа Александрии он занимал почти 46 лет. 156 В Неокесарии (ныне Никсар) проходили заседания двух соборов – в 315 г. и в 350 г. На последнем был осужден Евстафий севастийский. 164 Этот Акакий сначала был монахом, потом послом от сирийских церквей в Риме, а затем (в 378 г. ) епископом Бероэ (Алеппо). |
| Был там и предводитель областных войск Лаврикий, чтобы в случае нужды оказать Собору услуги; ибо указ царя требовал его содействия. В первом заседании, кроме других епископов, не присутствовали Патрофил скифопольский, Македоний константинопольский и Василий анкирский. У каждого из них был свой предлог: у Патрофила – глазная болезнь, у Македония – нездоровье. А в самом-то деле они не явились тогда, опасаясь обвинений в своих преступлениях. По причине их отсутствия, некоторые отказывались исследовать недоумения; но Леона, несмотря на то, велел приступить к делу. Потом одни считали необходимым наперед рассмотреть учение веры, а другие – судить о жизни обвиняемых между ними, в числе которых был Кирилл иерусалимский и Евстафий севастийский. Повод им представляла сама грамота царя, в которой упоминалось то о том, то о другом. Начав спором касательно этого предмета, они уже не имели расположения друг к другу, но разделились на две партии. Впрочем верх одержали те, которые предлагали наперед рассудить о вере. Когда же приступили к этому, то одни хотели совершенно отвергнуть слово: существо, предлагая исповедание веры, незадолго пред тем составленное Марков в Мирмии, и принятое случившимися тогда при дворе епископами, в числе коих был и анкирский епископ Василий; но большая часть защищали символ, изложенный при освящении антиохийской церкви. Первое мнение поддерживали особенно Евдоксий, Акакий, Патрофил, Георгий александрийский, Ураний тирский и другие, в числе тридцати двух; а второе – Георгий епископ Лаодикии сирийской, Элевсий кизикский и Софроний, епископ Помпеополиса пафлагонского, которым следовали большая часть присутствовавших. Сообщники Акакия нарочито решились не соглашаться с прочими касательно догмата, чтобы под этим предлогом избавиться от представленных против себя обвинений; ибо прежде в своем послании к константинопольскому епископу Македонию они исповедали, что Сын во всем подобен Отцу и одного с Ним существа, а теперь прежнему своему исповеданию бесстыдно противоречили. |
|
