| Так, например, в вопросах встречаются выражения: «и зде в соборных церквах того не поют» (вопр. 9-й); а здеся в соборной церкви и во всех церквах пред обеднею в царских дверях отпуста не глаголют» (вопр. 12-й). Последний вопрос (12-й) мог быть предложен Феодосием, архиепископом Новгородским, судя по указанию в этом вопросе на церковную практику Новгородской епархии. Ему же, совместно с Гурием, епископом Смоленским, принадлежит 5-й вопрос об установлении празднования св. Ефросину Псковскому и св. Авраамию Смоленскому, так как оба эти святые подвязались в их епархиях. 231 Вторая группа вопросов обличает беспорядки в жизни белого духовенства. Сюда прежде всего относятся вопросы 2-й и 3-й, направленные против невежества и суеверия некоторых тогдашних священников, которые клали на престолы сорочки новорожденных детей и держали их там до шести недель (2-й вопр.). Так же поступали они и с мылом, которое приносили миряне на освящение церкви (вопр. 3-й). Оба эти вопроса вероятно составлены иерархией, которой вообще присуще было стремление к обличению недостатков белого духовенства. Вопрос 4-й предлагает собору установить одинаковый для всех владык размер пошлин, взимаемых в пользу казны архиереев и их чиновников с белого и черного духовенства при выдаче грамот благословенных, отпускных, настольных, епитрахильных и орарных. Г. Лебедев приписывает 232 этот вопрос царю, так как последний и в первых своих вопросах обращал внимание на злоупотребления архиерейских должностных лиц при выдаче антиминсов (в. 2-й) и венечных знамен (в. 4-й). Да и странно было бы предполагать, что иерархия сама задала себе вопрос о своих финансах. В ответ на этот вопрос, после определения размера пошлин, совершенно неожиданно говорится о том, что митрополит, архиепископы, епископы, архимандриты и игумены не должны держать при себе в монастырях своих детей и племянников. |
| Житие св. Авраамия Затворника, составленное Ефремом Сириным , должно было быть особенно близко нашему автору. Оба смоленские святые носят свои имена по святым сирийским. Об Авраамии это говорится с определенностью: «Сего же ради блаженый имя нарекл себе, своего святьца подражая, якоже бо и он 5 (подражая) много пострадал от оноя веси и за ня моляся Богу, обращая вся к Богу и спасая, блаженый же терпя их запрещение. Тако-же бе и сему их запрещение». В этих словах нельзя не видеть намека на хорошо памятную русскому читателю историю обращения Авраамием Затворником одной «веси» и перенесенных им страданий от язычников. Если же Авраамий Сирийский был «святцем», тезоименитым в монашестве («имя нарекл себе») Авраамию Смоленскому, то с большой вероятностью можно думать, что и Ефрем нарекл себе в монашестве свое имя, памятуя о Сирине, как предполагаемом ученике Затворника. Жития греческих святых, тезоименитых русским, нередко давали нашим агиографам конкретный материал, наряду с календарной датой празднования. 6 В данном случае не приходится говорить о дословных заимствованиях. Но влияние сирийского жития несомненно. Уже сама тема смоленского жития и заглавие его, как «терпение», может быть навеяна «терпением» Затворника в языческой веси, где это слово встречается под пером Сирина неоднократно. 7 Явно Ефремом Сириным вдохновлялся смоленский Ефрем в своем послесловии, где похвала святому чередуется с резкими самообличениями. Он лишь заострил антитезы своего источника, придав им бытовой реализм и вместе с тем гиперболическое неправдоподобие. Там, где Сирин говорит о себе отвлеченно: «Наг есмь и не готов житием... во вся дни согрешаю и по вся дни каюся заутра же глумлюся» 8 ..., смолятич не щадит красок: «По вся дни пиан и веселюся и глумлюся в неподобных делех... |
| сомнения, что на поприще церковного красноречия, кроме святителя Туровского Кирилла, подвизались тогда и другие просвещенные пастыри. Это видно из представленных уже нами отзывов о митрополитах Клименте Смолятиче и Кирилле I, и особенно о преподобном Авраамии Смоленском. Клименту Смолятичу, может быть, принадлежит о любви сохранившееся в позднем списке. Авраамию Смоленскому некоторые приписывают о небесных силах, чесо ради создан бысть или Слово о мытарствах, которое в одном из поздних списков надписано именем преподобного отца нашего Авраамия., хотя во многих других и более древних списках надписывается именем святого Кирилла или святого Кирилла Философа, а под именем митрополита Кирилла I не сохранилось ни одного слова. Зато встречаются в рукописях поучения неизвестных писателей, которые, по всей вероятности, составлены были в России в период домонгольский. Такими кажутся нам двенадцать Слов, помещенные в Прологе Новгородской Софийской библиотеки XII – XIII вв. за первую половину года и потом встречающиеся в другом Прологе той же библиотеки XIII – XIV вв., именно: пять Слов на предпразднства великих праздников и семь на самые праздники. Догадку свою мы основываем на следующих соображениях: а) славянский Пролог, без сомнения, переведен с греческого, но в греческом, как он ныне известен, помещаются только краткие жития святых без всяких Слов и поучений; б) славянский Пролог мог быть принесен к нам первоначально от славян южных, но и там, сколько известно из болгаро-сербского Пролога XIII в., помещались в Прологах только жития без поучений; следовательно, поучения могли быть внесены в Пролог только в России; в) правда, и в России могли быть внесены в Пролог статьи не русские, а греческие, существовавшие в славянском переводе, как действительно и внесены, кроме сказаний из греческих Патериков, и некоторые греческие Слова и поучения, но замечательно, что эти Слова и поучения, внесенные в древние наши Прологи XII – XIV вв. без имени-авторов, в позднейших наших Прологах прямо усвоены своим авторам, тогда как упомянутые нами двенадцать Поучений на предпразднства и праздники и в позднейших Прологах не усвоены никому; г) все эти двенадцать поучений весьма кратки и написаны с особенною простотою, так что, видимо, приспособлены к понятиям христиан, еще недавно обратившихся к вере, какими и были тогда наши предки. |
| образом: «совершать в день усекновения главы Предтечи службу храмовую и праздновать в сей день по уставу, так, как прежде нас праздновали, ничего не изменяя; а что на тот святый праздник миряне мяса не ядят, а иноки рыбы не вкушают, сие не ново, но от многих лет уставлено святыми благоразсудительными мужами Церкви; посему и приписано уже ко многим уставам». Сущность соборного ответа состоит в том, что как прежде, хотя устав и разногласил в своих главах, однакож пост соблюдаем был в день Усекновения главы Предтечи: так должно поступать и впредь. Указывая на отцов Церкви, Собор без сомнения имел в виду постановления святителей Русской Церкви, Киприана, Фотия и других, запрещавших разрешать в тот день на мясо или рыбу. 6. Царь требовал еще у Собора решения, как праздновать псковскому чудотворцу Евфросину, и смоленскому Авраамию (вопр. 5 из вторых). Преп. Евфросин, (в мире называвшийся Елеазар), родился около 1376 года в одном из псковских уездов. По отречении от мира удалился в пустыню, на реку Толву, близ озера Псковского, недалеко от самого Пскова, и основал общежительную обитель. Скончался в 1481-м году, 15-го мая, и погребен в основанной им церкви, где мощи его доныне остаются под спудом. Жизнь его описана двумя сочинителями, и первое жизнеописание, до нас не дошедшее, известно только по указанию на него от второго жизнеописателя, который распространил описание жизни преподобного из преданий, утверждая, что первый сочинитель жизнеописания писал «некако и смутно». Но сам второй жизнеописатель, писавший житие Евфросина в 1547-м году, когда Церковь обуреваема была расколами, очевидно был не из числа искренних сынов православной Церкви, и жизнеописание, им составленное, обращает на себя внимание тем, что преподобного Евфросина изображает защитником и поборником «сугубой аллилуия». |
| Авраамию Смоленскому, 7) крестного знамении и пения аллилуйи и 8) внешнего благочиния при Богослужении. Относительно устройства церквей и их принадлежностой собор постановил следующее: а) на каждой церкви пусть остается тот крест, которой на ней поставлен первоначально, причем отнюдь не следует приделывать к концам креста другие маленькие крестики, которые часто ломаются от бури. Собор вообще запрещает ставить кресты по своему замышлению, а не по чину и древним образцам. Крест, поставленный на Московском Успенском соборе, по образцу воздвизального креста было решено оставить неприкосновенным, хотя по поводу его формы возникли на соборе недоразумения (гл. 5-я, вопр. 35-й, гл. 41-я, вопр. 8-й). Впоследствии патриарх Иоаким писал, что этот крест был осьмиконечный (т. е. раскольничий), и что до того времени кресты на церквах были четырехконечные 321 . б) В алтарь и жертвенник собор запретил вносить пиво, медь, квас, брагу, кутью, калачи, хлебы и вообще всякие питья и брашна, а также сокровища. Дозволено вносить в алтарь и жертвенник только свечи, ладан, служебное вино, просвиры, «укроп», т. е. сосуд для нагревания воды для проскомидии, и богослужебные книги. Беспорядки, против которых вооружается здесь Стоглавый собор, вероятно уже давно существовали на Руси. Уже Феодосий Печерский , живший во второй половине XI в., в одном из своих поучений запрещает вносить в алтарь пищу и питие. 322 На Владимирском соборе 1274 года было постановлено: «ничтоже да не внесено будет в Божии Олтарь, ни кутья, ни ино что отноудь (отнюдь)» 323 . От алтаря отделяется особенная часть, под названием «кутейника» (т. н. «правое предолатрие»), в которую дозволено вносить о здравии коливо и капун, а на Пасху сыр, яйца и «иные яди еже хрестьяном повелено ясти». |
| 476). Из последних слов митрополита Киприана можно заключить, что пост в среду и пятницу был так уважаем, что даже считали нужным поститься в день св. Параскевы, вероятно на том основании, что имя «Параскева» (греч. значит «пятница». Постановление митрополита Киприана о посте в день усековения главы Предтечи было повторено и митрополито Фотием в его поучении Псковскому духовенству 1416 г.: «на Усекновение главы Иоанна Предтечя… мяса и млека не ясти» (А. И., т. 1, 22). Постановлениям митрополитов Киприана и Фотия следует и Стоглавый собор. На вопрос об установлении празднования св. Евфросину Псковскому и преп. Авраамию Смоленскому собор отвечал, что им следует праздновать как и прочим святым и преподобным отцам (гл. 41-я, вопр. 5-й). Служба, составленная св. Евфросину на самом соборе или вскоре после него, остается в рукописях. 363 О жизни обоих этих святых мы уже говорили ранее (прим. 231). Относительно крестного знамения Стоглавый собор постановил следующие правила. Прежде всего собор осудил беспорядочное махание рукой по лицу, вместо истинного крестного знамения (гл. 22-я). Это постановление было подробно рассмотрено нами выше (гл. XVIII). Что касается перстосложения для крестного знамения, то собор постановил, что как миряне, так и духовные лица должны складывать персты правой руки для крестного знамения и благословения таким образом: «большей палец да два нижнии перста воедино совокупив, а верхний перст с средним совокупив, простер и мало нагнув» (гл. 31-я). Кто не крестится таким образом, тому собор угрожает проклятием святых Отцов. В подтверждение этого постановления собор ссылается, во-первых, на св. Апостолов и св. Отцов, которые будто бы заповедали всем православным христианам креститься именно так, как повелевает собор, и, во-вторых, на свидетельство Мелетия, епископа Севастийского (впоследствии патриарха Антиохийского), и блаженного Феодорита , которые изложили истинное учение о двуперстном крестном знамении при следующих обстоятельствах. |
| Так один из мирских слушателей монастырской службы, совершавшейся по уставу Евфросина Псковского, утомившись обратился к монастырскому клирику с такимъ заявлением: «скажи ми брате, что есть бываемое се ликопения, ово псалтырь, ово же каноны глаголашеся, ово же продолжение чтения, и если сему престатие? уже более полночи приидоша и конец мя постиг от многого стояния» 312 . Но несомненно, участие в этом богослужении было для народа школою нравственной дисциплины и источником религиозно-нравственного просвещения. Приходя в монастырь, богомольцы вступали в беседу с иноками. Так, Макарий Желтоводский, будучи отроком, имел обычай «от родителей своих ходити во святый великий печерский монастырь, яже отстоящу ему три поприща от града того, иже есть на Волзе. Любляше же отрок той беседовати со етеры и вопрошати их о спасении человечестем» 313 . Под влиянием этих бесед с печерскими иноками Макарий и принимает затем монашество. Некоторые из приходящих заходили в келии монахов, по крайней мере к игумену, о чем говорит следующее замечание агиобиографа Пафнутия Боровского: «и пакы седящим некогда у блаженного братиям и неким от мира благоговейным, возвестиша ему, яко сущий тогда архимандрит на Симонове остави архимандрию». К Авраамию Ростовскому (ок. 1073 – 1077 г.), известному просветителю Ростова, по свидетельству жития, его «начата ходити крещенные им на славословие Божие и на всенощное пение жены же и отроцы; святый же почитанием книжным наслаждаше сердце их 314 и поучением духовным» 315 . К Авраамию Смоленскому (нач. XIII в.) так много стали «от мира притекати, от него утешение приимати от святых книг» 316 , что это возбудило зависть среди окрестного духовенства и мирян. |
| С Ивана III падает значение на Руси митрополичьей власти; великие князья начинают сводить иерархов с престола и предписывать им свою волю в делах церковных. Это полагает конец суммарному (теократическому) почитанию митрополитов, оставляя место лишь для прославления личного подвига исповедников. Глава 7. Святитель Стефан Пермский Подобно Авраамию Смоленскому, Стефан Пермский занимает совершенно особое место в сонме русских святых, стоя несколько особняком от широкой исторической традиции, но означая новые быть может, не вполне раскрытые возможности в русском православии. Святитель Стефан – миссионер, отдавший свою жизнь на обращение языческого народа В наше время нередко можно встретить людей, которые охотно уступают западным исповеданиям миссионерское служение, как внешнее дело , не интересное для православной Марии. Св. Стефан всей своей жизнью опровергает такое понимание православия. Со служением проповеди св. Стефан соединяет, напоминая здесь Авраамия влечение к чистому духовному знанию и в защите своего дела – создания национальной зырянской Церкви – дает (он или его биограф) самое сильное в Древней Руси религиозное обоснование национальной идеи. Биографом его был тот же Епифаний Премудрый, который написал и первое житие преподобного Сергия. Младший современник Стефана, он жил одно время вместе с ним в Ростовском монастыре и, перейдя к преподобному Сергию, продолжал встречаться с пермским миссионером во время посещений последним обители Святой Троицы. Стефан и Сергий были связаны между собой узами духовной дружбы. Отсюда надежный исторический характер жития св. Стефана к сожалению, переполненный сверх всякой меры риторическим плетением словес . Автор много видел своима очима и с самим (Стефаном) беседовал многажды . Совершенно напрасно он просит прощения за свою грубость, за то, что в юности не бывал в Афинах и не слушал ни Платоновых, ни Аристотелевых бесед . |
| получить русскую помощь против . Однако нас в данном случае интересует другое — то, как на ученого монаха, приехавшего из Греции, смотрели рядовые русские верующие, представители светских властей и духовенства. В их отношении к нему, по–видимому, с самого начала присутствовали недоверие, зависть и подозрительность, с которыми на Руси всегда относились к ученым инокам. Горькую чашу страданий пришлось испить преподобному Максиму в наказание за свою ученость, как пришлось ее испить за три столетия до него преподобному Авраамию Смоленскому. Оба столкнулись с непониманием и отторжением в монашеской среде и в среде духовенства: обоих не только всячески стесняли и преследовали, но и подвергли суду по подозрению в ереси. Примеры непонимания ученых иноков в церковной среде встречались и в более позднее время; не редки они и сейчас. Дело, разумеется, не всегда доходит до суда и до обвинений в ереси, но с подозрительностью и завистью ученые иноки сталкиваются постоянно. Даже при доброжелательном отношении на них все–таки смотрят как на каких–то чудаков, занимающихся неизвестно чем непонятно ради чего. Подобный взгляд проявляется и на бытовом уровне, становясь причиной курьезных ситуаций: Иноки одного известного монастыря недоумевали, зачем надо было одному их ученому собрату, такому вот именно заблудившемуся в их среде ученому мужу, зачем ему надо было читать святых Отцов в греческом подлиннике, «когда есть русское собрание их творений». Другому ученому мужу не без труда удалось получить от отца игумена записку к отцу библиотекарю с разрешением «поработать в библиотеке». Благостнейший отец библиотекарь и выдал ему тряпку протирать полки и книги. На запрос, что нужны книги для чтения, было отвечено недоумением: «Какая же это работа — книжки читать?.. |
| «Православное исповедание» ясно утверждает, что «место, в которое нисходят души отшедших отсюда во гневе Божием и отверженных людей, есть место осуждения и гнева Божия» . Тварность ада прямо упоминается столь ценимым митр. Иерофеем (Влахосом) св. Григорием Паламой . Древнерусская традиция, выразителем которой заявляет себя Катехизис, также с ним не согласуется. Так, «Слово о человеке и небесных силах» (ранее приписываемое Кириллу Туровскому, но в действительности, кажется, принадлежащее прп. Авраамию Смоленскому) говорит, что попадающие в ад — нарушители Божиего закона, враги Богу и повинные адской муке Иногда возникает вопрос, насколько точно используются Катехизисом принятые в современном богословии аналогии. Например, Катехизис утверждает, что «Церковь — икона Святой Троицы» . Несмотря на то что этот тезис в последние годы усвоен очень широко, дошел до официальных документов римской Курии и даже до баптистских семинарий , в оригинальной своей форме он принадлежит, по-видимому, архим. Софронию Сахарову . Как и в случае с любой аналогией, вопрос состоит в том, чтобы аккуратно ее применять. П.В. Ермилов в своей статье привел примеры того, как далеко — едва ли не к арианству! — неумеренное использование этой аналогии завело современную Константинопольскую Церковь . Между тем, Катехизис, запутавшись в аналогиях, допускает выражение очень неловкое : «Христос, Глава Церкви, вместе с Церковью, которая является Его Телом, приносит Отцу и Святому Духу хвалу и благодарение за совершение спасения». В литургической молитве Христос называется Приносящим и Приносимым; в Катехизисе Он оказался удивительным образом исключен из молитвы за совершение спасения. Более того, складывается впечатление, что Христос Сам нуждался в спасении — раз Он благодарит за него Отца и Духа. Конечно, прочтение в том смысле, что Христос благодарит Отца и Духа за спасение других людей, возможно, однако остается вопрос о том, насколько уместны такие по меньшей мере двусмысленные выражения в катехизисе. |
|
