| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АФИНСКАЯ ШКОЛА ПЛАТОНИЗМА предыдущая статья Т. 4 , С. 91-92 опубликовано: 5 марта 2009г. АФИНСКАЯ ШКОЛА ПЛАТОНИЗМА Направление в среднем платонизме I-II вв. по Р. Х. и неоплатонизме кон. IV - сер. VI в. С сер. I в. до Р. Х. платоническая догматика развивалась вне стен Академии Платоновской и даже вне Афин - прежде всего в Александрии, впосл. на Востоке, в связи с чем возникает противопоставление академиков, т. е. представителей скептической Академии, и платоников, признавших наличие платоновской догматики и необходимость положительной разработки платоновского учения. Первый известный преподаватель платоновской философии в Афинах - выходец из Египта Аммоний Александрийский (ум. ок. 80). У него в 66-67 гг. учился Плутарх Херонейский ( Plutarchus. De E apud Delphos. 385B. 2-3), по сочинениям к-рого («Платоновские вопросы», комментарии на «Тимея», толкования мифов и др.) можно представить общую направленность учения Аммония. Платонизм Аммония, сформировавшийся в Александрии и опиравшийся на учение Древней Академии (Ксенократа), имел пифагорейскую окраску, в связи с чем следует предполагать влияние Евдора Александрийского. Не исключено также влияние Евдора на Никострата, написавшего, по Симпликию , вслед за неким Лукием книгу возражений против ряда аристотелевских трактатов, используя для критики Аристотеля стоические положения. Стремление отделить учение Платона от аристотелевского характерно также для Кальвена Тавра. О школе можно составить представление по Авлу Геллию: на занятиях читались и комментировались тексты Платона, реже - Аристотеля; после лекций ученикам предлагалось задавать вопросы, к-рые тут же решались на основании книг предшественников или сочинений самого Тавра; избранных учеников Тавр приглашал домой на обеды, где обсуждались возникавшие «вопросы» (жанр философских бесед), о них можно судить по «Пиршественным вопросам» Плутарха и по Авлу Геллию (H. Стремление Тавра сохранить в чистоте платоновское учение поддержал его ученик Аттик (вероятно, первый глава восстановленной имп. Марком Аврелием в 176 платоновской школы в Афинах). Для него, однако, характерны стоические элементы, объясняемые влиянием того же Евдора. Ученики Аттика - Гарпократион из Аргоса, Авл Геллий, Апулей, Герод Аттик. |
| Война сделала академические здания еще менее пригодными для Академии. Избегнув пожара, они потерпели большие повреждения; по донесению академического начальства «как в классических, так и жилых покоях оконницы были выбиты и многие покои сделались неспособными для жилья, коих исправление требует великих издержек» 8 . И хотя по удалении неприятеля была произведена временная починка зданий и учебная жизнь Академии открыта в них снова 3 марта 1813 года 9 , однако перемещение стало неотложной необходимостью. И вот в 1814 году Комиссия Духовных Училищ бесповоротно решила перевести Академию в Троицкую Лавру, в здания Лаврской семинарии. Между тем Академия путем ежегодных 2000-х, а затем 4000-х сбережений, согласно указу Синода от 14 февраля 1799 г., и приказаниям митрополита Платона, на учреждение новых академических корпусов накопила к этому времени 30000 рублей. Эти-то кровные сбережения старой, платоновской Академии и пошли согласно указу Св. на устроение новой Академии в Троицкой Лавре. Новая Академия, таким образом, нашла себе приют в зданиях другого детища митрополита Платона – Лаврской семинарии, приспособляя и обновляя их для себя на деньги, скопленные старой, платоновской Академией. Теперешний аудиторный корпус был создан в конце 30-х годов прошлого столетия при митрополите Филарете. Но до этого корпуса, с самого основания Троицкой семинарии (т. е. с начала XVIII века), на том же месте стоял прежде двух-этажный с подвальным этажом корпус, называвшийся учительским или профессорским. Здесь в бельэтаже, до реформы 1814 года, жили учителя, а в верхнем этаже – троицкие семинаристы. С открытием Академии весь этот корпус, сильно обновленный при митрополите Платоне, был занять профессорами и бакалаврами и занимался ими до 30-х годов прошлого столетия. |
| Возникновение первого сада относится еще ко времени Петра Великого и обязано труду тогдашнего настоятеля Лавры архимандрита Тихона Писарева, по имени которого и самый сад стал называться писаревским. В писаревском саду семинаристы сажали картофель, свеклу. В 1780 году митрополит Платон приказал ежегодно отпускать из семинарской суммы по 12 руб. на засаждение писаревского сада плодовыми деревьями. Через два года существования Академии писаревский сад был срублен, и находившийся в нем пруд завален. И лишь чрез 30 лет он был снова восстановлен в теперешнем его виде (особенно трудами знаменитого витии Амвросия, архиепископа Харьковского, тогда студента XVI курса). Другой сад, сзади академического главного корпуса, был устроен митрополитом Платоном на месте уничтоженного им житейного двора с амбарами; резолюцией Платона от 1797 г. ректору Августину было предписано: «с помощью уставника устроить сад и для того посадить 100 лучших яблонь из монастырского сада, 30 вишен, 6 груш и 6 слив» 13 . Любопытно, наконец, что даже нынешний, так называемый, казенный двор с домом для некоторых лиц академической корпорации находится на земле и на месте дома, купленных в 1815 году для жилья семейным наставникам Академии у племянницы митрополита Платона Анны Алексеевны Нестеровой; а другой дом, позади первого, на той же земле, где теперь помещается 1-я академическая церковно-приходская школа, устроен в 1835 году, для той же цели – помещения женатых наставников, из старой семинарской, а затем академической больницы платоновского времени. Поместившись в зданиях платоновской семинарии и устроившись здесь сначала на 30000 рублей, скопленных старой платоновской Академией, новая Академия и в последующее время стала содержать себя и до наших дней содержит себя в значительной мере на финансовые источники, приобретенные старой платоновской Академией. |
| Нелишне также отметить, что воспитанник Казанской академии, будущий епископ Могилевский Стефан (Архангельский) сделал попытку целостной реконструкции нравственно-психологического учения свт. Иннокентия (Борисова) 36 , что само по себе свидетельствует о внимании к наследию херсонского святителя в этой духовной школе… В Санкт-Петербургской академии после удаления Фесслера философии несколько не везло. Гавриил (Воскресенский) задержался в ней ненадолго, а подававший большие надежды ее выпускник Ф. Сидонский был удален начальством. Ф. Сидонского сменил В. Н. Карпов. Выпускник Киевской академии и некоторым образом ученик И. М. Скворцова, он прибыл сюда в 1833-м, а с 1835 года занял кафедру философии... Карпов вполне устраивал бдительного В. Кутневича своей ориентацией на платонизм, вполне соответствовавшей установкам Фесслера и Уставу 1814 года. Критически мыслить, однако, в Петербургской академии учил студентов менее заметный А. И. Мишин… Но как философствующий писатель Карпов был действительно плодовит и отнюдь не чужд идеям «внутреннего христианства». Неслучайно он – один из немногих представителей русской духовно-академической философии, которому посвящена немецкая диссертация 37 … Преемником Карпова стал воспитанник Московской академии М. И. Каринский (1840–1917). Его интересы лежали, главным образом, в сфере логики, методологии и теории познания. Каринский ставил своей задачей творческую переработку кантовского критицизма. Можно даже сказать, что на своем пути к очевидности знания («Об истинах самоочевидных», 1893) он выступает как продолжатель дела Декарта. А в плане изложения истории философии Каринский держался установок, сходных с теми, которые характерны и для Хрисанфа (Ретивцева) , то есть старался раскрыть взгляды мыслителей, исходя из их внутренней интеллектуальной ситуации... Философия «феноменального формализма» его коллеги Н. Г. Дебольского (1842–1918) тяготела к гегелевской логике. Но Дебольский, к тому же, смело вторгался в области нравственной философии, педагогики, этнической психологии (««Начало национальностей в русском и немецком освещении»). Именно Н. Г. Дебольский и психолог А. Е. Светилин выпестовали Антония (Храповицкого) … Наконец, в Петербургской академии Б. М. Мелиоранский (1870–1906) решительно отверг внутреннюю связь христианской догматики с платоновской метафизикой и предложил вернуться к кантовскому критицизму… |
| Язычникам запрещено наследовать, составлять завещания, они лишаются гражданских прав. Язычникам запрещается заниматься рядом профессиональных деятельностей, так, например, им запрещено преподавать, и этот закон Юстиниана против язычников приводит к гибели великой платоновской Академии в Афинах. Ее преподаватели, возглавляемые последним схолархом Дамаскием, вынуждены эмигрировать в Персию. В дальнейшем, Юстиниан приходит к открытым насильственным расправам против язычников. Многие из язычников, ранее притворно принявшие христианство и осужденные в отступлении от веры, были вынуждены принять смерть. Среди них был знаменитый префект Фока, один из наиболее талантливых государственных деятелей юстиниановой поры. В Константинополе регулярно проходили процессы против язычников, которые выливались, выражаясь терминологией нового времени, в «охоту на ведьм». Многие современные Юстиниану историки, общественные деятели считали, что Юстиниан преследует это религиозное меньшинство по тем причинам, что он стремился ослабить восточную аристократию, отнять ее достояние. В принципе, после правления Юстиниана язычество была едва не полностью выкорчевано из высших слоев византийского общества. Михаил Ведешкин , кандидат исторических наук Все можно посмотреть здесь . Одним из важнейших и ярчайших событий Юстинианова правления стал мятеж, имеющий название «Ника», вспыхнувший в Константинополе в 532 году. Это один из самых известных и описываемых мятежей в истории Византийской империи. Почему он произошел? Конечно, к разогреванию народных масс вела фискальная политика Юстиниана – его выколачивание денег, жесточайшая борьба против оппозиции и религиозных диссидентов – все это создавало богатую почву для проявления различных общественных противоречий, в том числе и в таких ярко выраженных формах. |
| Продолжением Римской империи были для них Византийская империя и Свящ. Римская империя, к-рые существовали мн. столетия. Падение К-поля в 1453 г. и бегство мн. ученых греков на Запад способствовали возрождению в И. интереса к греко-рим. культуре и к ее памятникам. Ренессанс сыграл в И. роль катализатора рано оформившейся «национальной идеи» (Петрарка и Данте, писавшие на народном языке volgare, считаются создателями итал. лит. языка). К нач. XVI в. сформировалось представление о нек-рой национальной общности, в частности в произведениях флорентийских политиков и историков Макиавелли и Франческо Гвиччардини (1483-1540). Впрочем, им был свойствен скептицизм в оценке грядущих судеб страны ввиду надвигавшейся угрозы потери независимости и своекорыстной политики итал. государей. Философия эпохи Ренессанса находилась под влиянием неоплатонизма, в рамках к-рого выдвигались идеи синкретизма религий и единства художественного и рационального познания; эти идеи получили развитие в деятельности Фичино и его флорентийской Платоновской академии, а также Пико делла Мирандолы. В XVI в. неоплатонизм стал общим местом не только в литературе о любви, в трактатах о красоте женщин и об идеальном придворном (Бальдасаре Кастильоне), но и в универсальных теориях сожженного в 1600 г. как еретика Бруно. Языческая культура, увлечение которой было главной приметой Ренессанса, выразилась в склонности к художественной изысканности, изяществу, подражанию природе и дала толчок к развитию философского пантеизма. Об индивидуализме, или «титанизме», культурных парадигм Ренессанса можно говорить с большой осторожностью: ренессансная элитарная идеология не порывала со средневек. корпоративностью, не предполагала атомарности, утвердившейся в обществе Нового времени. |
| Оставаясь по типу своего мышления на почве схоластической методологии, Плифон стремился сконструировать новую, универсальную религиозную систему, которая противостояла бы существующим монотеистическим вероисповеданиям (прежде всего христианству) и в своих важнейших чертах совпадала бы с греко–римским язычеством; в его религиозно–политической утопии «Законы» предусматривались богослужения Зевсу и другим божествам греческого пантеона (в 1460 г. это сочинение было сожжено патриархом Георгием Схоларием как безбожное; сохранились фрагменты). Христианской концепции благодати Плифон противопоставил резко выраженный натурализм и детерминизм, доходящий до фатализма. Выступал с критикой Аристотеля («О проблемах, по которым Аристотель расходился с Платоном», 1540). Плифон доводил до предельного обострения вольнодумные тенденции обновленного Михаилом Пселлом византийского неоплатонизма. Вслед за Плифоном ряд мыслителей выдвигал переосмысленный платонизм в качестве альтернативы официальной религии (Фичино, Пико делла Мирандола и др., вплоть до Бруно и ГЕте). ПЛУТАРХ из Херонеи (ок. ок. 127), греческий писатель и философ–моралист. Принадлежал к платоновской Академии и исповедовал культ Платона, отдавая дань многочисленным стоическим, перипатетическим и пифагорейским влияниям в духе характерного для того времени эклектизма. Его интерпретация Платона продолжала линию Посидония. Полемизируя со стоическим натурализмом и пантеизмом, П. часто склонялся к пониманию материи как космического начала несовершенства, дуалистически противостоящего трансцендентному Богу. Посредники между миром и демоны (гении). Философия для не систематическая дисциплина, а орудие самовоспитания универсально развитого дилетанта. Это роднит П. с современной ему античной вульгарной философией; однако если для моралистов стоического, кинического и эпикурейского типа характерен пафос резкого противоположения критикуемой действительности и спасительной проповеди, то П. постоянно апеллировал в своей этике к исторически сложившимся данностям человеческих отношений. |
| Между тем Платон оказался в трудном положении. Дионисий под благовидным предлогом переселил его в крепость, где, якобы для охраны философа от толпы, была выставлена стража. По сути дела, это означало плен. При всем том правитель продолжал боготворить философа и требовал от него любви и преданности. Ему и раньше не давала покоя дружба между Дионом и мудрецом. Теперь он желал, чтобы Платон любил его одного и говорил лишь с ним. Таким образом, если в первый раз философа едва не погубила ненависть одного тирана, то во второй раз угрозой стала странная привязанность другого. Узел этих мучительных и сложных отношений был внезапно разрублен вспыхнувшей войной. Дионисию пришлось расстаться с Платоном. Отпуская его, он обещал к весне вернуть Диона в Сиракузы. Но война затянулась, и тиран не спешил выполнить свое обещание. Он писал Платону, чтобы Дион терпеливо ждал конца ссылки и не замышлял никаких козней. Тем временем Дион приехал в Афины и стал постоянным посетителем Академии. Платон, который теперь связывал с ним все надежды на политический успех, усердно занялся образованием Диона. Он готовил будущего реформатора. В Афинах Дион расположил к себе многих, очаровывая своей скромностью, сдержанностью и умом. Он присматривался к жизни города, и если замечал недостатки, то не порицал их, а с грустью говорил, что у себя на родине он видел то же. Слух о популярности Диона, который расцвел под сенью платоновской Академии, дошел до Дионисия. Им снова овладел приступ ревности. Сначала он пытался заглушить его тем, что собрал вокруг себя новый штат философов, делал вид, что и без Платона может быть причастен любомудрию. Но скоро желание увидеть Платона разгорелось в нем с новой силой. Он опять стал писать в Афины. Старый философ с изумлением убеждался в том, что тиран не намерен отступить от своей цели. То он слал Платону ультиматум, требуя его приезда, а в случае отказа угрожал лишить Диона средств, то уговаривал Архита Тарентского послать в Афины человека, который убедил бы философа приехать. Писал он письма и Диону. |
| Наиболее полную разработку понятие синергии получило в работах свт. Григория Паламы . У отца Рафаила слово «синергия» в отношении диавола приведено по аналогии и, конечно, такое сочетание кажется непривычным. [x] Монада (от греч. – единица, единое) означает элемент бытия, рядоположенное монаде понятие – «диада». Понятие монады было введено в античной философии, в платоновской Академии, под влиянием пифагореизма и впоследствии широко использовалось вплоть до ХХ века. Специальное учение о монадах, монадологию, создал Лейбниц. Его монады подобны атомам, но нематериальны в отличие от них и обладают психической активностью, они «постоянные живые зеркала вселенной». Монады делятся на примитивные, монады-души и монады-духи; ими объясняется непрерывность психической жизни и всеобщая взаимосвязь происходящих во всем мире процессов. У Оригена монадой или единством называется Бог . Присутствует она и в теософии: «Согласно теософскому учению, человек по сути своей представляет собой монаду, частицу Божества… Эта монада… потенциально содержит в себе все Его добро и совершенство… он [человек] должен постараться разбудить все дремлющие в нем силы» (Паври П.Т. Теософия в вопросах и ответах / Пер. с англ. М., 1997. С. 139). [xi] Соловьев Владимир Сергеевич (1853–1900) – сын известного историка С. Соловьева, написавшего историю России в 29 томах. Дед Соловьева был священником. Соловьев получил разностороннее образование: три с половиной года проучился на физико-математическом факультете Московского университета и ушел из него, в 1873 г. получил степень кандидата по историко-филологическому факультету, а уже через год защитил магистерскую диссертацию «Кризис западной философии (против позитивистов)», принесшую ему широкую известность. |
| Мнения «догматических» (т. е. признающих существование некой неопровержимой И. и ее критерия) философов Секст рассматривает и опровергает при помощи «скептического метода»: он противопоставляет к.-л. мнению другое, противоположное, и стремится показать, что оба мнения обладают одинаковой вероятностью и признать к.-л. одно в качестве безусловно истинного невозможно (подробнее о методе Секста см.: Long. Sextus Empiricus on the Criterion of Truth. 1978). Общий вывод Секста Эмпирика созвучен основному принципу скептицизма: необходимо доверять явлениям и распространенным мнениям, но при этом следует проявлять воздержание от «определенных суждений» или «решительных мнений», поскольку никто не в силах распознать, что в вещах истинно, а что ложно; если же пытаться делать это, не надеясь на конечный успех, это может привести лишь к ненужному беспокойству, противоречащему скептическому идеалу невозмутимости см.: Sext. Pyrrh. I 21-27). Хотя скептики отрицали существование достоверной И. и возможность ее познания, их несомненным вкладом в развитие философских представлений об И. является попытка строго сформулировать те условия, при выполнении к-рых некоторые восприятия, представления, высказывания и т. д. могли бы быть истинными, что способствовало уточнению и углублению понятия «истина». Примечательно, что именно в скептической лит-ре было впервые отчетливо сформулировано столь популярное в последующей философии представление об И. как о «соответствии». Принадлежавший к Академии Платоновской скептик Карнеад (II в. до Р. Х.), рассматривая вопрос об истинности человеческих представлений, считал, что представление бывает или истинным, или ложным в зависимости от его отношения к объекту внешнего мира: представление является «истинным - тогда, когда оно согласно тем [предметом], который представляется ложным же, когда оно ему противоречит ( Sext. |
|
