| На основе второй редакции в середине XVII в. была составлена новая пространная редакция . Проложная редакция Жития Авраамия Ростовского оказалась менее изученной. Митрополит Макарий (Булгаков) проложную редакцию не выделял, отметив лишь, что первая «кратчайшая» редакция, наиболее распространенная в списках, сходна с текстом, напечатанным в Прологе под 29 О том, что в Прологе помещен текст первой редакции Жития «с малыми переменами», упомянул и архиепископ Филарет А вот М. И. Соколов, А. П. Кадлубовский и Е. Е. Голубинский оказались более категоричны и, либо не изучив текст, либо не приняв во внимание его специфику, указали, что в печатном Прологе находится первая (по Голубинскому, вторая) редакция Голубинский рассматривал последнюю как проложное сокращение более пространной редакции, традиционно считающейся второй (по сообщению Т. Л. Никитиной, Краткая редакция Жития Авраамия Ростовского переписывалась в том числе в составе ). О существовании собственно Проложной редакции Жития Авраамия Ростовского впервые упомянула Т. В. Буланина, указав, что «н а основании первой редакции была составлена проложная память (издана По-видимому, здесь речь идет о редакции в составе печатного Пролога, поскольку Пономарев при публикации статей из Пролога в «Памятниках древнерусской церковно-учительной литературы» брал за основу издание Пролога 1675 – 1677 (На данный момент это единственная публикация текста Проложной редакции Жития Авраамия Ростовского.) Замечу, что других проложных редакций Жития пока не выявлено. Первое описание Проложной редакции Жития Авраамия Ростовского в составе печатного Пролога принадлежит Т. Л. Никитиной, которая работала с текстом из второго (первого полного) издания Пролога 1642–1643 гг. (Житие помещается под 29 октября и входит в первый том, на сентябрьскую половину года, вышедший в 1642 Никитина также пришла к выводу, что источником Проложной редакции послужила первая, Краткая, редакция Жития, которая была переработана в XVII в. специально для включения в печатный Однако, как выяснилось, последний вывод нуждается в существенной корректировке, позволяющей по-новому взглянуть на историю рассматриваемой Проложной редакции . Этой теме и посвящена настоящая статья. |
| В дальнейшем вторичный вид Проложной редакции Жития Авраамия Ростовского, представленный текстом во втором издании Пролога 1642 г., переиздавался в составе последующих изданий Пролога, кроме того, он известен в списках-копиях с изданий Таким образом, Проложная редакция Жития Авраамия Ростовского, вошедшая в печатный Пролог, была создана не специально для включения в печатный Пролог в начале XVII в., а гораздо ранее – вероятно, в 30–40-х гг. XVI в. Эта редакция, по-видимому, была составлена в рамках подготовки комплекса проложных редакций в связи с упорядочением богослужебной практики и унификацией общецерковного почитания русских и славянских святых при митрополите Макарии. В значительной части этот комплекс проложных редакций через рукописные Прологи перешел, подвергшись правке, во второе (первое полное) издание Пролога 1642–1643 гг. Так оказалась там и Проложная редакция Жития Авраамия Ростовского, представленная новым, стилистически отредактированным вариантом. Именно этот вторичный вид Проложной редакции получил широкое распространение после включения в печатный Пролог и именно он был введен в научный оборот наряду с другими статьями из печатного Пролога (по изданию 1675–1677 гг.) в конце XIX в. (причем это издание осталось единственным), тогда как первичный вид Проложной редакции пока не публиковался. Текст первичного вида Проложной редакции Жития Авраамия Ростовского публикуется по старшему выявленному списку РГБ, ф. 92, собр. С. О. Долгова, 39, 30–40-е гг. XVI в., л. 122а, 354а–355в ( Долг. 39 ), с указанием лексических, морфологических и синтаксических разночтений (включая ошибочные чтения) с текстом списков Рум. 397, Егор. 1299 , Тит. 1220 и печатного Пролога 1642 г., л. 274 об.–277 (П-1642). Текст списка Долг. 39 передается в упрощенной орфографии с сохранением буквы и с современной пунктуацией, без сохранения построчного деления. Киноварные написания выделены полужирным шрифтом. Разночтения в печатном Прологе обозначены в примечаниях полужирным шрифтом. |
| Отец Авраамия умер еще до рождения святого. Когда же младенцу было около года, он лишился и матери. Авраамия, оставшегося круглым сиротой, взяла на воспитание подруга его матери – монахиня. Эта благочестивая женщина имела огромное влияние на своего воспитанника: он, видя ее подвижничество, старался подражать ей в постах и молитвах. А она, заметив в нем желание благих назиданий, усердно старалась посеять как возможно более семян благочестия. Авраамий рос тихим мальчиком: скромность во всем его поведении, благочиние, понятливость, далеко не по годам разумность, великое воздержание были его отличительными чертами. Уже в раннем детстве он любил играть не в царей и полководцев, а в монашествующих. Воспитательница Авраамия, питая сердце его благочестивыми назиданиями, не пренебрегала и образованием его ума, отдав его учиться. Обладая от природы хорошими умственными способностями, он быстро и легко усваивал уроки. Однако вскоре Авраамий вновь осиротел – его приемная мать скончалась. Попечение о мальчике взял на себя некий таможенный чиновник – евнух. Видя желание Авраамия получить хорошее образование, он решает отвезти его в Константинополь. Едва Авраамию минуло пятнадцать, они отправились в столицу Византийской империи. Там евнух устроил юношу в училище известного ритора по имени Афанасий. Учась у Афанасия, юный Авраамий, при счастливых умственных способностях, быстро шел вперед в своем образовании и в короткое время обладал уже многими сведениями по всем частям преподаваемых ему наук. Но при своем старании об образовании ума Авраамий не оставлял в небрежении и образования нравственного. В столице Византии Авраамий также обрел покровителей – одна его дальняя родственница вышла замуж за сына военачальника Зефиназера. Она упросила своего мужа приютить юношу в их доме. Авраамий, опасаясь соблазнов, подстерегающих его в богатом доме, долго отказывался, но в конце концов вынужден был согласиться. Поселившись у родственников, Авраамий по-прежнему соблюдал строгое воздержание в пище и сне. Все, что давали ему родственники, он старался раздавать нищим. |
| Более мы не знаем ничего об авторе одного из самых интересных произведений древнерусской литературы. Сам Ефрем в Житии характеризует себя так: «А вот конец блаженного и преподобного отца нашего Авраамия, и похвала этому городу, и защита его пречистой богородицей–приснодевой, и похвала. А я, грешный и недостойный Ефрем, пребывающий во многой лености, и последний среди всех, и праздный, и чуждый всех благих дел, и в пустое только имя облачившийся, в этот ангельский сан, по имени только называюсь иноком, но далек от этого злых дел. И как назову себя иноком я, который не может назвать себя и последним, ибо злые дела, которые я сделал, обличают и пугают меня, и поэтому, скажу, при жизни блаженного я был его последним учеником, который и в малом не следовал его житию, его терпению, смирению, любви и молитве, его благим нравам и обычаям, но во все дни был пьян, и веселился, и развлекался в недостойных делах, воистину я был праздным.» Однако, по Житию Авраамия можно догадаться о высокой культуре (Ефрем — один из представителей культурного всплеска в Смоленске XII века). Более того, Ефрем местно чтился в Смоленске вместе с Авраамием. Нравится Tweet Книги автора Житие Авраамия... Ефрем, инок Категории: Жития святых Читать EPUB FB2 MOBI Контактная информация pravbiblioteka@missia.me https://missia.me Миссионерский отдел Московской Епархии Все материалы, размещенные в электронной библиотеке, являются интеллектуальной собственностью. Любое использование информации должно осуществляться в соответствии с российским законодательством и международными договорами РФ. Информация размещена для использования только в личных культурно-просветительских целях. Копирование и иное распространение информации в коммерческих и некоммерческих целях допускается только с согласия автора или правообладателя Создание сайта: studio.hamburg-hram.de |
| Обратившаяся в последнее время к изучению рукописной традиции Жития Авраамия Ростовского Т. Л. Никитина, учитывая существующие в литературе разные мнения о взаимоотношениях первой и второй редакций, предложила называть первую редакцию Краткой (далее я также буду использовать этот термин). Выявив около 130 списков Краткой редакции, исследовательница выделила несколько вариантов текста (включая восходящие к Краткой новые редакции): тип 1А – наиболее распространенный в списках и характеризующийся наличием имен ростовских епископов и князей; тип 1Б – представленный малым числом списков и не содержащий имен ростовских епископов и князей; тип 2 (Макариевская редакция) – особый вид, созданный для Великих Миней Четиих, с упоминанием имен ростовских епископов и князей и стилистическими изменениями в тексте; тип 3, или редакция в составе печатного Пролога, основанная на типе 1А; тип 4, или редакция Димитрия Ростовского, основанная на Проложной В противоположность своим предшественникам Никитина полагает, что первичен тип 1А (с именами ростовских епископов и князей), так как именно к нему относятся наиболее ранние списки Краткой редакции конца XV – начала XVI в. Замечу, что известен более ранний список Краткой редакции Жития без имен – в составе годового минейного торжественника 70-х гг. XV в. (СПбИИ РАН, ф. 238, колл. Н. П. Лихачева, оп. 1, Именно этот вариант, скорее всего, и был первичным, как предполагал еще Ключевский. В литературе встречаются разные датировки первоначального текста Жития. Согласно архиепископу Филарету (Гумилевскому), оно было создано не позднее XIV согласно В. О. Ключевскому – не ранее XV согласно А. П. Кадлубовскому – в конце XV Ставшую общепринятой датировку Ключевского М. О. Скрипиль сузил до 80–90-х гг. XV в., указав на зависимость Жития Авраамия Ростовского от легенды о путешествии на бесе Иоанна Новгородского из Жития святителя, составленного не ранее 80-х гг. XV в. (мнение о зависимости сюжета о заключенном в сосуде бесе в Житии Авраамия Ростовского от сюжета в Житии Иоанна Новгородского было высказано уже Ключевским и обосновано Л. А. Дмитриевым; Никитина, однако, считает его недостаточно убедительно Голубинский относил создание Жития Авраамия Ростовского к концу XV – началу XVI Однако существование более раннего списка Краткой редакции памятника свидетельствует о том, что она возникла не позднее начала 70-х гг. XV в. Датировка второй редакции Жития остается под вопросом (имеющиеся в литературе варианты находятся в пределах XVI в.). |
| Первое (неполное) издание Пролога 1641 г., когда был напечатан только первый том, на сентябрьскую половину года, включало лишь 7 русских и 9 славянских статей, и Жития Авраамия Ростовского среди них не Как явствует из Послесловия ко второму изданию Пролога, первый том которого (на сентябрьскую половину года) вышел уже в следующем 1642 г., по указу царя, в новое издание следовало включить значительно больше житий русских – и в него вошло уже 64 русские статьи: 28 в составе сентябрьской и 36 в составе мартовской половины года (а также 15 славянских статей: 10 в составе сентябрьской и 5 в составе мартовской половины В их число вошло и Житие Авраамия Ростовского. О происхождении русских статей в составе печатного Пролога 1642–1643 гг. до сих пор было известно немного. Комплексный их анализ исследователями не проводился. Однако при попытках общих заключений по этому вопросу высказывалось предположение, что большинство вошедших в печатный Пролог редакций были написаны специально для Ряд русских статей в составе печатного Пролога исследовался отдельно, в рамках рукописной традиции соответствующих агиографических текстов. В зависимости от доступного исследователям материала (выявленных списков) в работах можно найти разные варианты решения вопроса о происхождении проложных редакций. В отдельных случаях вопрос остался без решения, т. е. предположение о происхождении статьи в составе печатного Пролога не высказывалось. Такова, в частности, ситуация с редакцией Жития Дионисия . В отношении некоторых других житий, как и Жития Авраамия Ростовского, был сделан вывод о создании проложной редакции в XVII в. специально для включения в печатный Пролог – сюда можно отнести, например, работы о текстологии Жития Исидора Но в ряде работ можно встретить указание, что тексты в составе печатного Пролога были созданы или восходят к проложным редакциям, появившимся не позднее середины XVI в. и представленным в том числе списками в составе Румянцевского сборника ( РГБ, ф. 256, собр. Н. П. Румянцева, 397; далее – Рум. 397 ), содержащего службы и жития, посвященные русским и славянским святым, а также сказания и переписанного в середине XVI |
| А он стал говорить, глядя ей прямо в глаза: Мария, дочь моя! Ведь это же я, Авраамий! Что ты сделала с собою? Какая приключилась беда? Если был грех, я возьму все на себя! Скажи мне! Возвратись со мной в наш дом... Он говорил с ней, как отец с любимейшей дочерью, а она как будто окаменела - стояла с побелевшим лицом. Потом Мария начала свой рассказ. Она рассказала старцу о той ночи, когда согрешила в их келье и обо всей своей последующей жизни. Она не хотела поверить в возможность спасения своей души и в отчаянии вновь и вновь наотрез отказывалась возвращаться. Но Авраамий не отступился. Он дал Марии страшное обещание: твердо обещал взять ее грех на себя,., т.е. пойти в ад вместо нее! И потрясенная тем, сколько мужества и любви было в душе Авраамия, Мария решилась вернуться в ту хижину, где провела столько лет. Только теперь они со старцем поменялись местами, и Мария выбрала для себя внутреннюю келью, а Авраамий поселился у двери. И теперь Мария не желала, чтобы из-за нее духовно погиб старец, не желала и сама быть игрушкой в руках темных сил. Она стала каяться, и уже сознательно, в наказание за то, что жалела себя и свою плоть, она подвергала себя жестоким испытаниям - чрезвычайно строго постилась, молилась непрестанно, практически не давая себе времени для сна. Люди, которым случалось проходить мимо хижины ночью, многократно слышали женские рыдания - это оплакивала свой грех блаженная Мария. Ее раскаяние было так велико, что она получила от Бога дар исцелять тяжелые болезни. Молился и каялся за грехи Марии, как за собственные грехи и старец Авраамий. Радовался он и тому преображению, которое она переживала. Он скончался через 10 лет после тех страшных для него событий, семидесяти лет от роду, и его хоронить вышли все жители близлежащего города. А Мария после смерти Авраамия прожила еще 5 лет, ни на минуту не переставая сокрушаться о своих грехах. ПАМЯТЬ БЛАЖЕННОЙ МАРИИ И ПРЕПОДОБНОГО АВРААМИЯ ПРАЗДНУЕТСЯОДНОВРЕМЕННО - 29 ОКТЯБРЯ (11 НОЯБРЯ). ( 5 голосов, средняя: 5,00 из 5) |
| Наряду со значительным распространением нравоучительного отдела, Псковскую редакцию Пролога отличала открытость для проникновения современного агиографического материала, что позволило Фет выделить несколько ее видов. Последним по времени появления стал Макарьевский вид, включивший ряд русских и славянских статей, посвященных «новым чудотворцам», установление празднования которым было связано с Макарьевскими соборами 1547 и 1549 гг. Макарьевский вид Псковской редакции Пролога известен только для сентябрьской половины года – списков мартовской половины года Фет не выявила. Обратившаяся к этой теме М. В. Чистякова обнаружила, что Макарьевский вид (вариант, по ее терминологии) для мартовской половины года был создан на основе Пространной редакции На данный момент известно всего 8 списков Макарьевских вариантов Пролога, три из них – на сентябрьскую половину года и пять – на Замечу, что исследователями анализировался лишь состав Прологов, текстологией вошедших в него русских и славянских статей они не занимались, ограничившись указанием, что в Макарьевские варианты Прологов вошли краткие версии житий «новых Все Прологи на сентябрьскую половину года, относимые к Макарьевскому варианту Псковской редакции, содержат рассматриваемую Проложную редакцию Жития Авраамия Старшим из них является Пролог РГБ, ф. 92, собр. С. О. Долгова, 39 (далее – Долг. 39 ), 30–40-х гг. XVI Он отражает раннюю стадию формирования макарьевского комплекса проложных редакций: под соответствующими датами указаны лишь памяти русских и славянских святых и праздников (=заглавия произведений), сами же тексты (без заглавий!) помещены в конце в качестве дополнения (всего Житие Авраамия Ростовского – на л. 122а, 354а–355в. Это самый ранний из выявленных списков Проложной редакции Жития. |
| На все эти вопросы все архиереи, каждый в отдельности, еще до собора дали царю положительный ответ. Этим дело собора было предрешено. Наивность этой правительственной линии, вера в безошибочный авторитет своей власти и была вторичной причиной завершившегося раскола старообрядчества. Своя своих не познаша. Не Никон только, а все московские власти и государственные и церковные, оказались поверхностными, слишком рациональными, позитивными. Не разгадали глубин своего собственного народа. И это были ни греки, ни малороссы, а сами отцы и учители народа. «Комплекс» русского московского православия слишком всерьез принял путеводную звезду III и последнего Рима, русского эсхатологического избранничества. Этот комплекс не мог безжалостно, рационалистически поставить крест над своей цельной верой. Не мог оскорбить и развенчать ее, сведя ее к каким-то будто бы только грамматическим ошибкам. Оказались «шутки плохи» с «душой народа». Генеральное принятие греческого авторитета и греческой мерки было столь же потрясающей и неожиданной операцией для русского самосознания, как и последующая Петровская реформа, поставившая всю московскую культуру на колени перед «немцами», пред басурманской Европой. Но понимал, что он делал это сознательно хирургически, диктаторски. А царь Алексей и московская иерархия этого не поняли. Мало того, после вышеуказанной анкеты и самопроверки, царь и архиереи вообразили, что теперь, устранив Никона, они смогут сговориться с старообрядческой оппозицией, не уступая ей по существу. Но оппозиция была глубже. Оппозиция не Никону только, а всем властям мира сего. Оппозиция эсхатологическая и потому трагическая. Но директива «сговора» была дана архиереям, и те принялись и в одиночку и группами тихими уговорами усмирять строптивых протопопов; и возвращенного из Сибири Аввакума, и диакона Федора, и инока Авраамия и боярыню Морозову. Правда, по сварливости и грубости нравов то та, то другая сторона взрывалась. Аввакум сам признается, что в споре с Крутицким митрополитом Павлом и Рязанским архиепископом Илларионом, он «с кобелями теми грызся, яко гончая собака с борзыми». А Павел Крутицкий накинулся на инока Авраамия и стал бить его. Уж наверное за словеса, от которых в ушах звенело. Через две недели Илларион Рязанский, как бы извиняясь за выходку Павла, снова ласково уговаривал Авраамия. |
| Эти «качества и черты» сопряжены с социальными особенностями самой (правда в свою очередь неоднородной) категории зависимых людей, охватываемой понятием «холопства»: «Само положение холопов в общественном строе Русского государства стимулировало их политическую активность и толкало их на борьбу против своих господ. Отношения крепостнической эксплуатации были для холопа гораздо обнаженнее, а формы ее значительно более грубыми и тяжелыми, чем для крестьянина» . Но чтобы быть в авангарде, требовалось и находиться на более высоком уровне идейного развития по сравнению с массой участников борьбы. И. И. Смирнов (вслед за отмечает, что холопы «ближе, чем крестьяне, соприкасались с центрами политической и культурной жизни Русского государства», «в какой-то степени приобщались к культурным условиям эпохи», и то, что «общие условия городской жизни и скопление большого количества холопов во дворах феодальной знати создавали возможность для холопов общаться друг с другом» . Для «вопрос об участии холопов в восстании Болотникова… есть прежде всего вопрос о беглых холопах». И далее: «Беглые холопы и явились одной из главных сил восстания Болотникова» . Но отсюда следует, что возможности для холопов стать наиболее активными элементами восстания расширяются и опытом их беглой жизни, а затем оседанием то ли в «украинных городах», то ли в польско–литовских пределах. В круге источников по истории социально–политической борьбы периода смуты общепризнанное значение принадлежит «Сказанию» Авраамия Палицына. Мы, в частности, узнаем из «Сказания», что по следу, проложенному в свое время Феодосием Косым, множество холопов устремляются в бегство на окраины государства и за его рубежи. Уже фигурирует у Авраамия Палицына и собирательное понятие «бегуны». |
|
