| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АГАПИТОВ МАРКУШЕВСКИЙ ВО ИМЯ СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ, АРХИЕПИСКОПА МИР ЛИКИЙСКИХ предыдущая статья Т. 1 , С. 231 опубликовано: 27 марта 2008г. АГАПИТОВ МАРКУШЕВСКИЙ ВО ИМЯ СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ, АРХИЕПИСКОПА МИР ЛИКИЙСКИХ находился в Тотемском у. Вологодской губ. Основан в 1576 г. прп. Агапитом Маркушевским . При впадении р. Маркуши в р. Тарнагу, в 100 верстах к северо-востоку от Тотьмы, преподобный выстроил келью и часовню, куда перенес чудотворную икону свт. Николая, явленную ему, по преданию, во время тяжелой болезни. Вскоре собралась братия, желавшая жить под руководством прп. Агапита. 20 июля 1578 г. на месте часовни была заложена холодная деревянная ц. во имя свт. Николая Чудотворца, затем теплая ц. в честь Благовещения Пресв. Богородицы с приделом св. прав. Прокопия Устюжского. В 1578 г. прп. Агапит получил от царя Иоанна IV Васильевича Грозного разрешение на владение землей и на строительство мельницы на р. Лохте, а от митр. Московского Антония благословение на освящение храмов. 7 сент. 1579 г. Никольская ц. была освящена и в нее перенесена чудотворная икона свт. Николая. Вскоре была освящена и теплая Благовещенская ц. После кончины прп. Агапита (1584) над местом его погребения в мон-ре, между Благовещенским и Никольским храмами, братией была возведена часовня. В 1752 г. оба храма сгорели, но вскоре были отстроены: Благовещенский - в 1754 г., Никольский (в камне) с приделом прав. Прокопия - в 1758 г. Мон-рю принадлежали приписные муж. пустыни в Тотемском у.: Дружинина Зосимо-Савватиевская, Печенгская Спасская, Бабозерская Николаевская (основана ок. 1605 маркушевским мон. Сергием), а также 3 часовни, 3 водяные мельницы, скотный двор. В 1744 г. мон-рь владел 290 крестьянами. В 1764 г. А. М. м. и приписанные к нему пустыни были упразднены, Никольский храм обители обращен в приходской. В 1850 г. на месте старой деревянной была построена каменная двухэтажная Благовещенская ц. В нижнем храме находилась надгробная рака прп. Агапита, в иконостасе верхнего храма - чудотворная икона свт. Николая. К 2000 г. монастырские постройки не сохранились. Ист.: История вкратце о преподобном Агапите и о создании обители сея // Вологод. ЕВ. 1878. 12. Примеч. С. 226-227. Лит.: Малевинский А. , свящ. Описание бывшего Николаевского Маркушевского монастыря // Вологод. ГВ. 1849. 44 - 47; Строев. Списки иерархов. С. 774 - 775; Суворов Н. Воспоминания о Маркушевском Николаевском монастыре, бывшем в Тотемском уезде Вологодской епархии // Вологод. ЕВ. 1878. 12 - 13. Приб.; Следников Н. В местах священных по воспоминаниям о преподобном Агапите Маркушевском // Вологод. ЕВ. 1905. 17. Приб. К. О. Козлов Рубрики: Ключевые слова: АБАЛАКСКИЙ В ЧЕСТЬ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ ЗНАМЕНИЕ МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ (Тобольской и Тюменской епархии), расположен в с. Абалак, на правом берегу Иртыша, в 30 км от Тобольска Тюменской обл. |
| За время заключения в лагере отец Никон заболел туберкулезом, и по прибытии этапа в Архангельск врач медицинской комиссии посоветовал ему обратить особенное внимание на состояние своего здоровья и проситься в место, более ему соответствующее. Отец Никон, посоветовавшись с монахом Агапитом (Таубе) [r] , сказал: «Воля Божия да совершится». И не стал предпринимать что-либо для облегчения своего положения. Он был отправлен в город Пинегу и поселился в находящейся в нескольких километрах от Пинеги деревне Воепала. Хозяйка дома, жестокая пожилая женщина, видела в ссыльном монахе всего лишь дарового работника и нещадно заставляла его работать. Туберкулез у отца Никона стремительно развивался, и он чувствовал себя все хуже и хуже. Хозяйке, однако, казалось, что ее жилец притворяется и состояние его здоровья не так плохо, как он хочет показать, и, невзирая на его самочувствие, она продолжала требовать от него исполнения всех тяжелых работ. Иеромонах Никон так описал в письме начало своей последней болезни: «Болезнь началась внезапно. Чувствуя себя здоровым, я пошел копать снег около дома и почувствовал боль в венах больной ноги. Я все же несколько поработал и утомился. Сразу заболели все вены, начиная от живота и до пяток. Я положил компресс, смерил температуру – Оказалось – кровоизлияние. На следующие три дня температура была почти нормальная. Вдруг я почувствовал боль в груди, температура которая была не более недели. лежал довольно долго, две или три недели. Вены перестали болеть, кровоизлияние рассосалось, но рана, открывшаяся немедленно, прошла только недавно. Прежнего дыхания нет, оно не так свободно». Отец Никон добрался до врача в больнице за шесть верст от деревни. |
| По премудрому Промыслу Божию ему предстоял не вековой затвор, а до времени различные тяжкие испытания. Глава IV Временные отлучки отца Илариона из пещер.– Его почитатели и духовные друзья в городе Ельце.– Отношения его с Елецкой затворницей Меланией.– Недоброжелатели и гонители отца Илариона.– Чудесное избавление его от елецкой полиции.– Отец Иларион в Задонске.– Намек его иеросхимонаху Нафанаилу о схиме.– Духовное общение с иеросхимонахом Агапитом.– Отец Иларион на пути из Киева заболел.– Принятие им в Коренной пустыни тайного пострига в мантию.– Возвращение его в Головинщинские пещеры.– Исцеление им глухого и расслабленного мальчика, впоследствии своевольно удалившегося от него.– Совет отца Илариона Дарье Дмитриевне Кутуковой.– Желание Филатова, управляющего имением господина Соловово, причинить зло отцу Илариону, не увенчавшееся успехом.– Клевета на отца Илариона и ссылка его в Петропавловскую пустынь под епитимию, уничтожение его пещер.– Посещение отцом Иларионом жившего вблизи Петропавловской пустыни затворника.– Злоба раненбургского городничего на отца Илариона.– Возвращение его из пустыни. Егда же гонят вы во граде сем, бегайте в другий. Человек предполагает, а Бог располагает. Мудрое изречение мудрых людей оправдалось и на отце Иларионе. Его намерение провести остальную жизнь, сколько бы она ни продолжалась, в беспримерном затворе не только не осуществилось, но и с самыми пещерами своими в Воловом овраге он должен был в непродолжительном времени расстаться. Промыслом Божиим так устраивались обстоятельства, что верный раб Иисуса Христа, хотя на некое время, должен был уподобиться своему Господу, не имевшему в земной жизни где главы подклонити 24 . Известно уже, что во избежание молвы и славы человеческой отец Иларион оставлял иногда свое мирное пребывание, укрываясь в глубине леса по нескольку дней. |
| Искусством врачевания св. Агапит превзошел знаменитого в Киеве врача армянина, и тот, пораженный помощью свыше, которая видимо была с Агапитом, крестился и принял иночество в Печерском монастыре. Подвигом, свойственным, по преимуществу, жизни мирской, следует назвать странничество. Труды страннические не требуют, чтобы человек посвятил им всю свою жизнь, а потому их охотно принимали на себя в огромном количестве миряне и в незначительном, сравнительно, числе иноки-подвижники. Проходится этот подвиг не в тиши обителей, а по всему лицу земли русской, по ее безконечным путям, иногда по большим городам. Достойно замечания, что странничество не уменьшается со временем, как все прочие виды подвигов, а даже увеличивается. И в наше время, когда дух подвижничества вообще ослабел, сотни тысяч странников из конца в конец проходят наше отечество, стремясь поклониться отдаленным от их родины святыням. Сущность странничества составляет пламенное желание православного христианина помолиться на самом месте подвигов того или другого знаменитого угодника или даже Самого Христа Спасителя, поклониться мощам святого или облобызать св. икону, прославленную чудесами. Но есть ли этот подвиг путь спасения? Надлежит ли христианину искать Бога где-то далеко, когда Он близ каждого из нас? Не потеряет ли в пути он даром время, и дух праздности не принесет ли ему более вреда, чем поклонение святыне принесет спасения? Истинное странничество есть, конечно, только ф то, которое совершается с единственною целью – помолиться и потрудиться Бога ради. Господь – один повсюду; везде увидит нас Его всевидящее око, везде услышат нас Его святые, но не всегда и не везде мы сами одни и те же. Известно, как легко поддается человек привычке. |
| Даже советовал подать заявление по прибытии в Архангельск о назначении на комиссию: говорил могут послать не на север, а в другое место. Но батюшка, посоветовавшись с о. Агапитом, не принял в этом направлении никаких мер, сказав: Божия да совершится! В скоротечную чахотка могла перейти в деревне Воспола в конце или начале текущего года, когда батюшка жил на квартире у некоей старухи Старковой, которая издевалась над батюшкой, как жестокий господин над своим невольником. Когда эта ужасная женщина наконец-то убедилась, что батюшка болен (а до этого все думала, что батюшка притворяется) и не может работать, то начала выгонять его из дома, говоря: Иди куда хочешь, ты работать не можешь и мне не нужен. Ко мне на квартиру просятся здоровые люди, которые будут мне работать, а ты болен, еще помрешь, что я тогда с тобой буду делать? Положение батюшки было безвыходное. В это время пришел к нему о. Парфений, которому батюшка все рассказал. Было решено по совету о. Парфения переехать на жительство к о. Петру. Последний в Вербную субботу, 22 марта ст./ст., перевез к себе батюшку уже совершенно больного. Пробыла я в тамошних пределах семнадцать дней, встречалась со многими монахами и монахинями. Все они отзывались о батюшке, как о достойном пастыре, располагавшем к себе. Многие во время болезни приходили навещать его. Узнав о смерти, очень жалели и с любовью вспоминали о нем. Часто приходил к батюшке о. Парфений. Он был в добрых отношениях с батюшкой, но не был с ним в молитвенном общении, посему отказался от служения панихиды, сказав: будет на меня обижаться… Я буду за него дома молиться! Тот же о. Парфений поднимал надглазник и, посмотрев на лицо покойного, сказал: сейчас засмеется! Нелишне здесь упомянуть о сне того же о. Парфения, который он видел за несколько дней до кончины батюшки. О. Парфению виделось: куда-то направлялся батюшка и с ним Кирилл, оба с чемоданами. О. Парфений спросил: меня возьмете с собой? Батюшка ответил: как хочешь, а Кирилла я не и оба пошли дальше. Но пора мне и заканчивать свои воспоминания. Заканчиваю их словами некоего старца, которые изрекли уста его по получении известия о кончине батюшки: |
| Предисловие к книге написано епископом Агапитом Штутгартским, викарным архиереем Германской епархии Русской Зарубежной Церкви. Интересно, что в предисловии Владыки Агапита (как и в послесловии П.Е.Бухаркина) ничего не говорится о самой дискуссионной части книги - о власовском движении. А именно это больше всего интересует оппонентов о.Георгия. С этого и начнем. Сегодня уже очевидно, что никакой «власовской армии» по большому счету не было. Если сам генерал А.А.Власов попал в плен в 1942 г., то официальное разрешение от нацистов на создание армии он получил лишь в 1944 г. Весной 1945 г, она состояла из одной полноценной дивизии (первая дивизия РОА генерала Буняченко) и двух других, чья комплектация так и не была завершена. Сам Власов был изолирован немцами от командования этой армией даже в последний месяц войны. Единственное участие первой дивизии в боях (не считая попыток ввести ее в бой 11 апреля 1945 г.) - поддержка Пражского восстания 6-8 мая, где дивизия выступила против немецкого СС-вского гарнизона на стороне восставших! Покинуть Прагу пришлось из-за приближения Советской армии, за несколько дней до того не спешившей поддержать восстание (как и в Варшаве в свое время) по причинам политическим. Все годы пребывания у немцев Власов был не подлинным военачальником, но лишь примером советского генерала, героя битвы под Москвой, в плену перешедшего на сторону немцев. Своего рода «брэндом». Немцы вовремя умели использовать его в целях пропаганды, не давая Власову никакой возможности для действий. Так что никто не шел «широкими полями на восходе солнечных лучей», и не было никакого «боя с большевиками за свободу родины своей». И это знали солдаты РОА, когда сдавались в плен Советской армии, поверив ложным обещаниям о прощении. Наверное, мы никогда не узнаем подлинных причин, побудивших плененного советского генерала перейти на сторону врага: осознание того, что коммунизм есть страшнейшее зло, желание помочь военнопленным, стремление стать у власти после возможной победы немцев или же внутренний слом, произошедший с ним в плену (ср. немецкий фельдмаршал Паулюс после Сталинграда). Несомненно то, что Власов не был подлинным сторонников фашизма. Это подтверждается его последовательным отказом от участия в антиеврейской пропаганде и уничтожении евреев (а это было одной из важнейших составляющих частей нацистской идеологии) и в отказе создать русскую дивизию СС, которая могла бы пополнить ряд других национальных дивизий. |
| Однако Владыка скоро встал, отпустить меня, сказав: «Приезжайте завтра ко мне обедать, вместе с Архимандритом Агапитом, во 2 часу». Я вышел в восторге и умилении. 14 марта, в 3 Воскресение поста, мы приехали с о. Агапитом в назначенное время. В зале у Владыки встретили двух Архимандритов, Иоанникия, Чудовского Наместника 139 , и Платона Андрониковского. Тотчас вышел Владыка. Поговорил что-то с Архимандритом Агапитом. Сели за стол в светлой галерее, налево из залы. Стол изящный, с рыбою. Митрополит держал около себя особую бутылку, что-то ало-красное, подобно клюквенному морсу. Нас потчивал вином. Был говорлив и деликатен Я сидел с правой руки его. Речи отборные, ясные, округленные и интересные. Владыка даже улыбался легким осклаблением. Я увидел, в глубине челюстей его уже несколько зубов нет. Говорил про золочение церковных глав, про сочинение Андрея Николаевича Муравьева о Раскольниках 140 . Вообще говорил, а не молчал. Архимандрит Агапит жаловался на галок, тучами наседающих на кровле; церквей, и высказывал желание стрелять их. Владыка зачитал: «Ибо птица обрте себе храмину, а горлица гнездо себе, идеже положит птенцы своя: олтари твоя, Господи сил». О. Агапит замолчал. Со мною Владыка кажется ничего не сказал. Встали от обеда. Владыка отозвал меня к стороне, и указал картонный ящик, в коем сложено Архиерейское облачение (не полное, без саккоса и подризника), по золотому глазету шитое «Это Вам от меня». Я поклонился Владыке в землю. Тут же и простился. (Облачение это и храню, и употребляю в важные дни. На палице шелками вышит праведный Филарет в одежде вельможи.) Это было уже последнее лицезрение мое блаженного Митрополита Филарета. Я уехал сперва в Казань, а потом в Красноярск, за четыре тысячи верст от него. LXV. Здесь и сим я кончаю мою память о блаженном Митрополите Московском Филарете. Есть два письма его ко мне, писанные в март и мае 1863 года, относительно моих мнений о свечном сборе в церквах: но они не могут быть объявлены до моей смерти. Здесь только скажу, что и самый гнев на меня святого Святителя происходил из отеческой жалости обо мне, и сам в себе есть сущая благость и мудрость. |
| Савва опалил себе лицо и бороду, повредил и другие части тела, и сильно захворал. Когда он возвратился в лавру, братия узнали его только по голосу: так было опалено его лицо. И лежал он многие дни без голоса, доколе Божественная Сила не сошла на него свыше и не исцелила его, и не даровала ему власть на нечистых духов. Борода же его не выросла уже потом такою, как была прежде, стала небольшою и редкою, а он благодарил Бога за уменьшение бороды, чтобы не тщеславиться ему красотою ее. На другой год опять по обычаю ушел он в пустыню, вместе с учеником своим Агапитом. Через несколько дней Агапит лёг на песок от утомления и голода и уснул, а блаженный Савва в некотором отдалении стоял от него и молился; вдруг явился огромный лев, остановился над спящим Агапитом и начал его обнюхивать с ног до головы. Увидев льва над учеником, блаженный Савва, испугался, как бы он не съел спящего, и тотчас прилежно помолился о своем ученике, чтобы Бог сохранил его от зверя. Бог услышал Своего раба, заградил пасть льву, и лев, не причинив никакого вреда Агапиту, как бы ударяемый кнутом, побежал в пустыню. Убегая, он ударил хвостом по лицу спящего; тот проснулся, затрепетал при виде льва, и побежал к святому отцу, а Савва стал поучать его не предаваться долгому сну, чтобы не сделаться когда-нибудь пищей зверям, особенно невидимым. В один из следующих годов блаженный таким же образом по обычаю с тем же учеником ходил по пустыне к северу от Иордана и нашел в одной горе пещеру, а в ней прозорливого отшельника. Когда он сотворил молитву и приступил к беседе, отшельник с удивлением спросил: заставило тебя, чудный Савва, придти к нам? или кто тебе показал место сие? Вот, тридцать восемь лет я здесь, по милости Божией, и не видал ни одного человека: как ты пришел сюда? Блаженный же Савва отвечал: открывший тебе мое имя, показал мне и место сие. |
| В этом отношении особенно интересна фигура Флавия Магна Аврелия Кассиодора (ок. 490-ок. 585 гг.). Этот наследник древней цивилизации, сенатор и консуляр, родившийся уже после падения Западной империи, пытался отстаивать римскую идею на службе у готских государей Теодориха и затем Аталариха, но должен был убедиться, что не только римская государственность невосстановима, но и готская, варварская государственность, дававшая Италии хотя бы видимость порядка, обречена. Стремясь спасти хотя бы духовные богатства прошлого, он ходатайствовал перед папой Агапитом о создании в Риме под эгидой церкви христианской высшей школы по образцу такой же школы в сирийской Нисибине (первый на христианском Западе проект университета!); но и эта идея в условиях всеобщей разрухи наталкивалась на непреодолимые трудности. Почва для конструктивной культурной работы оставалась только в микромире монастырей: и неутомимый Кассиодор основывает в Калабрии обитель Виварий, где вменяет братии в обязанность изучение и переписывание книг, притом не только христианских, но и языческих. Составленные самим Кассиодором сухие и сжатые руководства ( Наставления в божественном чтении , Наставления в мирском чтении , и, наконец, Об орфографии ) должны были ориентировать монахов в практике этого дела. Так возникают монастырские скриптории - специальные комнаты для переписывания рукописей. В VIII в. знаменитый ученый и поэт Алкуин будет поучать тружеников скриптория: ...Пусть берегутся они предерзко вносить добавленья, Дерзкой небрежностью пусть не погрешает рука; Верную рукопись пусть поищут себе поприлежней, Где по неложной тропе шло неизменно перо, Точкою иль запятой пусть смысл пояснят без ошибки, Знак препинанья любой ставят на месте своем, Чтобы чтецу не пришлось сбиваться иль смолкнуть нежданно... |
| Ну разве что строгость к себе: владыка Агапит, даже став архиереем после многих лет диаконства и короткого периода священства, всегда оставался настоящим аскетичным монахом. Мы с ним общались, когда владыка Агапит приезжал на Святую Землю. Он ее любил. Иногда приезжал с группой паломников из Германии, с молодежью, иногда сам, иногда с кем-то из друзей. Как-то он был с только что рупоколоженным своим священником из Штутгарта, и они ездили по Святой Земле. Священник так служил свой сорокоуст, а владыка был его наставником и певчим. Мы встретились за литургией на берегу Галилейского озера, в Магдале. Я был с группой паломников. И один из молодых людей нашей группы пел литургию вдвоем с владыкой Агапитом. Ближе к концу литургии молодой человек спросил меня: «А где же обещанный архиерей, он так и не выйдет из алтаря?». А архиерей пел с ним, как простой монах. У владыки был замечательный голос и музыкальные способности. Его наставником по части церковной музыки был профессор Иван Алексеевич Гарднер, в 1930-е годы бывший иеромонахом на Святой Земле и, затем, короткое время, епископом Потсдамским. В конце войны епископ Филипп (Гарднер) снял с себя сан, вступил в брак и вновь стал Иваном Алексеевичем. Владыка Агапит, много о нем рассказывавший, никогда его не осуждал. Он вообще никого не осуждал, хотя это не лишало его мысль ясности и критичности. В том числе и к себе. Так, в последние годы владыка Агапит очень полюбил митрополита Антония Сурожского. Но при жизни они никогда не виделись: «Мы же в то время, — с горечью говорил владыка, — ни с кем не общались». Одно из самых запомившихся путешествий с владыкой было в Галилею. |
|
