| Темже и мы ныне твоея ограды словесныя овцы, окрест раки твоея предстояще, любезно вопием ти: не забуди чад твоих отче, ихже мудре собрал и возлюбил еси, яко да зовем ти: радуйся святителю Арсение, пастырю и учителю наш. В тот же день память преподобного Агафона, пустынника Египетского, скончавшегося в V веке. В тот же день память мученика Троадия, юноши, пострадавшего при царе Декии в городе Неокесарии. Память 3 марта Страдание святых мучеников Евтропия, Клеоника и Василиска После страданий и мученической кончины святого великомученика Феодора 1 ] в городе 2 ] в темнице остались заключенные за Христа его соратники и близкие друзья Евтропий, Клеоник и племянник его Василиск. Правитель города Публий, мучивший святого Феодора, уже погиб, пораженный Божиим гневом. На его место был назначен другой, по имени Асклипиодот, родом из Фригии, человек жестокий и безбожный. Много зла причинил он христианам, ибо получил от императора 3 ] власть принуждать христиан к принесению жертв идолам, и тех, кто не повинуется, погублять в жестоких муках. Однажды, заседая на судилище со своими советниками, он призвал книгохранителя Евласия и приказал ему читать прежние судебные дела. Когда Евласий читал о страданиях Феодора Тирона, то все дивились терпению святого мученика, а правитель спросил: друзья Феодора, упоминаемые в книге? Евласий отвечал: содержатся в темнице с прочими узниками. Видя сожженное Тироном капище скверной их богини Юноны, именуемой матерью богов, правитель зарычал, как лев, и тотчас повелел послать воинов в темницу, чтобы привести к нему святых мучеников Евтропия, Клеоника и Василиска. Евтропий и Клеоник были родными братьями, родом из Каппадокии, а Василиск, племянник святого Феодора, родился в Амасии, но все трое, вследствие взаимной любви, называли друг друга братьями. |
| Молитва близких — первое и главное, в чем нуждается душа усопшего человека. Моя знакомая, дважды пережившая опыт клинической смерти, рассказывала, что в момент исхода души из тела испытала чувство полной беспомощности. «В тот момент, когда душа выходит из тела, она абсолютно несвободна, она не может ничего изменить, не может даже молиться. Мне это чувство было дано испытать. И я поняла, как нужны молитвы за любого человека, даже самого святого и необыкновенного. Душе, которой нужно пройти в тот мир, молитвенная поддержка так же необходима, как топливо для ракеты, которая должна взлететь». Мы не можем судить о том, насколько ощущения от клинической смерти соотносимы с той реальностью, в которой оказывается душа умершего человека. Ни в нашем личном опыте, ни даже в Евангелии нет ничего, на что здесь можно было бы опереться. Христос и апостолы описывают лишь возможные крайние состояния души, участь которой до Страшного Суда уже решена. Это либо неизреченная радость, о которой апостол Павел говорит: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1 Кор 2:9); либо тьма внешняя , где будет плач и скрежет зубов (Мф 8:12)… Читайте также: «Чаю воскресения надежды или ожидание неизбежного? Но то, что описывают люди, вернувшиеся с «того света», часто перекликается с тем, о чем говорят отцы Церкви как о посмертном опыте. Некоторые из таких свидетельств собрал в своем «Слове о смерти» святитель Игнатий (Брянчанинов; (1807–1867). Он приводит, например, рассказ о кончине египетского святого Агафона около 435 года): в последние три дня перед смертью тот замолчал и ни с кем не беседовал, но в конце концов ответил братьям, спрашивавшим его: « Авва Авва — арамейское слово, означающее «отец». — Прим. ред. Агафон, где ты?» «Я предстою суду Христову», — сказал подвижник. И попросил: «Окажите мне любовь, теперь не говорите со мною, потому что я не свободен». А вот как описывал исход души из тела преподобный Макарий Великий (IV век): «Когда пошлются Ангелы, чтобы изъять из тела чью-либо душу… она приходит в испуг и устрашается присутствия страшных и грозных Ангелов. Тогда… она усматривает, как бесполезно для нее, ничтожно, не доставляет никакой помощи множество богатства, знакомых и друзей; она слышит и понимает слезы и рыдания окружающих ее человеков, но не может произнести ни одного слова, ни подать голоса, потому что никогда не случалось ей испытать такого…». |
| Старец. Оно представляется таким только при поверхностном взгляде на него; оно представляется таким недостаточному пониманию великих духовных сокровищ, сокровенных в христианстве. Блаженный Серафим произнес не свое собственное мнение, он произнес мнение, принадлежащее вообще святым отцам, принадлежащее православной Церкви. Говорит святой Исихий Иерусалимский : от всего житейского, от жены, имения и тому подобного, соделал монахом лишь внешнего человека, а не и внутреннего, который – ум. Тот – истинный монах, кто отрекся от пристрастных помыслов: удобно может он соделать монахом и внешнего человека, когда захочет. Не мал подвиг соделать монахом внутреннего человека. Имеется ли в современном поколении монах, совершенно избавившийся от пристрастных помыслов и сподобившийся чистой, невещественной, непрестанной молитвы, что служит признаком внутреннего 130 Преподобный Агафон, инок Египетского Скита, будучи спрошен, что важнее, телесный ли подвиг или подвиг внутренний, отвечал: подобен древу; телесный подвиг подобен листу древа, а внутренний – плоду. Но как в Писании сказано, что «всяко древо, не творящее плода добра, посекается и во огнь вметается» ( Лк.3:9 ), то из этого явствует, что все тщание наше должно быть о плоде, то есть о хранении ума. Нужно и то, чтоб древо было покрыто и украшено листьями, чем изображается телесный 131 . чудо! – восклицает блаженный Никифор Афонский, приведши слова преподобного Агафона в своем сочинении о духовном подвиге, – какое изречение произнес этот Святой против всех, не хранящих ума, а уповающих на одно телесное делание! «Всяко древо, не творящее плода добра», то есть блюдения ума, а имеющее один только лист, то есть телесный подвиг, «посекается и во огнь вметается». |
| 17 марта 1910 года Александр был пострижен игуменом Германом в рясофор. По благословению старца он значительную часть своего времени посвящал чтению духовных книг, изучая труды преподобных Симеона Нового Богослова и Исаака Сирина в переводе преподобного Паисия Величковского, о котором Александр впоследствии говорил, что он наиболее точен в сохранении духа преподобных отцов. Особой любовью пользовались у Александра труды святителя Игнатия (Брянчанинова). В писаниях святителя он находил ответы на волнующие его вопросы подвижничества своего времени, в нем он видел подвижника близкого своим взглядам и переживаниям. В начале 1915 года отец Герман представил митрополиту бумаги на пострижение в мантию Александра и других из братии. В письме схиархимандриту Гавриилу Александр писал: «Приближается день вступления в тот подвиг, на который Вы меня благословили еще десять лет тому назад. Поэтому у Вас прошу Вашего отеческого благословения и святых молитв, да укрепит Господь меня, многонемощного и многострастного, начать новую жизнь в обновленном духе с неугасающей ревностью о Господе». В Великую среду Александр был пострижен в мантию с именем Агафон, в честь преподобного Агафона подвижника Египетского, память которого празднуется святою Церковью 2 (15) марта. В этот день он записал: «18 марта 1915 года. День пострига. Родители! И есть сын у вас – и нет его, и умер он – и жив он! (Господи! Всегда бы таким себя чувствовать!) Охватит сердце твое злоба – хватайся руками за сердце… а там на Кресте Сама Любовь – Христос распятый. Все хороши, все добры зело». Перед исповедью отец Герман сказал постригаемому: «Если хочешь, чтобы я тебя принял от Евангелия, так вот тебе мои заповеди; если согласишься их выполнить, то я приму тебя». – «Я, конечно, согласился, – вспоминал Александр. – Заповеди: 1) не ездить на станцию, 2) не выходить без дела за ворота, 3) не читать газеты, 4) не празднословить». Вскоре после пострига отец Агафон тяжело заболел гриппом, который осложнился энцефалитом. Последствия этой болезни в виде паркинсонизма остались у него на всю жизнь. В это время кроме обычных своих послушаний он исполнял обязанности письмоводителя при игумене. |
| Святые Отцы сильно говорят против свободного обращения, которое они называют дерзостию. Однажды к преподобному Агафону, отличавшемуся между Отцами Египетского скита, ему современными, особенным даром рассуждения, пришел брат и спросил его: «Я намерен жить с братиею: скажи, как мне жить с ними?» Старец отвечал: «Все время пребывания с ними проведи так, как первый день твоего прихода. В течение всей твоей жизни сохрани странничество (то есть веди себя в обители, как странник и пришлец, а не как житель и член общества) и не позволяй себе свободного обращения (продерзания)». Авва 54 ], тут случившийся, сделал вопрос: «Какое значение имеет дерзость (свободное обращение)?» Старец отвечал: «Дерзость подобна великому зною, который когда наступит, то все бегут от лица его, и портятся плоды на деревьях». Авва Макарий сказал на это: «Так ли вредна Авва Агафон отвечал: «Нет страсти более лютой, как дерзость: родительница всех страстей; подвижник должен воздерживаться от вольности в 55 ]. Преподобный авва Дорофей, приводя эти слова святого Агафона в одном из поучений своих, говорит: «Очень хорошо и очень разумно сказал Старец, назвав дерзость материю всех страстей. мать их, потому что изгоняет страх Божий из души. Если страхом Господним уклоняется всяк от 56 ], то, несомненно, там всякое зло, где нет страха Божия. Дерзость проявляется различно: может она выразиться и словами, и действиями тела, и одним взором. От дерзости переходят к празднословию, к разговорам о предметах мирских и шуточным, возбуждающим непристойный смех. Причисляется к дерзости и то, когда кто прикоснется к ближнему без нужды, или прострет к устам его руку, чтоб остановить его слово или смех, когда позволит себе вырвать что-либо из рук ближнего или толкнуть его, когда позволит себе посмотреть на ближнего бесстыдно. |
| Предисловие к изданию в русском переводе Благочестивому читателю предлагаются краткие сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов, живших в четвертом и пятом веках Христовой Церкви, преимущественно в странах Египта, пустыни которого в это время, как Богом насажденный рай, украшались многообразными и чудными доблестями великих Христовых подвижников. Поэтому нет нужды предуведомлять христолюбивого читателя о важности этого древнего сборника достопамятных сказаний: чтобы видеть эту важность, довольно услышать название книги, или имена дивных подвижников: Антония Великого , Арсения, Агафона, Виссариона, Макария Египетского , Пимена Великого , Памво, Павла Великого, Сисоя и многих других, подвиги которых и изречения здесь кратко предлагаются. Читателю, еще не достаточно опытному в духовной жизни, не излишним представляется сказать здесь несколько слов в руководство при чтении этой книги. Встретить он в сказаниях: 1) много подвигов чрезвычайно высоких, которые покажутся неудобоподражательными, доступными только людям отрешившимся от общественной жизни и всецело посвятившим себя созерцанию, молитве и делам благочестия; встретить 2) и такие дела, которые может почесть за маловажные; 3) может представится даже странным, как иногда в одинаковых случаях один подвижник поступает так, а другой иначе; также; 4) когда тот или другой Авва, спрошенный о чем либо, дает ответ, по-видимому неудовлетворительный, и иногда совсем не на предложенный вопрос. Чтобы при этом читателю не погрешить в мыслях и не увлечься к превратным толкам, скажем несколько слов в разрешение этих недоумений. На 1-е: и Сам Спаситель не ко всем подвигам обязывает всех Своих последователей: «могий вместити да вместить», говорит Он о девственном состоянии. Апостол учит: «кийждо в звании, в немже призван бысть. |
| Получив благословение от родителей на монашество, Александр летом 1905 года пришел Смоленской Зосимовой пустыни игумену Герману (Гомзину) принять его братии. Но тот благословил его исполнить сначала уже имеющееся окончить институт, уже приезжать По окончании году института Александр поступил послушником пустынь. Игумен Герман поручил ему уход за скотом монастырских животных. Конный двор также был Александра, Герман однажды одному из своих духовных детей-архипастырей сказал послушнике: «Какое золото на конюшне сокрыто!» Александр прошел все монастырские послушания: пел на клиросе, работал продавал книги лавке, исполнял полевые работы, трудился на просфорне. В 1910 году он был пострижен По благословению игумена Германа, ставшего его духовным наставником, инок усердно изучал творения святых отцов, частности Симеона Нового Богослова Сирина. Особой любовью пользовались труды святителя Игнатия (Брянчанинова), он находил ответы на волнующие его вопросы, видел единомышленника. В 1915 году инок Александр был пострижен Агафон, преподобного Агафона, подвижника Египетского. Вскоре после пострига он тяжело заболел гриппом, который осложнился энцефалитом. Последствия этой болезни паркинсонизма остались на всю жизнь. время кроме обычных своих послушаний он исполнял обязанности письмоводителя при игумене. году монах Агафон был рукоположен иеродиакона, 1920 году Патриарх Тихон рукоположил его во иеромонаха. В 1923 году советская власть закрыла Зосимову пустынь, Агафон по благословению иеросхимонаха Алексия (Соловьева) переехал Его приютили духовные дети отца Алексия, жившие на Троицкой улице неподалеку от Патриаршего подворья. году он был возведен архимандрита. Рождественским постом 1929 года здоровье отца Агафона резко ухудшилось, был пострижен схиму Игнатий, священномученика Игнатия Богоносца память святителя Игнатия (Брянчанинова). |
| 17 марта 1910 года был пострижен игуменом Германом в рясофор . По благословению старца он значительную часть своего времени посвящал чтению духовных книг, изучая труды преподобных Симеона Нового Богослова и Исаака Сирина в переводе преподобного Паисия Величковского , о котором Александр впоследствии говорил, что он наиболее точен в сохранении духа преподобных отцов. Особой любовью пользовались у Александра труды святителя Игнатия (Брянчанинова) . В писаниях святителя он находил ответы на волнующие его вопросы подвижничества своего времени, в нем он видел подвижника близкого своим взглядам и переживаниям. В начале 1915 года отец Герман представил митрополиту бумаги на пострижение в мантию Александра и других из братии. 18 марта 1915 года, в Великую среду, был пострижен в мантию с именем Агафон, в честь преподобного Агафона, подвижника Египетского . Перед исповедью отец Герман сказал постригаемому: «Если хочешь, чтобы я тебя принял от Евангелия, так вот тебе мои заповеди; если согласишься их выполнить, то я приму тебя». – «Я, конечно, согласился, – вспоминал Александр. – Заповеди: 1) не ездить на станцию, 2) не выходить без дела за ворота, 3) не читать газеты, 4) не празднословить». Вскоре после пострига он тяжело заболел гриппом, который осложнился энцефалитом. Последствия этой болезни в виде паркинсонизма остались у него на всю жизнь. В это время кроме обычных своих послушаний он исполнял обязанности письмоводителя при игумене. 15 декабря 1918 года епископ Феодор (Поздеевский) в Троицком соборе Данилова монастыря рукоположил монаха Агафона в сан иеродиакона , а 9 октября 1920 года в храме Троицкого Патриаршего подворья патриарх Тихон (Белавин) рукоположил его в сан иеромонаха . На каких бы послушаниях отцу Агафону ни приходилось трудиться, он никогда не прерывал внутренней духовной работы. Внимательный ученик строгого старца, он воспитывал себя в нищете духовной, находя удовлетворение душе своей в строгом иноческом делании. После рукоположения в сан иеромонаха он первое время старался сторониться людей, посетителей монастыря, ограничиваясь лишь краткими ответами на задаваемые вопросы. |
| (См. Воле покорность , Скорби , Немощи свои , Искушения ). Тревога Придет тревога – отвергни мысли, приносящие ее, уйми волнение крови, принимая за верное, что всякая мысль, приносящая тревогу, – богопротивная... 6. 296 Трезвение Преподобный Агафон, инок Египетского Скита, будучи спрошен, что важнее, телесный ли подвиг или подвиг внутренний, отвечал: «Человек подобен древу; телесный подвиг подобен листу древа, а внутренний – плоду. Но как в Писании сказано, что всяко древо, не творящее плода добра, посекается и во огнь вметается ( ), то из этого явствует, что все тщание наше должно быть о плоде, т.е. о хранении ума. Нужно и то, чтобы древо было покрыто и украшено листьями, чем изображается телесный подвиг». «О чудо! – восклицает блаженный Никифор Афонский, приведши слова преподобного Агафона в своем сочинении о духовном подвиге. – Какое изречение произнес этот святой против всех, не хранящих ума, а уповающих на одно телесное делание! Всяко древо, не творящее плода добра, т.е. блюдения ума, а имеющее один только лист, т.е. телесный подвиг, посекается и во огнь вметается. Страшно, отец, твое изречение!» Хранение ума, блюдение ума, трезвение, внимание, умное делание, умная молитва – это различные наименования одного и того же душевного подвига, в различных видоизменениях его. Душевный подвиг переходит, в свое время, в духовный. Духовный подвиг есть тот же душевный, но уже осененный Божественной благодатью. Этот душевный или духовный подвиг отцы определяют так: «Внимание есть сердечное, непрестанное безмолвие, всегда и непрерывно призывающее Христа Иисуса, Сына Божия и Бога, дышащее Им, с Ним мужественно ополчающееся против врагов, исповедающееся Ему, Единому имеющему власть прощать грехи». Проще сказать – внутренним деланием, умным, душевным деланием, умной молитвой, трезвением. Хранением и блюдением ума, вниманием называется одно и то же: благоговейное упражнение в молитве Иисусовой. Блаженный Никифор Афонский уподобил эти наименования отрезанной части хлеба, которая, сообразно виду ее может быть названа и куском, и ломтем, и укрухом. Божественное Писание Ветхого Завета законополагает: «Всяцем хранением блюди твое сердце; от сих бо исходища живота» ( ). «Внемли себе, да не будет слово тайно в сердце твоем беззакония» ( ). Бодрствование над сердцем и очищение его повелевается особенно Новым Заветом. К этому направлены все заповедания Господа. «Очисти прежде, – говорит Господь, – внутреннее сткляницы и блюда, да будет и внешнее их чисто» ( ). Сосудами из хрупкого стекла и малоценной глины Господь назвал здесь человеков. |
| Алфавитный патерик, или Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов Алфавитный патерик, или Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. — М.: Изд-во Сретенского монастыря, 416 с. — (Патерик). Изречения святых отцов, содержащиеся в Алфавитном патерике, — лучшее свидетельство о духе египетского монашества. Они оказали огромное влияние на духовную жизнь и православного Востока, и Запада. Эти изречения веками были излюбленным чтением для всех, подвизающихся во Христе. Предисловие к изданию в русском переводе Благочестивому читателю предлагаются краткие сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов, живших в IV и V веках Христовой Церкви, преимущественно в странах Египта, пустыни которого в это время, как Богом насажденный рай, украшались многообразными и чудными доблестями великих Христовых. Поэтому нет нужды предуведомлять христолюбивого читателя о важности этого древнего сборника достопамятных сказаний: чтобы видеть эту важность, довольно услышать название книги или имена дивных подвижников: Антония Великого, Арсения, Агафона, Виссариона, Макария Египетского, Пимена Великого, Памво, Павла Великого, Сисоя и многих других, чьи подвиги и изречения здесь кратко предлагаются. Читателю, еще не достаточно опытному в духовной жизни, не излишним представляется сказать здесь несколько слов в при чтении этой книги. Встретит он в сказаниях: во-первых, много подвигов чрезвычайно высоких, которые покажутся неудобоподражаемыми, доступными только людям, отрешившимся от общественной жизни и всецело посвятившим себя созерцанию, молитве и делам благочестия; встретит, во-вторых, и такие дела, которые может почесть за маловажные; в-третьих, может представиться даже странным, как иногда в одинаковых случаях один подвижник так, а другой иначе; также, в-четвертых, когда тот или другой авва, спрошенный дает ответ, по-видимому неудовлетворительный и иногда совсем не на предложенный вопрос. |
|
