| Вопрос о существовании старчества на Руси в XVI – первой половине XVIII веков, так же, как и до преподобного Сергия, еще ждет своего исследования. Вместе с тем новейшие изыскания корректируют картину возрождения русского старчества, написанную выдающимся историком. Они пи в коей мере не преуменьшают значение преподобного Паисия и его последователей в деле этого возрождения, но показывают; что влияние молдавского старца ложилось на благодатную почву, что в России и в тяжелейшие для русского иночества времена, наступившие после секуляризации монастырских имений 1764 года, в отдаленных обителях развивалась своя традиция старчества, не связанного с традицией преподобного Паисия, и которую мы условно именуем автохтонной традицией старчества 511 . В качестве ярких примеров самостоятельной русской традиции старчества можно назвать преподобных Василиска Туринского и Зосиму Верховского , а позднее – иеромонаха Адриана Югского , преподобную Ардалиону (Игнатову) и, конечно, преподобного Серафима Саровского 512 , а также других, менее известных подвижников. При этом самобытность этой традиции не означает, что между ее представителями и последователями школы преподобного Паисия или даже самим молдавским архимандритом не было никаких контактов 513 2 . Здесь нужно различать (как это делается в случае с современниками преподобного Сергия) учеников преподобного Паисия и его «собеседников»: первые были духовными учениками старца, а вторые находились с ним в духовном общении, но не были собственно его послушниками. Русское старчество XIX века: новое или святоотеческое? «Народность» русского старчества Старчество как христианская аскетическая практика появилось в древности, но в каждую историческую эпоху приобретало особенные, только ему свойственные черты. |
| Все остальные внешние проявления, на которые особо обращается внимание в разных текстах, как, например, поливать сухое дерево, катить огромный камень, бросить мальчика в воду, другие экстравагантные действия, – это не суть послушания, это элементы проверки, выявления достигнутой степени послушания. Но они не сводятся к нему. Сердцевина послушания – это доверие. И еще один очень интересный момент, который нащупал Экземплярский, анализируя тексты древних патериков. Он говорил: смотрите, огромное количество этих примеров показывает, что старец воспитывает без слов – примером, поведением, только жестом и так далее. И Экземплярский из этого делал вывод: принципиальный момент для правильного старческого руководства – это совместное жительство. Совместное или, во всяком случае, очень близкое жительство. Потому что только таким образом возможна такая интенсивная совместная жизнь и совместное воспитание. И еще здесь нужно сказать, что такие тесные, исключительно интенсивные взаимоотношения старца и ученика очень теплые, высокие и совершенно особенные, на что, описывая это свое состояние, указывают многие подвижники. Об этом есть у Зосимы Верховского, когда он описывает свои чувства к преподобному Василиску, это есть у Льва, когда он описывает свое отношение к старцу Федору, и у других. Да, это такое родство, которое, как напишет Зосима Верховский в своем заветном письме с первыми своими послушницами, это такое отношение, которое выходит за рамки временной жизни, устремляется в вечность. И когда мы понимаем качество этих взаимоотношений, мы понимаем, почему во многих духовных школах русского старчества по отношению к духовным руководителям употреблялись совершенно особенные ласкательные, ласковые наименования. Круг старца Адриана Югского называл опытного духовного руководителя нянюшкой, это есть у них в текстах, в письмах. Преподобный Серафим одного из духовных руководителей, пришедших к нему, называл матерью: «Ты мать своей братии». В письмах зосимовских отцов старец прямо именуется (там еще немножко включается элемент маскировки) мамашей: «Мамаша ваша говорит вам то-то». |
| Из поучений иеромонаха Адриана Югского Не говори: мирской человек, я не монах, мне можно и то, и другое, и не думай, что только монахам нужно спасать душу, – нет! Господь со всех взыщет, где бы кто ни жил, и в каком бы звании не был. Нужен будет и тебе Господь; сколько ни живем, а придет час – надо идти. Куда? В вечность! К кому тогда прибегнуть? К Богу! А мы Его теперь не слушаемся. Пока время есть, надо умилостивлять Господа, придет время – вдруг позовет Господь, когда не ожидаем, спросит строго и грозно скажет: явите дела и примите мзду, – что тогда ответим? Праведный Судья не будет спрашивать: кто где жил – в миру или в монастыре? – нет, в каком кто звании жил, и что сделал здесь – по делам и будет судим. Мы все называемся христианами, мы все Христовы, а враг отводит нас от Господа: ты в миру де живешь, когда тебе думать о спасении? Так отводит нас враг от Господа, а мы не понимаем его коварства! Как жаль, что мы далеки от Господа! А ведь Он все видит, все слышит, что говорим, делаем и думаем... Кого придет судить Господь? – разве одних монахов? Нет, Он придет судить всех христиан, всех людей, и воздаст каждому по делам его. Многие говорят: не мы одни, а все так живут. Так-то говорили и те, кои погибли во время потопа; так друг от друга перенимали соблазны и грехи содомляне: в том-то и беда наша, что мы совсем забыли, что мы приняли крещение во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, отреклись сатаны и всех дел его, что это отречение наше записано на небесах и хранится до Страшного Суда Божия! Если не сохраним своего обещания, – что нам будет? Какой ответ дадим? Не медля надо примириться с Господом, – нам нужен будет Господь, а мы все думаем: как живется; а там – что будет, то и Вот придет болезнь, сделается грустно, от людей не будет помощи, все стоят кругом и скорбят, а помочь не могут, вот и здесь еще, до страшного Суда, нужен Господь, – надо просить у него помощи. |
| Значительная доля его великого служения заключается в переписке, которая была так обширна, что поглощала у о. Адриана большую часть времени». Эта переписка, состоявшая большею частью из лаконических, иногда в стихах, поучений и советов, почитателями его издана в двух томах в С.-Петербурге в 1861 г., под названием «Руководство к духовной жизни старца Адриана, иеромонаха, подвижника Югской Дорофеевой пустыни, или в вопросах и ответах на разные случаи и нужды христианской жизни, переписка старца с лицами всякого возраста, пола и звания, пользовавшимися его душеполезными советами». В 1862 году напечатаны еще в Петербурге «Достопамятные события жизни, назидательные изречения и келейные записки старца Адриана, подвижника Югского». Первая книга издана Софийским Рыбинским женским монастырем, а вторая – протоиереем посада Дубовки Иоанном Покровским. (Венгеров, Словарь; Геннади, Словарь; Филарет, Обзор; Ярослав, епар. вед. 1874 года 33; 1881 г. 18). Александров Александр Александрович Александров Александр Александрович , священник села Морозова Даниловского уезда. В Ярославской семинарии окончил курс в 1848 году; умер в 1881 году. В Ярослав. епарх. ведом. 1865 г. 17) он поместил заметку «О кресте, находящемся в церкви села Морозова». Алешковский Петр Иванович Алешковский Петр Иванович , родился в 1767 г., был священником в Ростове сначала при несуществующей уже ныне церкви Воскресения на рву, а после (1792–1814 гг.) при Вознесенской церкви. В собрании рукописей И.А. Вахрамеева 2 имеются две проповеди о. Петра: а) «на неделю 6-ю по Пятидесятнице» (л. 121–180), и «на неделю 7-ю по Пасхе» (л. 148–158), и несколько ученических сочинений его 688) на русском и латинском языках, относящихся к 1786 и 1787 годам. |
| «Откровенно сознаюсь, что не могу помириться с послушанием, которое возлагает на меня матушка игуменья; потому что оно отнимает у меня почти все свободное время, которое оставалось у меня от церковных служб для келейного правила, чтения и работы. Только что кончила собирать сведения о затворнице нашей Мелании, и кое-как по моей малой даровитости сплела все в краткое повествование, матушка дала мне переписывать ведомости монастырские. Чтоб исполнить сие, я должна вдвое сократить свое келейное правило, для чтения также мало времени, а для работы и совсем нет. Разве Господь благословит принять исполнение послушания за молитвенное мое правило, а то горе мне грешной! – А отказом боюсь оскорбить ее, и Господа боюсь прогневить, как бы не счел отказ непослушанием. Делать нечего. Надо исполнить. Это труд непродолжительный». «Переходя из кельи в кельи, по случаю возложенного на меня послушания, у одной сестры я увидела на столе книгу: изречения и наставления иеромонаха Адриана, югского подвижника. Я попросила себе почитать, и в малое свободное время вписала себе кое-что на память. Что это за дивный муж! Второй отец Серафим Саровский . Имел такой же дар прозорливости; и к нему за наставлениями прибегало множество людей разного сословия. Имел также многих учениц – девиц, из которых потом составилось целое общество в Рыбинске и устроился монастырь под именем Софийского». «Ко мне приезжала дарованная мне Господом благодетельница и навезла мне разных сластей – меду, варений, смокв, конфект, и я, не евши давно сладкого, как ребенок тому обрадовалась, и угостилась как нельзя лучше, хоть после немало себя за то бранила; а медом по праздникам продолжаю еще лакомиться». «Напрасно вы думаете, что я с пользою читаю отеческие книги. |
| Так от нас, людей последнего века, нашедших в старчестве как определенной церковной дисциплине полную меру разрешения своих насущных жизненных вопросов, не должно быть сокрыто и то, что этот же путь смиренного послушания и преданности воле старца есть путь, ведущий и к полноте духовной созерцательной жизни, могущей быть совершенной под покровом непАдательного смирения, покаянного мудрования о своих судьбах, так же как о судьбах всего мира и человека. Часть III. Приложения Приложение I . Из писем Ивана Ивановича Троицкого Иван Иванович Троицкий (Спасский по отцу ) родился 21 июня 1828 г. в семье священника села Любегощь (Тверская губ.). В 1845 г. он закочил Тверскую Духовную семинарию; отклонив требования родных жениться и определиться на приход, он служит домашним учителем. В 1850 г. Иван Троицкий становится ближайшим учеником старца Адриана Югского, который, не благословив его поступать в монастырь («Тебе здесь не дадут свободы для истинного пути, а Бог готовит тебя для многих скорбных сердцем»), – стал готовить его к подвигу странничества. После смерти отца Адриана в 1853 г. за советом к Ивану Ивановичу обращаются многие духовные дети старца, с которыми у него завязывается обширная переписка. В 1861 г. он издает письма старца, позднее участвует в составлении его жизнеописания. В 1860-х гг. деятельно помогает в организации женских монастырей в Рыбинске и Бежецке, во главе которых стояла духовная дочь отца Адриана, а в числе монахинь было много духовных детей Ивана Ивановича. «Великий раб Божий» скончался в Москве 25 июня 1897 г., похоронен на городском кладбище г. Бежецка. При участии И. И. Троицкого изданы: Руководство к духовной жизни старца Адриана Иеромонаха, подвижника Югской Дорофеевой пустыни, – или в вопросах и ответах на разные случаи и нужды Христианской жизни переписка старца с лицами всякого возраста, пола и звания, пользовавшимися его душеполезными советами. Т. 1–2. СПб., 1861 (частично переиздано: М. – Рига, 1995); Сказания о жизни и подвигах старца Адриана, иеромонаха Югской Дорофеевой общежительной пустыни. Собрано из достоверных источников, – рассказов очевидцев, близких старцу, и записок разных лиц, преданных старцу, – тщанием Настоятельницы Бежецкой Благовещенской Общины, лично знавшей Старца, Монахини Софии. М., 1885. |
| Иван Иванович Троицкий, великий раб Божий, как его именовали в зосимовской традиции, был сыном сельского священника Тверской губернии, закончил Тверскую семинарию и после окончания семинарии почувствовал в себе тягу к монашеству, но родные требовали от него, чтобы он определился на приход. Понятно, что от этого зависело благосостояние семьи, сословность требовала наследования священнических мест от отца к сыну. Он был, видимо, старшим сыном в семье. От него требовали, чтобы он женился и заступил на приход. Поэтому он сбежал из своей деревни, некоторое время учительствовал в различных домах, а потом прибился к старцу Адриану Югско-Дорофеевской пустыни. Это уже ближе к Ярославлю. Югско-Дорофеевская пустынь находилась недалеко от Мологи и сейчас находится на дне Рыбинского водохранилища. Он фактически стал ближайшим учеником старца Адриана Югского и был его послушником. При этом он не жил в монастыре. Он жил в монастыре как паломник, в монастырской гостинице, каждый день приходя к старцу в монастырь. И через некоторое время их общения старец ему сказал: «Понятно, что ты монах, но в монастырь не иди, тебе не дадут духовной свободы, вот есть мои духовные дети в нескольких местах, – он ему сказал, к кому обращаться, – вот живи у них и в монастырь не ходи». И в скором времени старец Адриан умер, а Иван Иванович Троицкий следующие сорок лет своей жизни (он сам себя называл странником) жил попеременно в нескольких неформальных женских монашеских общинах, которые существовали в районе Углича, Мологи и так далее. Кстати, он пересекался с духовными детьми Петра Томаницкого. И он издал письма Адриана Югского, они вышли в 1860-х годах под его редакцией. А потом он фактически стал духовным руководителем, старцем для этих общин, заменив собой Петра и Адриана. От него остался обширный корпус писем, которые показывают его как очень яркого духовного руководителя, что, собственно, и восприняла и зосимовская традиция. Таким образом, мы видим, что Иван Иванович, не имея никакого пострига, являясь мирянином, в образе своей жизни всё-таки ориентирован на очень высокую аскетическую духовную жизнь. Но о чем это говорит? И вообще вся эта подборка персонажей, которую дает нам зосимовская традиция, что демонстрирует? Мы видим, что нет никаких формальных внешних требований, формальных ограничений, кто может быть старцем. |
| Сколько дев, имевших уже у себя женихов, когда издали только увидели Антония, пребыли Христовыми девами; приходили к нему и из чужих земель, и вместе со всеми, получив пользу возвращались как бы расставаясь с отцом. И теперь, по его успении, все, став как сироты после отца, утешаются одним воспоминанием о нем, храня в сердце его наставления и увещания». (Соч. Афан. Велик, ч. 3. стр. 278, 279). То, что совершалось на Востоке было и в Русской Церкви. От времен преподобных Антония и Феодосия печерских и до ныне монастыри служат примером добродетельной жизни и прибежищем для всех, ищущих духовного совета и назидания. Вся история Русской Церкви свидетельствует о сем. И в наши времена сколько пользовались советами и назиданиями старцев Серафима саровского , Филарета новоспасского, Филарета глинского , Георгия задонского , Феофана новоезерского, оптинских Леонида и Макария и югского Адриана! Кроме трех первых, они не только устно назидали и утешали, но и оставили драгоценные письма, которые могут служить руководством для всякого ищущего спасения. Так отец Адриан со слезами убеждал приходящих к нему к покаянию и к исправлению жизни: «пожалейте себя и меня; я с вами теряю время не из выгод каких, но из христианской любви к вам, дабы вы спаслись. Я готов, говорит он, всем вам в ножки поклониться и слезно умолять вас: исправляйтесь, исправляйтесь, пожалуйста, начинайте обращаться к своему Создателю, миритесь с Ним, полюбите труды покаяния, сколько есть сил у вас, доколе мы будем гнить в страстях, не боясь вечных мук в аду? О, братие, страшно впасти в руце Бога жива! Он долго ждет; да ведь и бить-то больно будет за презрение то! или вас пугают труды и скорби ради очищения души? Все равно, от невоздержания и жизни изнеженной, ведь, мы болезней-то неминуем-же, а смерти ни как не избежим. |
| Треб.); за несоблюдение постов: Успенского, Рождественского и Петрова отлучение от храма, т. е. от участия в службах церковных, особенно в литургии (228 пр.) Афанасий Великий говорит: «Разрешаяй среду и пяток, сей распинает Господа, якоже и Иуда: ибо в среду предадеся, в пяток распятся» (Бол. Треб. 218). Не соблюдать постов не значит ли чревоугождать? А чревоугодие есть один из смертных грехов, т. е. подвергающих душу смерти вечной; не потому ли за него и такое строгое церковное наказание, чтобы показать его тяжесть? Несоблюдение постов, ядение в постные дни скоромного не служит ли соблазном для многих христиан, особенно ревнителей православной церкви и ее св. уставов, и не вводит ли одних в этот же грех , а других – в грех осуждения? У хозяев, которые едят скоромное в пост, не едят ли слуги? А соблазн – страшный грех: «горе человеку тому, им же соблазн приходит» ( Мф.18:7 ), сказал Сам Господь Судия. Худо тому, кто ест на соблазн, сказал апостол Его. «Аще брашно соблазняет брата моего, не имам ясти мяса вовек, да не соблазню брата моего» ( Рим.14:20 ; 1Кор.8:13 ), т. е. я не стану есть мяса всю свою жизнь, если увижу, что тем соблазняется ближний мой, чтобы только не соблазнить его, сказал о себе св. апостол Павел. Противники постов говорят: «Бог все сотворил и дал нам на пользу, к нашему утешению и довольству; так мы и утешаемся даром Божиим; что за разбор в пище: то ешь, другого не ешь?» – Ответим на сие словами одного благочестивого подвижника ( Адриана Югского ): «О, такое умничанье несправедливо, а потому и душепагубно! таковые хоть бы поучились у земных то врачей: они ведь не разрешают больному пользоваться без разбора лекарством из аптеки, а предписывают по опытному усмотрению, соответственно болезни; да и больной-то сам, когда приходит, или другой кто за него в аптеку, не из той банки берет себе лекарство, которая полюбилась ему на вид, и не из всех подряд и не того, которое приятно ему на вкус, а одобренное и предписанное ему опытным врачем, а иначе не послушавшись врача, умрет: так разумейте в отношении пользования вообще пищею и питием. |
| Отсутствие прямых указаний на старческое делание до преподобного Нила Сорского заставило ученого интерпретировать его взгляды как «совершенно новые» , тогда как преподобный Нил был прекрасным, творческим систематизатором и продолжателем древней традиции духовного делания . Уход «нестяжателей» с исторической сцены привел историка к выводу о кризисе русского аскетизма, который начался, по его мнению, со второй половины XVI века и который был преодолен лишь преподобным Паисием Величковским . Так, со Смолича формируется распространенная историографическая схема, согласно которой аскетический провал XVI-XVIII веков совершенно «стер» старчество из монашеской и церковной жизни, а его возвращение в Россию в конце XVIII века было связано с именем преподобного Паисия Величковского и его школы. Вопрос о существовании старчества на Руси в XVI — первой половине XVIII веков, так же как и до преподобного Сергия, еще ждет своего исследования. Вместе с тем, новейшие изыскания корректируют картину возрождения русского старчества, написанную выдающимся историком. Они ни в коей мере не преуменьшают значение преподобного Паисия и его последователей в деле этого возрождения, но показывают, что влияние молдавского старца ложилось на благодатную почву, что в России и в тяжелейшие для русского иночества времена, наступившие после секуляризации монастырских имений 1764 года, в отдаленных обителях развивалась своя традиция старчества, не связанного с традицией преподобного Паисия, и которую мы условно именуем автохтонной традицией старчества . В качестве ярких примеров самостоятельной русской традиции старчества можно назвать преподобных Василиска Туринского и Зосиму Верховского, а позднее — иеромонаха Адриана Югского, преподобную Ардалиону (Игнатову) и, конечно, преподобного Серафима Саровского , а также других, менее известных подвижников. При этом самобытность этой традиции не означает, что между ее представителями и последователями школы преподобного Паисия или даже самим молдавским архимандритом не было никаких контактов . Здесь нужно различать (как это делается в случае с современниками преподобного Сергия) учеников преподобного Паисия и его «собеседников»: первые были духовными учениками старца, а вторые находились с ним в духовном общении, но не были собственно его послушниками. |
|
