| В «Прорицании Вельвы» и «Младшей Эдде» существует рассказ о мирно завершившейся борьбе асов и ванов. Адам Бременский сообщает, что бог Фрейр дарует людям мир и радость. Его статуя выделяется наличием огромного пениса. Во время свадебных празднеств Фрейру приносятся жертвы. Он являлся богом плодородия и воспринимался, в первую очередь, как бог свеев, а в песне об Инглингах, «Инглингаталь», его называют праотцом рода Инглингов. Это был королевский род, и отпрыски его были королями, как в Упсале, так и в Вестфолле (Норвегия). Вместе с тем, судя по некоторым географическим названиям и скальдическим песням, ему поклонялись также и в остальных регионах Скандинавии. В ряде историй говорится о том, что в весеннюю пору происходили ритуальные праздники в честь бога Фрейра с поклонением культу плодородия. Адам Бременский рассказывает также, что благочестивый епископ Эгино сокрушил знаменитую статую Фрейра в Вестергётланде, вероятно, в Скаре. Но небольшая фигурка Фрейра из бронзы, относящаяся к более позднему периоду эпохи викингов, дошла до наших дней. Она была найдена в Сёдерманланде (Швеция). Повсюду в Скандинавии были найдены небольшие пластинки с изображением мужчины и женщины, слившихся в нежном объятии, что было, вероятно, связано с культом плодородия и с поклонением Фрейру и Фрейе. Фрейя была сестрой Фрейра, его женским воплощением, и она также являлась культом всеобщего поклонения. Она была богиней любви и плодородия, предводительницей дисов - женских созданий, в ведении которых было плодородие в природе и среди людей. В основном дисы были предметом поклонения у свеев, Географические названия свидетельствуют о том, что дисам поклонялись также в Норвегии и целом ряде районов Швеции, и в их честь устраивались культовые празднества. |
| Так, Адам Бременский в середине XI века называет Киев соперником Константинополя, а несколькими десятилетиями раньше Дитмар, описывая Киев, насчитывает в нем 400 церквей, 8 рынков и несметное количество народа. О международной значительности Киевской Руси можно судить по тесной родственной связи, в которой находился дом Владимира Святого с правящими домами, как Византии, так и всей тогдашней Европы. И Англия, и Франция, и Германия, и Польша, и Венгрия, и Скандинавия были связаны семейными узами с детьми и ближайшими потомками Владимира. Не политическим захолустьем был Киев, а главным городом могущественной державы, едва ли не превышавшей по своему удельному весу любое из национально-государственных образований тогдашнего Запада и являвшего черты имперского размаха . Богатая культура Киевского периода стремилась по пути самобытного, оригинального творчества. Проф. Ковалевский отмечает, что Киевский период является одним из самых блестящих эпох русской истории, когда было осознано единство нации, когда культура достигла наивысшего напряжения и создала совершеннейшие образы архитектуры, живописи и поэзии . Что же касается иконописи, храмоздания и прикладных искусств, то тут прежде всего сказалось греческое влияние. Но как говорит проф. К. И. Зайцев: Наблюдаются, однако, влияния и иных, помимо византийского, даже в первых храмах воздвигнутых на Руси. Специалисты распознают в искусстве Древней Руси явственные следы и Востока (а в частности, искусства армянского и грузинского), и скандинавского Севера, и латинского Запада. В древнерусском искусстве можно отметить всевозможные влияния, — говорит один известный русский художник, — но больше всего в нем своего, русского (Лукомский). Вообще, удивление вызывает, как недолго остаются русские заказчиками, подражателями, учениками. |
| Сирота-племянник получил от дядей отдалённый Ростовский край среди владений Всеволода переяславского, хотя его отец княжил в Новгороде. Очевидно, между братьями распределялись городовые области, старые и новые. Легко заметить двойное соображение, каким руководился Ярослав при таком разделе Русской земли: он распределил её части между сыновьями, согласуя их взаимное отношение по степени старшинства со сравнительной доходностью этих частей. Чем старше был князь, тем лучше и богаче волость ему доставалась. Говоря короче, раздел основан был на согласовании генеалогического отношения князей с экономическим значением городовых областей. Любопытно, что три старших города, Киев, Чернигов и Переяславль, по распределению Ярослава следуют друг за другом совершенно в том же порядке, в каком перечислялись они в договорах с греками, а там они расположены в порядке своего политического и экономического значения. Киев, доставшийся старшему брату, в XI в. был, как средоточие русской торговли, богатейшим городом Руси. Иностранцы XI в. склонны были даже преувеличивать богатство и населённость этого города. Писатель самого начала XI в. Титмар Мерзебургский считает Киев чрезвычайно большим и крепким городом, в котором около 400 церквей и 8 рынков. Другой западный писатель того же века, Адам Бременский, называет Киев соперником Константинополя, блестящим украшением Греции , т. е. православного востока. И в наших летописях встречаем известие, что в большой пожар 1017 г. в Киеве сгорело до 700 церквей. За Киевом по своему богатству и значению следовал Чернигов, доставшийся второму Ярославичу, и т. д. ДАЛЬНЕЙШИЕ ПЕРЕМЕНЫ. Теперь представляется вопрос: как Ярославичи владели Русской землёй при дальнейших переменах в наличном составе своей семьи? Получив что досталось каждому по разделу, оставались ли они постоянными владельцами доставшихся им областей и как их области наследовались? Я сейчас упомянул о предсмертном завещании Ярослава. |
| А если так, то из этого в свою очередь должно следовать, что читаемое в летописи о разврате Владимира не должно быть усвояемо ему самому. Мы весьма подозреваем, что из этой торговли невольницами и возникло сказание о многочисленнейшем гареме Владимировом, что продажные невольницы, которых он имел всегда много, прямо превращены в его наложниц. Адам Бременский, говоря о Норманнах, что они презирают золото, серебро и всё, что у других считается драгоценным, in sola mulierum copula modum nesciunt, – quisque secundum facultatem suarum virium duas aut tres et amplius simul habet, divites et principes absque numero (Lib. IV, c. 21), даёт знать, что пользование невольницами как наложницами было у Норманнов весьма распространено. Ибн-Фоцлан говорит, что князь Руссов имел при себе назначенных для его постели 40 служанок (vierzig у Френа S. 21). Прямо о самом Владимире Титмар Мерзебургский утверждает, что он был fornicator immensus et crudelis (Chronic., lib. VII, c. 52). Таким образом, весьма возможно допустить, что Владимир до христианства действительно неумеренным образом предан был пороку сластолюбия, но из этого ничего не будет следовать, так как предан был вместе со всеми другими, а не исключительно против других. Но за тем, есть основания думать, что между Норманнами нашими Русскими или Киевскими во время Владимира уже не господствовало прежнего невоздержания, и что и сам Владимир уже не был до принятия христианства тем сластолюбцем, какими могли быть его предшественники. (И каким, может быть, и представляет его Титмар по общим слухам об этих последних). Малушу или Малку, мать Владимирову, за то, что она позволила себе вступить в связь со Святославом, Ольга отослала в гневе в село Будутино (Никоновская летопись I, 54). |
| Так урожаи полей, по его верованию, зависели от богини жизни Живы 45 и от, бога света и солнца Святовида. В честь последнего, по окончании жатвы, совершалось празднество, во время которого гадали об урожаи следующего года, испрашивая у него помощи. У Гаволян место Святовида занимал Яровит: «я бог твой – говорил жрец, именем Своего бога, – я покрываю травою поля и листьями леса, я оплодотворяю нивы и деревья» 46 . У славян хорутанских и до сих пор божеством сеющим изображается солнце, как это видно в песне, выше приведенной, – и годовое празднество в честь этого божества, Коляда, как начало года, было для всех славян временем гаданий о будущем, а равно и молитв и пожеланий о даровании благ земных 47 . Подобно земледелию, и скотоводство было под покровительством божества: в договоре Святослава с Греками и у Вацерада Велес изображается богом стад и пастухов. Яровит заступал место Велеса у Гаволян 48 . Божество покровительствовало и торговле, как можем судить по молениям русских купцов перед идолами, и по дани, платимой Святовиду купцами 49 . Славянин не мог ожидать успеха без помощи богов и в деле ратном, в войнах с врагами. Песни Краледворской рукописи воспевают как помогли боги Воймиру и Честмиру против Власлава, а Забою против Людека, и говорить, что «bozi nam uicestuie daiu». Там же, как бог, помогающий победе, поминается Тряс 50 . Титмар описывает как бога побед, Сварожича; Адам Бременский – Радегаста; Гельмольд, Саксо грамматик и Вацерад богом побед называют Святовида, который, как Сварожич, имел победные знамена и коня, на котором он ездил на врагов. Богом же побед называют жизнеописания св. Оттона Бамберского – Яровита, а Саксо грамматик – Руевита. |
| Крушение прежних традиции облегчало королям введение новых правил в общественную жизнь и внедрение новых форм правления. Помимо этого, введение христианства помогало налаживать отношения с властными структурами и народами других христианских стран. Если бы король Кнуд Великий оставался язычником, он никогда бы не смог стать королем Англии. Официальная христианская вера не давала возможности правителям других стран осуществлять экспансию под предлогом распространения истинной религии. Добровольный переход в христианство исключал возможность насильственных мер, сопровождавших введение христианской веры. С целью наибольшего успеха миссионерской деятельности миссионерам приходилось знакомиться с местными обычаями и традициями и осваивать местный язык. Разрешение на ведение миссионерской деятельности обычно приходилось получать от короля или местного владыки. Многие источники сообщают, что миссионеры привозили с собой богатые дары и устраивали празднества. Они считались гостями, и в этом качестве пользовались неприкосновенностью, находясь под защитой местной власти. В христианских источниках перечисляются качества, которые были присущи миссионерам. Они соблюдали заветы Христа, отличались благочестием, ученостью, целомудрием, обладали жизненным опытом, совершали добрые дела, словом, жили в полном соответствии с тем, что проповедовали. Это производило впечатление на язычников. Часто священнослужители выкупали на волю рабов, с тем чтобы обратить их в христианскую веру и сделать их своими помощниками. Христианство было истинной религией, и потому ее приверженцы -христиане не считали для себя зазорным сокрушать языческие святыни. Известны рассказы о том, как это происходило в Норвегии и Швеции. Адам Бременский рассказывает, что благочестивый епископ Адальвард, который около 1060 года миссионерствовал среди свеев в Сигтуне, договорился с епископом Эгино из Сконе вместе отправиться в Упсалу, чтобы разрушить там языческий храм. |
| Nec enirn de ea loquor cujus initium a Nazareis imitatur Ecclesia, quoniam tondelae rationem paucos ignorare puto, sed si causam institutionis noveris, nec superstitiosam nec ridiculam nostri tondelam Ritus agnosces. Instituta ergo est hujusce forma, et formae solempnitas, ut per Earn robur haberet adoptio, ex qua propagatur quaedam legalis cognatio, sicut ex baptismo seu Confirmatione spirituali. Там же, стр. 84–85. 473 Consuetudo tonsurae processit ex superstitioso gentilium more. Quare Christi fideles in hoc Gentiles nedum sequuntur, sed tonsuram pro magna reverentia venerantur: et sic, ut praesumitur, tonsura est alicujus utilitatis et Sacramenti. Quare illi, ut puta Graeci, qui dicunt se sapientes, tonsuram ridiculis snis detestando aspernantur, prolixoque crine ornantur. Tonsura apud Christi fideles est instituta in signum et robur adoptionis legalis. Кадлубек, лейпцигское изд., стр. 638. 476 Адам Бременский, гл 46. Sueones in sola mulierum copula modum nesciunt. Quisque secundum facultatem virium suarum duas vel tres aut amplius simul habet; divites et principes absque numero. Nam et filios ex tali conjunctione genitos habent legitimos. 479 853 г. Lotharius imperator de functa ante biennium Ermengarda christianissima regina, duas sibi ancillas ex villa regia copulavit, ex quarum altera, Doda vocabulo, filium genuerat quem Karolomannum vocari jubet; aliique filii ejus similiter adulteriis inserviunt. Prudentii Trecensis Ann., у Пертца I, стр. 448. 485 Nam more pecudum singular ad nodes novas probant hymeneos, et surgente aurora trium gratiarum copulam, et ferrea amoris rumpunt vincula... Quia tunc temporis, prout cuique placuit, binas vel ternas conjuges habere licuit: nec nefas fuit viro rapere alterius uxorem, et uxori alterius nubere marito. |
| Стены его извне украшены чудесной резьбой, представляющей образы богов и богинь. Внутри же стоят рукотворные боги, страшно одетые в шлемы и панцыри; на каждом из них нарезано его имя. Главный из них Сварожич.... В храме хранятся священные знамена.... Сколько краев (regiones) в этой земле, столько и храмов; но вышеупомянутый город повелевает всеми ими» 154 . Тот же самый храм, но позднее, может быть, перестроенный после разрушения, описывает Адам Бременский: 3наменитый город Редарей, Ретра, – столица идолопоклонства. В нем воздвигнут большой храм богам, из которых главный Редигаст (Радигаст, Радагаст).... В городе девять ворот, и окружен он со всех сторон глубоким озером. Входят в него по деревянному мосту, но по нему идти позволяется только тем, кто хочет приносить жертвы или получать ответы на гадания. Это знак того, что девять раз обтекающий Стикс удерживает погибшие души язычников от Гамбурга до Ретры четыре дня пути» 155 . О храме Ретрском поминает и Гельмольд, называя город очень древним, а храм, посвященный Радагасту, очень славным 156 . Гельмольд упоминает еще о храме Плонском в земле Вагров, о храме в земле Цирципанов и о храме Арконском на острове Руян, замечая знаменитость его и богатство 157 . Подробное описание храма Арконского находится в Датской истории Саксона грамматика:- Город Аркона – пишет он – построен на вершине высокого мыса. С востока, юга и севера он защищен природной, а не искуственной защитой – утесами, которые поднимаются как стены, и так высоки, что их вершины не может достигнуть стрела, пущенная из метательного орудия; под ними море. С запада он защищен валом, вышиною в 50 локтей, которого нижняя часть сделана из земли, а верхняя из деревянного двойного забора, внутри засыпанного землею. |
| Замечая, что вход в храм не был запрещен только жрецу и желавшим приносить жертвы или узнавать волю богов, Адам Бременский и Гельмольд дают, кажется, знать, что приносить жертвы и совершать гадания можно было всегда, когда только находили нужным 345 . Из описания жертвоприношений видно также, что для них не всегда назначалось какое нибудь особенное время, что, напротив, они совершались всегда, когда нужно было благодарить или умилостивлять богов, напр. после битвы, после похода, при погребении мертвого и т. д. Впрочем, хотя эти жертвоприношения и были совершаемы торжественно, однако, не принадлежа к обрядам постоянным, ожидаемым всем народом, могли не сопровождаться всеми условиями обрядности. Были и другие обряды, были религиозные празднества, – и на них-то надобно обратить внимание, чтоб видеть ход богослужения. Такие празднества должны были быть совершаемы в определенное время, повторяясь в те же дни, в одном и том же месте. Так в определенное время праздновались Коляда и Купало, что продолжается и теперь; так праздник Яровита и праздник Живы приходились в мае, праздник Святовода Арконского осенью после жатвы, и пр 346 . Очень немудрено, что кроме праздников главных, всенародных, были и праздники местные, что в каждом приходе или святилище были свои, и что служение совершалось довольно часто. Перед совершением празднества жрец – говорит Гельмольд – возвещал о служении божеству, узнав волю богов посредством гадания… 347 Это замечание можно понимать различно: жрец мог узнавать волю божества и о времени совершения обряда, и о составе самого обряда. Возможность второго смысла доказывается тем, что, как мы видели, гаданием не редко определяли, что приносить в жертву; возможность первого смысла столь же очевидна, если вспомним, что празднества повторялись ежегодно в определенное время, и что, следовательно нужно было знание жреца, чтобы определить день праздника на основании условий календарных, которые не могли не существовать во время язычества, оставшись в народе, как след язычества, и до нашего времени. |
| А никто не укажет нам, чтобы в драгоценных обрывках северной поэзии XI века именно Скандинавы назывались Вэрингами, чтобы Нордманны в своей особенности и отдельности отличались этим наименованием от других народностей, вместе с ними входивших в состав иностранной наемной греческой дружины. Слово «Вэринги» в этом смысле не найдется ни в одном из многочисленных двустиший, четверостиший и восьмистиший, приведенных в сагах Олафа, короля Магнуса и Гаральда. Совершенно напротив. Есть только один поэтический отрывок, упоминающийоВэрингах уже в XI веке: и этот единственный, но тем более драгоценный отрывок заставляет принца Гаральда избивать Вэрингов, то есть, представляет Вэрингов людьми чужими для Гаральда, не Нордманнами. Это важное свидетельство в пользу нашего взгляда мы приведем ниже. Теперь же мы постараемся разъяснить поставленный выше вопрос другим путем. Скальд Тиодольф называл Гаральда «опустошителем» или «разорителем Булгарии» (Bolgara brennir). Восьмистишие, в котором мы встречаем это указание, находится в самом начале Гаральдовой саги в Heimskringla, а равно и в других редакциях. Важно при сем то, что «опустошитель Булгарии» есть в глазах скальда такой признак, по которому всякий должен узнать Гаральда: он именует своего героя таким образом пролептически (per anticipationem) уже при описании первой битвы, в которой он участвовал (Стиклестадская битва 1030 года). Адам Бременский (Lib. III, cap. 12 и 16) говорит, как известно,ослужбе Гаральда в Константинополе, где он, сделавшись воином императора, участвовал во многих сражениях против Сарацин на море и против Скифов на суше. Под Скифами здесь также следует разуметь Булгар, потому что с кем же иначе, помимо Сарацин, могли Греки вести борьбу на суше? Печенеги, правда, уже были грозою задунайских стран, но около этого времени нам известен только один набег их на империю в 1034 году, при чем, однако, не дошло до сражения (Cedren. |
|
