| Афанасия направила прошение Саратовскому еп. Авраамию (Летницкому) о преобразовании общины в мон-рь. Принятие соответствующего решения в основном по причинам материального характера (наличие долгов) было отложено до приобретения не менее 6 тыс. р. собственного капитала. Лишь 17 сент. 1903 г., при настоятельнице мон. Сусанне (с 1895), указом Синода община получила статус Белогорского Каменнобродского Свято-Троицкого мон-ря. В 1904 г. мон. Сусанна была удостоена игуменского сана за введение «строгого устава», в 1910 г.- наперсного креста. К 1887 г. в общине проживало 97 сестер, в 1889 г.- монахиня и 101 послушница, в 1892 г.- монахиня и 95 послушниц, в 1895 г.- мон. Сусанна и 127 послушниц, в 1901 г.- мон. Сусанна и 160 (по др. сведениям, 170) послушниц. В 1911 г. в К. м. жили 41 мантийная монахиня и 169 послушниц, в 1913 г.- 38 монахинь и 183 послушницы. 29 дек. 1914 г. указом Синода в должности настоятельницы с возведением в сан игумении была утверждена мон. Еннафа. С 1886 г. священники общины получали ежегодное жалованье в 500 р. и содержание. С этого года до 21 сент. 1894 г. штатным священником К. м. был о. Мануил Мысовский (Мысковский?), с 27 сент. 1894 г.- Михаил Малов, с 5 апр. 1896 г.- Иоанн Подольский. 15 дек. 1908 г. место было предоставлено Николаю Николеву, «временно-заштатному священнику» с. Б. Ивановка Царицынского у. 5 мая 1913 г. благочинным обители был назначен ректор Саратовской ДС архим. Серафим (Лукьянов) , а духовником - иером. Георгий из церкви саратовской киновии в честь Страстей Господних. 14 марта 1915 г. духовник, законоучитель, последний монастырский свящ. Симеон Туркин был награжден скуфьей за присоединение к Церкви 5 старообрядцев. |
| Так, например, в вопросах встречаются выражения: «и зде в соборных церквах того не поют» (вопр. 9-й); а здеся в соборной церкви и во всех церквах пред обеднею в царских дверях отпуста не глаголют» (вопр. 12-й). Последний вопрос (12-й) мог быть предложен Феодосием, архиепископом Новгородским, судя по указанию в этом вопросе на церковную практику Новгородской епархии. Ему же, совместно с Гурием, епископом Смоленским, принадлежит 5-й вопрос об установлении празднования св. Ефросину Псковскому и св. Авраамию Смоленскому, так как оба эти святые подвязались в их епархиях. 231 Вторая группа вопросов обличает беспорядки в жизни белого духовенства. Сюда прежде всего относятся вопросы 2-й и 3-й, направленные против невежества и суеверия некоторых тогдашних священников, которые клали на престолы сорочки новорожденных детей и держали их там до шести недель (2-й вопр.). Так же поступали они и с мылом, которое приносили миряне на освящение церкви (вопр. 3-й). Оба эти вопроса вероятно составлены иерархией, которой вообще присуще было стремление к обличению недостатков белого духовенства. Вопрос 4-й предлагает собору установить одинаковый для всех владык размер пошлин, взимаемых в пользу казны архиереев и их чиновников с белого и черного духовенства при выдаче грамот благословенных, отпускных, настольных, епитрахильных и орарных. Г. Лебедев приписывает 232 этот вопрос царю, так как последний и в первых своих вопросах обращал внимание на злоупотребления архиерейских должностных лиц при выдаче антиминсов (в. 2-й) и венечных знамен (в. 4-й). Да и странно было бы предполагать, что иерархия сама задала себе вопрос о своих финансах. В ответ на этот вопрос, после определения размера пошлин, совершенно неожиданно говорится о том, что митрополит, архиепископы, епископы, архимандриты и игумены не должны держать при себе в монастырях своих детей и племянников. |
| Брат же начал увещевать его и говорит: — Нет. Брат, не губи своего труда. Тот же говорит ему: — Или иди вместе со мною, чтобы я сотворил дело, или отпусти меня уйти. Брат же, не желая отпустить его, ушел с ним в город. Ну, вошел в притон блудницы подвергшийся брани брат; а другой брат, стоя наружи, персть взяв от земли, начал сыпать на свою голову и сокрушал себя сильно. Ну, когда вышел вошедший в блудилище, сотворив дело, говорит ему другой брат: — Что пользы, брат мой, получил ты от этого греха? Не повредил ли ты себе, наоборот? Пойдем обратно в свое место. — Он же говорит ему: — Уж более не могу я идти в пустыню. Ты, значит, ступай. Ведь я останусь в миру. Ну, когда после многих стараний он все–таки не убедил его следовать за ним в пустыню, то и сам остался с ним в миру, и оба начали они работать, чтобы кормиться. В то время авва Авраамий, недавно состроивший свою обитель, так называемых, «авраамитов», сделавшись затем архиепископом и кроткий созидал свой так называемый, «византийцев». Ну, отойдя, оба брата стали работать там и получали плату. И впавший в блуд получал плату обоих и отправлялся каждый день в город, и тратил ее на распутство. Другой каждый день постился к с великим молчанием был, делая не говоря ни с кем. Мастера, видя его каждодневно не едящим, не разговаривающим, но всегда сосредоточенным, говорят о нем и об его образе жизни иже во святых авве Авраамию. Тогда великий Авраамий призывает труженика в свою келлию и спрашивает его, говоря: — Откуда ты, брат? и какое у тебя занятие? Он же все исповедал ему и говорит: «ради брата я все терплю, чтобы Бог, видя скорбь мою, спас брата моего». |
| То – был добрый и кроткий пастырь. Придя к нему, два брата нанялись за плату работать при постройке. Впавший в блуд получал плату за двоих, и каждый день отправлялся в город, тратя деньги на распутство. Между тем другой постился все дни, молча делал свое дело и не говорил ни с кем. Мастера, видя его ежедневно, – как он не ест и не пьет и весь сосредоточен в себе самом, доложили обо всем, – об его образе жизни св. авве Авраамию. Великий Авраамий зовет труженика к себе в келлию и обращается к нему с вопросом: – Откуда ты, брат, и какое у тебя занятие? Тот открылся ему во всем. – Ради брата я терплю все это, да видит Бог скорбь мою и да спасет его. – И Господь даровал тебе душу брата твоего! – выслушав все, произнес Авраамий. Лишь только авва Авраамий отпустил брата, и тот вышел из келлии, как вот пред ним – брат его... – Брат мой, возьми меня в пустыню, – восклицал он, – да спасется душа моя! И немедленно взяв брата, он удалился с ним в пещеру, близ св. Иордана, и затворил его там. Прошло немного времени, и согрешивший брат, много усовершенствовавшись в духе пред Богом, скончался. А другой остался в той же пещере, согласно клятве, чтобы и самому скончаться там же. 98. Во время пребывания его близ св. Иордана, после кончины брата, навестил его один старец из лавры Каламонской. – Проведя столько времени в безмолвии и подвижничестве – чего достиг ты, брат? – спросил гость. – Ступай и возвратись дней через десять. Тогда я скажу тебе. Придя на десятый день, старец нашел брата уже умершим. На черепе было начертано: «Прости меня, отче, что я никогда при исполнении своего правила не обращал своих мыслей к земному». |
| Даже языческие философы поражались необыкновенною мудростью простых отшельников пустынь и иногда сею мудростью уловлялись в ловитву христианской веры (см. жизнь Антония Великого , пам. 17 янв., и Феодосия Киево-Печерского память 3 мая). Далее, святые пустынножители были украшены даром творить различные чудеса в прямом значении сего слова. Так, по их молитве, пустые житницы наполнялись вдруг хлебом в количестве, достаточном не только для прокормления подвизавшихся в их обителях, но и для пособия бедным и нищим; так, по их молитве, открывались в безводных местах обильные источники воды, без всяких земных средств воздвигались святые храмы, исцелялись страдавшие различными недугами, воскрешались мертвые. – Наконец чудесны были в св. пустынножителях дар прозорливости духовной и дар пророчества. Так, по дару прозорливости они предузнавали в других сокровенные мысли, желания и намерения, движение какой-либо сильной страсти; по дару же пророчества предрекали грядущие события, а также и день своей кончины. Как чудная жизнь св. пустынножителей, так и благодатные дарования, украшавшие их, соделывали их «звездами всесветлыми, светившими на весь мир и одержимых мраком страстей облистававшими» (см. конд. препод. Ионникию Белив., пам. нояб. 4). Во время земной своей жизни, святые, прославленные Богом на небеси, пустынножители светили вселенной сиянием своих чудес. Но, по преселении их в небесную, блаженную жизнь, где, по совлечении с себя ветхой храмины тела, они стали ближе к Источнику света и благодати – Господу, свет их чудес на вселенную не только не померк, но еще более усилился. Так св. пустынножители и по своей смерти сияют на мир светлостью жития своего (см. троп. препод. Авраамию, пам. окт. 29) и светом благодатных дарований, именно в сохранившихся их жизнеописаниях, изречениях и поучениях, в нетлении телес многих из них, в излиянии от них благодатных утешении, подкреплений и исцелений на всех, с верою прибегающих к их благодатной помощи. |
| Октября 29. Старец Авраамий «сочетался с женой», но потом, когда вник в семейную жизнь, то она ему не понравилась – он нашел, что домом жить очень хлопотно и беспокойно, и вообще это гораздо труднее отшельничества, к которому он уже привык. Тогда Авраамий опять оставил жену и, «отшед, затворился в мале хлевине». Теперь ему не о ком было заботиться; но когда Авраамий просидел в затворе девять лет, умер его брат и оставил семилетнюю дочку. Волей-неволей Авраамию пришлось взять племянницу на свое попечение. Авраамий вышел из «хлевины», сделал тут же рядом другую такую же «хлевинку» и замуровал туда дитя. Девочка прожила замурованная в затворе на глазах у дяди тринадцать лет и никаких дурных примеров не видала, но когда пошел ей двадцатый год, «она завистию бесовскою впала в падение». Неизвестно, как она, замурованная, чрез оконце «познакомилась с блудницами», выкарабкалась из затвора и ушла с этими своими знакомками в такую «гостиницу», где собирались в досужное время военные люди. Военные же люди в той стране так любили женское общество, что везде подманивали к себе девиц, а обратно получить от них девушку было уже очень трудно. Они отпускали женщину разве только тогда, когда она им надокучит и они сами ее прогонят. Старец их усовещевал и кричал на них и угрожал им из своего затвора, но военные смеялись, и его молоденькой затворницы ему не отдали, а увели ее и не возвращали. Зная это, старец Авраамий обратился к хитрости, которою и достиг желанного успеха. В один день он сам вышел из своего затвора, достал себе верхового коня, добыл воинские доспехи, «во образ воинский оболкся» и поехал верхом в ту же самую гостиницу, где веселились с женщинами военные, к которым ушла из затвора его племянница. |
| 161 , л. 70 об.), а также в списках Проложной редакции: «Посем же б су преобразившуся въ образ воина и шед к великому князю в Володимерь» ( Долг. 39 , л. 355а). Таким образом, скорее всего, Проложная редакция Жития Авраамия Ростовского была создана на основе первичного варианта Краткой редакции, не содержащего имен ростовских епископов и князей (тип 1Б по Т. Л. Специфику Проложной редакции охарактеризовала Т. Л. Никитина, по наблюдениям которой текст Краткой редакции Жития был сокращен путем удаления из него «вставных поучений и диалогов, молитв и речений персонажей». При этом образ прп. Авраамия «становился все более обобщенным и В частности, из текста были удалены эпизоды, посвященные неудачной попытке сокрушения преподобным идола Велеса и явлению старца, давшего совет отправиться в Царьград; был существенно сокращен эпизод с «пророчеством» беса, в результате чего последующие события потеряли мотивировку. Добавлю, что была удалена также завершающая Житие похвала прп. Авраамию. Остальной текст Проложной редакции представляет собой почти дословное воспроизведение текста Краткой редакции, местами с пословным сокращением фраз или их пересказом. Рассмотрим несколько примеров. В исходном варианте Краткой редакции читаем (здесь и далее сокращенные и замененные в Проложной редакции слова выделены курсивом): «Князь же велики ражжегся гн вом велиим на преподобнаго и посла воина люта з ло по преподобнаго , глаголюща тако: обрящеши старца, то не глаголи к нему ни едина слова, но в чем паки обрящеши его, тако и постави его паки пред по научению злаго того облъгавшаго его воина, иже суть б са » (тип 1Б; Лих. 161 , л. 71) – в Проложной редакции убираются повторы, включая пояснение, что в образе воина действовал бес (о чем уже сообщалось ранее): «Князь же великии посла воина люта с великимъ гн вомъ по святаго, глаголюще: чем обрящеши старца, не глаголи к нему ни единаго слова, в томъ и поставъ его предо ( Долг. |
| Отец Авраамия умер еще до рождения святого. Когда же младенцу было около года, он лишился и матери. Авраамия, оставшегося круглым сиротой, взяла на воспитание подруга его матери – монахиня. Эта благочестивая женщина имела огромное влияние на своего воспитанника: он, видя ее подвижничество, старался подражать ей в постах и молитвах. А она, заметив в нем желание благих назиданий, усердно старалась посеять как возможно более семян благочестия. Авраамий рос тихим мальчиком: скромность во всем его поведении, благочиние, понятливость, далеко не по годам разумность, великое воздержание были его отличительными чертами. Уже в раннем детстве он любил играть не в царей и полководцев, а в монашествующих. Воспитательница Авраамия, питая сердце его благочестивыми назиданиями, не пренебрегала и образованием его ума, отдав его учиться. Обладая от природы хорошими умственными способностями, он быстро и легко усваивал уроки. Однако вскоре Авраамий вновь осиротел – его приемная мать скончалась. Попечение о мальчике взял на себя некий таможенный чиновник – евнух. Видя желание Авраамия получить хорошее образование, он решает отвезти его в Константинополь. Едва Авраамию минуло пятнадцать, они отправились в столицу Византийской империи. Там евнух устроил юношу в училище известного ритора по имени Афанасий. Учась у Афанасия, юный Авраамий, при счастливых умственных способностях, быстро шел вперед в своем образовании и в короткое время обладал уже многими сведениями по всем частям преподаваемых ему наук. Но при своем старании об образовании ума Авраамий не оставлял в небрежении и образования нравственного. В столице Византии Авраамий также обрел покровителей – одна его дальняя родственница вышла замуж за сына военачальника Зефиназера. Она упросила своего мужа приютить юношу в их доме. Авраамий, опасаясь соблазнов, подстерегающих его в богатом доме, долго отказывался, но в конце концов вынужден был согласиться. Поселившись у родственников, Авраамий по-прежнему соблюдал строгое воздержание в пище и сне. Все, что давали ему родственники, он старался раздавать нищим. |
| Мария очень любила своего дядю, старалась подражать ему во всем хорошем, преуспевала в посте, молитве и других добродетелях. Сам Авраамий был человеком, уже при жизни достигшим в глазах современников-христиан явной святости. Он так укоренился в вере, что как бы пророс в мир иной. Ему приходилось воочию видеть бесов, терпеть знакомый, в основном, лишь монахам ужас их нападений. Ему удавалось их побеждать молитвою к Господу Богу. Он был опытным в жизни как таковой, опытным и в монашеской жизни. Одолеть его веру было чрезвычайно трудно. Иное дело - его ученица Мария. Она была все время вне мира, рядом и под защитой своего любимого дяди-старца, во всем его слушалась... А в это время ее добродетели готовилось испытание. Однажды некий монах, придя к Авраамию за поучениями, украдкой увидел Марию и был поражен ее красотой. Он забыл о своем сане, по-видимому, даже воспользовался им, проник в ее келью, стал соблазнять... И соблазнил Марию, провел с ней ночь, а потом как можно скорее ушел. Наутро, когда Мария проснулась, пришла в себя и поняла, ЧТО ИМЕННО она позволила с собой сделать - все для нее рухнуло. Она решила, что это неисправимый, смертный грех, который не покроет никакое покаяние. Эти мысли Марии были, как говорят, от лукавого . Христианство учит, что нет греха, который нельзя смыть искренним глубоким раскаянием, исповедью и покаянием. Смертный грех, по учению православного христианства, это не какой-либо тяжкий грех, а ЛЮБОЙ грех, в котором человек СОЗНАТЕЛЬНО ОТКАЗЫВАЕТСЯ ПОКАЯТЬСЯ. Но Мария, считая, что душа ее навсегда загублена, решила бежать, бросив все. Бежать от места, о котором ей теперь так больно было вспоминать, в другую местность, в другой город. Она прошла пешком 60 верст и оказалась в городе Асе. И здесь будущая блаженная Мария стала... гостиничной блудницей. С Небес она упала на самое грязное дно жизни - казалось, для того, чтобы неизбежно сгинуть на этом дне. Но мы забыли о старце Авраамий. Он, не найдя Марию ни утром, ни днем, ни в последующие дни, понял, что с ней случилась страшная беда. И начал молиться Богу, чтобы Тот спас девушку. Это была упорная и горячая молитва. |
| Бог не потерпел бы, чтобы люди в течение долгого времени заблуждались относительно истинных величин и действующих лиц в истории. Потому что история принадлежит Ему, Он вошел в нее, Он ее Автор и Хозяин. Он показывает людям, читающим книгу истории, нравственный свет, смысл жизни, как в другом Откровении. Ему дорога наша история, какой бы она не была, и Он не даст ее переписать, пренебрегая поколениями «профанов». У Христа нет ничего тайного от нас. Именно поэтому Бог сразу дал понять русским, что Годунов – убийца. Это было закреплено не только церковным авторитетом Службы на Перенесение мощей Св. Димитрия, но и научным авторитетом «Истории Государства Российского» Карамзина - плода собирания и интеграции огромного количества источников, в том числе – утраченных ныне. Это закреплено в памяти народа авторитетом нравственного и художественного совершенства пушкинского «Бориса Годунова». Это не подлежит изменению до скончания века. История не театр. В ней нет ни режиссера - постановщика, ни актеров, ни кулисы. Ни репетиций, ни провалов. Ни зрителей. Вера в этот миф не имеет ничего общего с верой христианской. Вера в этот миф - в охладевающих к Личности Христа христианах последнего времени. Ни Александру Невскому, ни Андрею Боголюбскому, ни Авраамию Палицину, ни Святому Царю Николаю Второму не могло прийти в голову, что история кем – то спланирована. Их мысли не были поглощены заговорами кагала, хотя они и догадывались о них. Они боялись Бога, а не строящих ковы, и поэтому видели себя действующей величиной перед Богом, а не перед «режиссерами». Их не интересовало, на каких стульях они сидят, для них было принципиально важным не сидеть на двух стульях. Их чувство истории было в высшей степени независимым и творческим. «Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. …В эти решительные дни в жизни России, почли МЫ долгом совести облегчить народу НАШЕМУ тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и, в согласии с Государственною Думою, признали МЫ за благо отречься от Престола Государства Российского и сложить с СЕБЯ Верховную власть». Неужели эти «простые и великие слова, которыми умел говорить один Государь», уверившие доктора Боткина в реальности отречения, были написаны с оглядкой на кого-то? Неужели среди верующих есть циники, допускающие, что за этими словами – тайный подтекст? |
|
