| Физика и высшая математика преподавались только здесь и наставниками лучшими для своего времени. Не удивительно, что Сперанский так привязался к этим наукам и изучил их в такой мере, что потом сам мог преподавать их. Преподаватели словесных наук также не лишены были дарований и вкуса. Старшими 5 товарищами Сперанского по семинарии были: Феодор Гаврилович Русанов, впоследствии знаменитый Феофилакт, епископ калужский, архиепископ рязанский, скончавшийся, еще в цветущих летах, митрополитом, экзархом Грузии, и – Андрей Иванович Максимович, по выходе из семинарии священник и, по вступлении в монашество, с именем Анатолия, бывший епископом полтавским, минским и, наконец, симбирским архиепископом. Ближайшими товарищами его были: И. И. Мартынов, известный переводчик греческих классиков, издатель «Музы», «С.-Петербургского Меркурия» и «Северного Вестника», член российской академии, главного правления училищ и почетный член всех тогдашних русских университетов, по должности директора департамента народного просвещения принимавший самое близкое участие в образовании педагогического института, царскосельского лицея и гимназий. П. А. Словцов, сибиряк, человек весьма даровитый, но не нашедший своего признания и известный не столько по своим сочинениям, сколько по дружбе и по письмам к нему Сперанского. Д. В. Илличевский, вывший губернатором в Томске, когда Сперанский был генерал-губернатором Сибири, –человек иных расположений и правил, нежели Сперанский, чиновник старого покроя, едва не удаленный от должности Сперанским. А. И. Шестаков, из Вятки, известный только тем, что в семинарии был побогаче своих товарищей, лакомил их угощениями и ссужал Сперанского порядочным сюртуком, когда ему нужно было отправляться на частные уроки. Известны также: Н. И. Анненский, бывший юрисконсультом при департаменте юстиции, переводчик нескольких сочинений на русский язык; И. Д. Павинский (из олонецкой семинарии), по окончании курса священник в С.-Петербурге и в Копенгагене, по возвращении протоирей, духовник вел. кн. Екатерины Павловны, впоследствии в монашестве Иона, бывший епископом орловским, тверским и, наконец, казанским архиепископом, и Михаил Степанович Сахаров (из ярославской семинарии), в монашестве Августин, епископ оренбургский, занимавшийся собранием духовных законов. Остальные товарищи Сперанского менее известны 6 . |
| Троицкий Варницкий монастырь никогда не был богатым. Еще в 1764 году, при закрытии монастырей, он не был обращен в приходскую церковь единственно из уважения к месту рождения преподобного Сергия. В начале XIX века этот монастырь представлял собою картину полной нищеты и запущения: теплая церковь была покрыта соломой, ограды почти не было; кельи и прочие монастырские строения обвалились и грозили разрушением. Общее нравственное падение братии соответствовало внешнему состоянию монастыря. Одним словом, это был «двор овчий», лишенный пастыря. В таком положении монастырь оставался до тех пор, пока здесь не пожелал поселиться на покое Преосвященный Августин (Сахаров), епископ Уфимский и Оренбургский 2 . В продолжение 24-х лет жил он здесь, не жалея сил и трудов на пользу монастыря, жертвуя собственные деньги на общее дело. И труды его не пропали даром: и материальное благосостояние, и нравственность значительно поднялись в монастыре. Скончался Августин в 1842 году и погребен при Сергиевском приделе холодного храма Варницкого монастыря. Все лица, знавшие его, глубоко сожалели о его кончине. Нередко являлись прежде в монастырь даже именитые гости (например, Филарет, митрополит Киевский 3 ) поклониться праху иерарха-труженика, отслужить по нём панихиду и молебен преподобному Сергию. Толпы далеких безвестных богомольцев нередко толпились около его могильной плиты, не говоря уже о ростовских почитателях Августина. Теперь почти все современники Преосвященного Августина, лично знавшие его, умерли. Всесокрушающее время положило свою печать и на память этого труженика, много сделавшего и видевшего на своем веку; его сочинения лежат в рукописях никому не известные, его имя забыто богомольцами, ростовцами и даже братиею Варницкого монастыря. |
| Троице Сергиевский Варницний Троице Сергиевский Варницний мужской монастырь 4 находится в 3-х верстах от Ростова, на северо-западе, и особенно дорог для народного чувства, как памятник на месте родины великого угодника земли русской – преподобного Сергия, радонежского чудотворца. Вблизи монастыря, в слободке Варницкой, по преданию, жил родитель угодника Божия – боярин Кирилл. Другое предание, занесенное древними иконописцами на образа и свято сохраняющееся в сердцах жителей Ростова в течение нескольких веков утверждает, что монастырь Варницкий построен на месте явлений юному Варфоломею ангела Божия в виде старца. Ростовский летописец, сообщая о поставлении в Ростов нового архиепископа Ефрема (в 1427 г.), замечает, что им, Ефремом, при самом вступлении на кафедру заложен был Троице-Сергиевский монастырь близ слободки Варницы. Дальнейшие сведения о монастыре отрывисты и не полны. Есть указание, что он существовал при царе Иоанне и при отце его вел. кн. Василии Иоанновиче, но затем до смутных времен об обители ничего неизвестно. Во время нашествия поляков и русских изменников монастырь не избежал общей участи и был сожжен и разграблен. В конце XVII и в XVIII столетии снова устроился, и в этом виде существует доныне. В монастыре две каменные церкви. Одноглавый соборный храм Живоначальной Троицы построен в 1771 г.; в нем два предела: преп. Сергия радонежского, да Афанасия и Кирилла Александрийских . В храме хранится небольшая икона преп. Сергия с частиц его мощей; икона установлена в особый киот и пред ней горит неугасимая лампада. Близ южных церковных дверей погребен епископ оренбургский, Августин Сахаров, уроженец Ростовского уезда, проживавший в монастыре с 1818 г. на покое и умерший в 1842 г. Он был в свое время известен учеными трудами. |
| В первой половине XIX века в обители на покое проживал преосвященный Августин (Сахаров), епископ Оренбургский и Уфимский, уроженец села Зверинец Ростовского уезда. В Варницком монастыре он прожил долго, почти четверть века. Находясь на покое, владыка посвятил себя учёным занятиям. В течение восемнадцати лет он работал над составлением фундаментального труда, который назывался Полный систематический свод духовных законов Православной Церкви в пятнадцати томах. Также епископу Августину принадлежат ряд обширных церковно-исторических и богословских сочинений. Все они не издавались, но являются собранием большого числа источников и подборок высказываний разных авторов на определённую тему. Владыка мирно скончался 1 января 1842 года, приобщившись Святых Христовых Таин. Погребён он был в Троицком соборе. Варницкий монастырь всегда был небогатым, и благотворителей у него было немного. Тем не менее, именно благодаря им заштатная обитель получила возможность в течение всего XIX века вести каменное строительство. Так, в 1826-1828 годах на средства ростовских купцов была построена Введенская церковь с приделами апостола Иоанна Богослова и святого пророка Ильи. Основные расходы приняли на себя Максим Михайлович Плешанов и епископ Августин (Сахаров). Во второй половине XIX века были построены настоятельские покои, братские кельи и трапезная, монастырская ограда с башнями. Был разбит яблоневый сад из 150 деревьев. В 1890-х годах недалеко от монастыря возведены богадельни для престарелых и бедных священнослужителей и странноприимный дом. Мирная жизнь обители закончилась с приходом советской власти. 1 марта 1919 года монастырь был закрыт. Правда, ещё некоторое время продолжал существовать в качестве прихода. В 1930-е годы Троице-Варницкий монастырь был почти полностью разрушен. У Троицкого собора был срыт даже фундамент, со временем на его месте образовалась свалка. Были уничтожены ограда, жилые и хозяйственные постройки, кладбище, а по территории бывшей обители проложили автомобильную дорогу. Уцелели лишь Введенская церковь да несколько корпусов. В таком состоянии монастырь дожил до 1995 года, когда началось его восстановление в качестве подворья Троице-Сергиевой лавры. |
| С этого времени начинается для него более обширная и самая плодотворная деятельность, которая тянется без перерыва в течение 17-ти лет. Вместе с двумя профессорскими кафедрами он соединяет должность инспектора; рядом с лекциями ведет учено-литературные занятия. Но между последними берут перевес не исследования по истории и классическим языкам, а труды по педагогике и теории словесности. За этот период времени им напечатаны следующие работы: «О цели и главных правилах воспитания» («Акт в Ярослав. Демид. училище» 1831 г.); «Некоторые замечания для сравнительной истории языков» («Журн. М-ва Нар. Просв.» 1831 г., ч. IV); «О всемирной истории, изданной при Петре Великом» (там же, 1835 г., ч. V); «Не доверяйте времени: оно обманет...» («Молва» 1835 г., 11); «О примечательных мужах, оказавших услуги славянской словесности» («Журн. М-ва Нар. Просв.» 1836 г., ч. IX); «Основания риторики по новой и простой системе Аурбахера» (М, 1836 г., 2 ч.); «Основания русской стилистики по новой и простой системе» (M. 1839 г.); «Исторический взгляд на развитие теории художественно-прекрасного» (М. 1841 г.); «Об участии словесности в системе общего образования» («Москвит.» 1842 г., кн. 8); «О воспитании» (там же, 1843 г., кн. 10); «Августин Сахаров, епископ оренбургский и уфимский» (там же, 1844 г., кн. 8) и «Акты Ярославского Демидовского училища высших наук, с основания оного до преобразования» («Журн. М-ва Нар. Просв.» 1845 г., ч. 47). Последним трудом, посвященным истории лицея с 1803–1834 г., Зиновьев как бы подводил итог и своей деятельности в Ярославле. В 1846 г., когда исполнилось 25 лет его ученой службы, он вышел в отставку, но через год, по приезде в Москву, был утвержден инспектором и профессором русской словесности в Лазаревском институте восточных языков. |
| В целях борьбы с расколом, епископ Лука учредил на Яике особое духовное правление; но казаки заупрямились. Сначала они послали для поклона владыке 400 руб., но, несмотря на разные задабривания консисторских чиновников и дворецкого архиерейского дома, преосвященный Лука этих 400 руб. не принял и просьбы их не уважил. Вся эта история изложена Н. Чернавским подробно и живо. В конце концов в защиту яицких казаков вступился губернатор И. И. Неплюев, и Св. Синод, приняв во внимание все обстоятельства дела, увидел, что притязания яицких казаков не беспричинны, но коренились в самом строе их общинно-религиозной жизни. Между тем крайности архипастырской деятельности к тому времени уже достаточно были сознаны высшей властью, так что скоро пришлось перевести его в другую епархию, в Белгород. Второй выпуск исследования Н. Чернавского (1058 стр.) главным образом касается биографии оренбургских владык и архипастырской их деятельности. Из пятнадцати оренбургских и уфимских архиереев особенно обращают на себя внимание Августин Сахаров и Иоанникий Образцов: первый, как своеобразная личность, второй, как представитель архиерейства первой половины XIX столетия. Преосвященный Августин, в мире Михаил Степанович Сахаров, был замечательною личностью; однако, прошло уже полвека со времени его кончины г.), и при всём обилии рукописных материалов, относящихся до его жизни и деятельности, он не имеет ещё обстоятельной биографии; небольшие же и притом плохо обработанные сведения о его жизни, напечатанные профессором Ярославской семинарии Н. Калинниковым в 1866 г. в журнале «Странник», мало дают понятия об этом человеке. Товарищ по академии Сперанскому, он вёл с ним несколько лет переписку и сохранял до конца жизни дружеские отношения. |
| А.А. Плетнева Епископ Августин (Гуляницкий) и проблема новых переводов с греческого на церковнославянский язык во второй половине XIX в. Епископ Августин (Гуляницкий) и проблема новых переводов с греческого на церковнославянский язык во второй половине XIX в. Во второй половине 19 в. в церковных кругах начинает активно обсуждаться вопрос о языке богослужения. В течение почти двух веков после никоновской справы все темы, связанные с несовершенством православного богослужения, были под негласным запретом. В 70-е годы 19 века ситуация меняется и вопросы устава, текста и языка богослужебных книг начинают восприниматься как актуальные и волнующие. Однако теперь с позиции нового времени требования, предъявляемые к языку богослужения, уже совсем иные. Если в 16–17 вв. важнейшим вопросом был вопрос тождественности славянского перевода оригиналу, то со второй половины 19 в. богослужебный язык Русской православной церкви рассматривается совсем в иной плоскости. Актуальной становится проблема восприятия церковнославянского текста: язык молитвы должен быть понятен молящемуся, текст должен восприниматься без ложных интерпретаций. В русской литературе этого времени в анекдотичной форме отражены казусы языкового восприятия 1 . Не случайно «жезаны и жеможаху» долгое время не сходят со страниц церковной периодики и частной переписки. Как в декларативных заявлениях, так и в опытах пересмотра славянского текста ставятся проблемы упрощения языка богослужения и приближения его к русскому литературному языку. Одним из первых, кто обратился к этой теме, был еп. Екатеринославский Августин (Гуляницкий) 2 . Еп. Августину принадлежит не только разработка принципов упрощения церковнославянского языка, но и ряд переводов с греческого на церковнославянский (см. |
| Он ждал знамения Божьего. И Бог избрал его — иначе, нежели он ожидал. Как-то в Гиппоне — нынешнем Боне — престарелый епископ Валерий предложил собравшимся в церкви изыскать священнослужителя ему в помощь — особенно в деле проповеди. Августин находился среди присутствующих, и его сразу заметили. Раздался возглас: «Августина в священники». Августин спорил, противился, даже плакал. Напрасно: посвящение было предрешено. На него была наложена новая и нежданная епитимья — и как раз такая, какой он не искал. Предстояло оставить любезные его сердцу занятия, отказаться от радостей чистого созерцания ради обременительных обязанностей. И мыслитель отдался служению христианской общине, попечению о ее нуждах, погрузился в реальную жизнь с ее невзгодами. Такое самоотречение для христианина всегда плодотворно. В своем братском служении он все глубже проницал тайну Христа, Который составил одно тело с сопричастниками своими, с беспокойным и немудрящим людом Гиппона. ЕПИСКОП ГИППОНСКИЙ По должности он тут же обратил свои размышления и изыскания на Писание, Предание, на вопросы богословские и пастырские. Августину было тогда тридцать пять лет. Пятью годами позже он сменит Валерия на епископском престоле Гиппона, второго по значению (после Карфагена) африканского города. Его собственное значение к этому времени возрастет неизмеримо: Августин станет неоспоримым главою африканского епископата, советником христианского Запада, богословской совестью Церкви. Новый епископ Гиппонский был прежде всего служителем верующих. Он так и определял назначение всякого епископа: «не руководить, а служить». И тяжелую эту службу исполнял неукоснительно. Ему надлежало ежедневно свершать литургию, причащать верующих, читать проповеди по воскресеньям и праздникам, причем дважды в день. |
| (Я не имею свидетельств, что бунт П. Капицы был выше, чем против неудовлетворительности бериевского руководства.) И вдруг Андрей Сахаров осмелился под размахнутой рукой сумасбродного Никиты, уже вошедшего в единовластие, требовать остановки ядерных испытаний - да не каких-то полигонных, никому не известных, но - многомегатонных, сотрясавших и оклублявших весь мир. Уже тогда попал он в немилость, под гнев, и занял особое положение в научном мире, - но Россия ещё не знала, не видела этого. Сахаров стал усердным читателем Самиздата, одним из первых ходатаев за арестованных (Галанскова-Гинзбурга), но и этого ещё не видели. Увидели его меморандум, летом 68-го года. Уже тут мы узнаём ведущую черту этого человека: прозрачную доверчивость, от собственной чистоты. Свой меморандум он раздаёт печатать по частям служебным машинисткам (других у него нет, он не знает таких путей) - полагая (!- он служил в наших учреждениях - и не служил в них, парил!), что у этих секретных машинисток не достанет развития вникнуть в смысл, а по частям - восстановить целое. Но у них достало развития снести каждая свою долю копий - в спецчасть, и та читала меморандум Сахарова ещё прежде, чем он разложил экземпляры на своем столе, готовя Самиздат. Сахаров был менее всего приспособлен (и потому - более всех готов!) вступить в единоборство с бессердечным зорким хватким, неупустительным тоталитаризмом! В последнюю минуту министр атомной промышленности пытался отговорить, остановить Сахарова, предупреждал о последствиях, - напрасно. Как ребёнок не понимает надписи эпидемическая зона , так беззащитно побрёл Сахаров от сытой, мордатой, счастливой касты - к униженным и оскорблённым. |
| Поводом к этому было следующее обстоятельство. Демидов подпал под опалу высшего правительства, по преданию здешних старожилов за то, что он продал несколько пушек с своих заводов в иную землю. Желая избавиться от опалы, Демидов обратился к Александру Игнатьичу Сахарову, любимцу Екатерины Великой, у которой он состоял камердинером в чине полковника и просил заступничества Сахарова пред Императрицей. Сахаров согласился ходатайствовать за Демидова пред Императрицей, но с тем условием, чтобы в случае успеха ходатайства его, Демидов уступил Сахарову все Алексеевское имение, если не даром, то за половинную цену. Демидов согласился на это. Сахарову действительно удалось исходатайствовать у Императрицы помилование Демидову, который за такую услугу и передал Алексеевское имение Сахарову. И с тех пор, – с 60-тых годов прошлого столетия до настоящего времени Алексеевским имением владеет род Сахаровых. Александр Игнатьич Сахаров, был помещик очень богатый, владевший, кроме Алексеевского, многими вотчинами в разных местах. Получив здешнее имение в свое владение, Сахаров значительно увеличил оное прирезкой нескольких тысяч десятин земли от казенных крестьян села Куркула. И сделалось Алексеевское Сахаровское имение одним из лучших имений здешнего края. Будучи громадно по количеству земли (20 верст длины и ширины), оно отличалось и превосходным качеством оной. Поля в нем были черноземные; луга,– превосходные, – пойменные, со множеством значительных озер, изобилующих рыбой, которая заходила в озера во время весеннего разлива Камы и здесь оставалась. Было в имении много и хорошего леса. При таких благоприятных условиях, имение Алексеевское доставляло владельцу очень хороший доход. Но Сахаров не удовлетворился этим. Обладая предприимчивостью и значительными денежными средствами, он решил сделаться заводопромышленником. |
|
