| Поповщинский толк, как и беспоповщинский, рассеян по многим местам России и за границей. В Нижегородской области первыми насадителями раскола поповщинского толка были иеромонах Авраамий, монах Ефрем и старец Сергий. Авраамий и Ефрем отказались от своих заблуждений и собором 1866 1 г. воссоединены с Прав. Церковью , но оставленные ими ученики не последовали их примеру. Укрываясь в лесах, они основали несколько скитов, известных под именем керженских, из которых особенную известность получил скит старца Онуфрия. Старец Онуфрий увлекся сочинениями известного раскольника Аввакума Петрова, наполненными многими нелепыми и прямо еретическими мыслями. Когда другие раскольники стали убеждать старца отказаться от усвоенных им взглядов Аввакума, он не хотел и слушать и отделился с своими единомышленниками в особый толк. Только по смерти Онуфрия, в 1717 г., его последователи решились отвергнуть, как еретические, сочинения Аввакума и даже постановили всякого, кто станет держаться мнения Аввакума, отлучать от своего общества. Таким образом согласие между керженскими скитами восстановилось. Впрочем, последователи Онуфрия, отвергая сочинения Аввакума, самого его продолжали почитать как святого, поклонялись его иконе и пели молебны. Поповцы, живущие на Дону и Кубани, на первых же порах заявили себя разбоями, которые они производили на Волге; а когда в 1705 г. сюда прибыли сосланные на поселение московские раскольники из взбунтовавшихся стрельцов, то соединенными силами они разграбили Астрахань, Саратов и Царицын. Спасаясь от посланного против них войска, они бежали за Кубань, отдались в подданство крымского хана и потом перешли в Турцию. Эти беглецы известны под именем некрасовцев, по имени своего предводителя Игнатия Некрасова. |
| Следует заметить, что активное развитие философской антропологии и расширение ее границ есть явление, сигнализирующее о том, что только в Новое время на Западе стали понимать человека как секулярное существо, природное и внерелигиозное, в то время как во все предшествующие эпохи, известные нам по историческим источникам, человек мыслился как мистическое существо, созданное Богом (богами) для особых целей, выходящих за пределы видимого мира. В определенном смысле современная атеистическая, секулярная мысль о человеке – это исторически новое явление, имеющее историческую параллель в некоторых течениях древнегреческой философии (скептики, киники, киренаики), хотя эти течения не называли себя атеистическими. Сразу оговоримся, что когда речь идет об атеистических учениях, то подразумеваются религиозно-философские системы, целостные мировоззренческие и антропологические идеалы, а не стихийный и бездумный жизненный процесс человека, не осмысляющего своей природы и смысла существования. Такое состояние схиархим. Софроний (Сахаров) удачно назвал «пре-адамовым», когда человек еще не вошел в ощущение своей природы, корень и исток которой – Богом созданный праотец Адам. Когда же происходит обращение человеческой мысли к внутреннему миру, поиск человеком самого себя, своей сущности, которая христианская мысль понимает как Образ Божий? В разных культурах это происходило в моменты наибольшей зрелости, выхода из натурального, эмоционально-непосредственного состояния. Нередко это были эпохи кризиса (как, например, переходный на Западе, время жизни Аврелия Августина или кризисный давший, в частности, сочинение отечественного писателя протопопа Аввакума Петрова 1 ). Цивилизационные катастрофы способствуют формированию антропологических идей, обостряют чувство личной самоценности. Эпохи цивилизационных катастроф порождают персоналистические учения о человеке (о «я»), тогда как во время стабильности формируются общекультурные, общефилософские взгляды о человеке (о «нем»). В данном случае можно вспомнить учение о так называемых эпохах «осевого времени» (термин когда примерно в до появляются великие (всемирные) религии и философские системы древности. Впервые в европейской истории требования самопознания были сформулированы в Древней Греции, однако и античность, колыбель современной цивилизации, не знала центрального классического вопроса «что есть человек». Впервые этот вопрос как основополагающий и центральный появился вместе с христианством, когда Бог стал человеком и этим показал высокое, вечное достоинство человека, драгоценного в глазах Самого Бога. |
| Зделашная запись Бориса Устратьева [сына] Христофорова 157-го году. Зделашная запись Афонасья Васильева сына Титова 157-го году. Зделашная запись боярина князя Якова (Л. 56) Куденетовича Черкаского вотчины Юрьевского уезду села Парши приказного ево человека Якова Кривцова 157-го году. Зделошная запись суздальца Гаврила Иванова сына Каблукова 157-го году. Отпись боярина князя Ивана Никитича Хованского человека ево Григорья Суботина 157-го году. Отпускная Ростовского уезду государева дворцового села Яковлевского деревни Гарей на крестьянскую дочь 157-го году. Зделошная запись Ильи Осипова сына Баранова сотника 158-го году. Зделашная запись Федора Иванова сына Мякишева 158-го году. Зделашная запись князь Семенова человека княжь Петрова сына Львова Сеньки Севергина 158-го году. Датошная запись на тягло села Добрынского крестьянина Мокейка Федорова 158-го году. (Л. 56 об.) Зделашная запись Павла да Григорья Михайловых детей Векеньтьева Ярославля Большого 158-го году. Запись домовые вотчины Кохомской волости деревни Игнатцова крестьянина Стеньки Ульянова с сыном ево Афонькою 158-го году. Запись Серьгея Афонасьева сына Казимерова во взятье беглова крестьянина Проньки Иванова з детьми 158-го году. Запись стольника князя Ивана Григорьевича Ромодановского приказного ево человека Василья Пестрикова во взятье крестьянина села Хорятина Меньшичка с матерью 159-го году. Зделашная запись Алексея Федорова сына Новокщенова 159-го году. Другая зделашная запись ево ж, Алексея Новокщенова, 159-го году, под нею список приказного Дениса Петровых. Зделашная запись жильца Прокофья Серьгеева сына Ступишина 160-го году. (Л. 57) Отпись Алексея Новокщенова 160-го году. Зделашная запись князь Григорья княж Никитина сына Бельского да под тою записью ево, князь Григорьевы, две отписи 160-го году. Зделашная запись суздальца Осипа Степанова сына Крюкова 160-го году. Зделашная запись Михаила Тимофеева сына Измайлова 161-го году. Зделошная запись Аввакума Иванова сына Кашинцова белянина 161-го году. Зделашная запись Володимерского уезду вотчины Вознесенского монастыря села Борисовского крестьянина Антипки Деменьтьева 161-го году. |
| 10 См.: (зачало 275). Аввакум здесь ссылается на литургическую систему деления текста богослужебной книги Апостол на так называемые зачала, фрагменты, предназначенные для чтения за богослужением в определенные дни церковного года. 11 В письме Дионисия Ареопагита к Поликарпу описывается чудесное затмение солнца, которое Дионисий наблюдал вместе со своим учеником Аполлофаном в египетском городе Гелиополе (Солнечном граде, по славянскому переводу), и дается понять, что это было то затмение, которое происходило во время крестных мучений Христа. 13 Солнечное затмение, о котором пишет здесь Аввакум, случилось 2 августа 1654 (от сотворения мира – 7162) года, во время страшной эпидемии чумы. Аввакум ошибочно сообщает ниже, что это произошло «недели за две» до Петрова дня (29 июня), в то время как в действительности затмение состоялось за две недели перед другим праздником – днем Успения Богородицы (15 Этого затмения Аввакум, находившийся летом 1654 г. в сибирской ссылке (см. примеч. и сам наблюдать не мог, так как Тобольск, место его тогдашнего пребывания, не входил в зону видимости затмения 2 августа 1654 г.; потому Аввакум и ссылается тут на архиепископа Симеона Сибирского, как раз в 1654 г. из Тобольска в Москву (см. примеч. что тот на пути своем в столицу был свидетелем этого затмения и, вернувшись в конечно же, рассказывал о нем своему окружению; отсюда и неточность в сообщении Аввакума. 14 Архиепископ Тобольский и Сибирский Симеон являлся пострижеником Макариева Желтоводского монастыря и, вполне вероятно, был знакомцем Аввакума еще по нижегородскому периоду его жизни. До 1651 г. он был Пафнутьева Боровского монастыря, а в 1651 г. его хиротонисали в епископа. Очень вероятно, что Симеон входил в кружок ревнителей Во время своей сибирской ссылки Аввакум находился в непосредственном подчинении Симеону по линии церковного управления; в Тобольске Симеон оказывал прямую поддержку Аввакуму и защищал его от нападок Но Симеон участвовал в церковном соборе 1654 г., утвердившем Никонову реформу; с 1664 по 1667 г. он занимал должность старшего справщика книг на Московском печатном дворе. Последние годы жизни Симеон на покое в Макарьевском Желтоводском монастыре, умер же в Москве, в Чудовом монастыре, не известно точно, в котором году, но после 1675-го. |
| В Казанском соборе служил отысканный Стефаном в Нижнем Новгороде Иоанн Неронов, заведший у себя вместо шума в службе строгое единогласие, чтобы богослужение всем было внятно. В собор, посреди торга стоящий, множество народу собиралось, и сам царь с семьей приезжал почасту слушать поучения, которыми Неронов отвращал людей от злых обычаев и призывал к добрым делам. Тем же, кто в соборе не мог поместиться, Иоанн написал на стенах церковных поучительные слова в пользу душам прихожан. Нашел и возвысил Стефан Вонифатьевич и пламенного протопопа Аввакума Петрова, послав его бороться с неправдами и пороками в Юрьевец Повольский. В Кострому направлен был ревностный протопоп Даниил. В Муром поставлен неутомимый протопоп Логгин, который по вся дни, ночи и часы проповедовал слово Божие, а церковных мятежников, противящихся преданию святых апостолов, обличал и от стада Христова отгонял. Так же учил людей книжный знаток Лазарь, поп романо–борисоглебский, и другие ревнители благочестия, не раз собиравшиеся в доме Стефана Вонифатьевича и говорившие во дворце перед царем Алексеем Михайловичем об утверждении святых церквей и прекращении всяких бесчинств. Привел Стефан Вонифатьевич к государю и кожеозерского игумена Никона. Алексей Михайлович был покорен убежденной верой и религиозным рвением своего нового знакомого. Вскоре по желанию царя Никон был посвящен патриархом Иосифом в архимандриты московского Новоспасского родового монастыря Романовых. же это с трудом вспоминал Никон, ибо в памяти его больше сохранились не даты, но многочисленные совершенные Давно, около 46–го года. Перво–наперво установил новый архимандрит порядок и благолепие среди новоспасской братии. Главное стал надеждой обиженных и защитником правды, ходатаем перед престолом за словесное стадо Христово. Сильно возлюбил молодой царь Алексей душеспасительные беседы с Никоном и повелел ему каждую пятницу к себе приезжать. с пустыми вспоминал приходил он по пятницам во дворец к заутрене. Каждый случай использовал, чтобы просить государя спасти вдов и сирот от насилия начальствующих. Радуясь возможности лично вершить добрые дела, Алексей Михайлович велел архимандриту специально собирать челобитные обиженных и к нему приносить. Слава справедливого Никона быстро распространилась по Москве. Многие шли к нему в Новоспасский монастырь с просьбой о заступничестве, многие обиженные и скорбные по пятницам становились у его пути во дворец, надеясь вручить свои жалобы. |
| «По преданию святых апостолов и святых отцов не подобает в церкви метания творити на колени, но в пояс бы вам творить поклоны; еще бы и тремя перстами крестились». Указ был против древней традиции и отрицал постановление Стоглавого собора, гласившее ясно: «Иже кто не знаменается двемя персты, яко же и Христос, да есть проклят». Никон не желал ставить себя в более легкое положение, чем патриарх Иосиф, восставший против власти ревнителей и сломленный ими. Свой указ как вызов на бой Никон послал первому Иоанну Неронову в Казанский собор. И ревнители дрогнули, поняли, что в России появился новый хозяин церковных дел. Сердце озябло и ноги задрожали у его бывших доносили Никону. Не в силах противиться указу патриарха и не желая выполнять его, Иоанн Неронов на целую неделю скрылся в Чудов монастырь и, запершись, молился, оставив Казанский собор на бестрепетного Аввакума Петрова. Заговорили ревнители, что зима настает и приспевает время страдания. Воистину так! Заблудшие овцы подняли свой голос против владыки Церкви, подали на Никона обличительную челобитную но тот, как и следовало ожидать, отдал ее патриарху. Что же, они заслужили свою участь. По доносу недовольных ревнителями священников Никон велел арестовать попа Логгина. Иоанн Неронов выступил его защитником и оскорбил Никона со всем освященным собором. «В Евангелии кричал тогда Иоанн что Господь говорил: «Любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас». А тыкал он пальцем в кто хочет тех ты ненавидишь; любишь, жалуешь и слушаешь клеветников и шепотников! Клевета на добрых людей доходит к тебе за пятьсот и за тысячу верст. Восстал ты на своих друзей, а на их место поставил тех, кого раньше называл врагами Божиими и разорителями закона Господня. Обвиняешь людей в том, что они прихожан мучат, а сам беспрестанно и по воскресеньям даже приказываешь бить и мучить. Ныне от тебя боголюбцы терпят беды и разорения. Не знаю, почему это собрание называется собором церковным, ибо от него закон Господень терпит укоризны и поношения. Такие соборы были на великих святителей Иоанна Златоустаго и Стефана Сурожскаго!» |
| В нашу задачу не входит подробное изложение истории раскола, для нас важно только показать, какое участие приняло монашество в волне протестов и в борьбе против реформ Никона. Поэтому мы собираемся предложить читателю лишь самый сжатый очерк истории раскола и участия монашества в протестах против реформ. 25 июля Никон с большой торжественностью был настолован на московский патриарший престол. Работа по исправлению богослужебных книг, которая велась и при патриархе Иосифе, была продолжена: прибывшие из Киева иноки Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский и Дамаскин Птицкий продолжали заниматься сверкой, монах Арсений Суханов еще в был послан на Восток для того, чтобы ознакомиться с обрядами Греческой Церкви и доставить в Москву необходимые документы (греческие книги, рукописи и , сданная в печать в и вышедшая при Никоне, и «Шестоднев», напечатанный в были исправлены после сличения с греческими рукописями. В конце в Москву прибыл митрополит Назаретский Гавриил, привезший послания Иерусалимского патриарха царю и Московскому патриарху, Гавриил не раз делал замечания о «разностях» в богослужебных обрядах Москвы; Иерусалимский патриарх Паисий, побывавший в Москве, перед отъездом из России (1650) тоже говорил царю и патриарху Иосифу о «московских разностях». Никон, тогда еще Новгородский митрополит, благодаря постоянному общению с царем, разумеется, знал об этих мнениях греков. Подобные упреки Никон слышал и от бывшего Константинопольского патриарха Афанасия (1633, 1633–1635, 1651), который в апреле прибыл в Москву и велел для Никона «Чин архиерейского совершения литургии на , торжественность которого была особенно по душе Никону. Первый шаг в проведении своих реформ Никон сделал весной перед началом Великого поста он дал указание («память») настоятелям всех московских церквей: при чтении молитвы прп. Ефрема, занимающей особое место в великопостной службе, совершать поклоны строго «по преданию и отец», то есть не все 17 поклонов должны быть земными, а нужно делать только 4 земных поклона, поясные. Это первое «греческое новшество» вызвало большое смущение у некоторых московских священников, особенно у протопопов Ивана Неронова, Аввакума Петрова и Даниила из Костромы, имена и деятельность которых занимают столь важное место в истории раскола. Протопоп с пронзительной яркостью охарактеризовал это смущение словами, которые цитировались тысячу раз: «Мы собрались и писал Аввакум в своем видим, зима наступает, сердце озябло и ноги задрожали». |
| тихвинского Большого в честь Успения Пресвятой Богородицы монастыря , грамоту с указом отправить в митрополичий судный приказ священников посадских церквей Тихвина, которые используют при совершении Евхаристии просфоры с крестами «старой печати». Изготовивших эти просфоры просфорниц митрополит указал выслать в тихвинский в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы женский монастырь и держать там в цепях. Борьбой с распространением старообрядчества обусловлено разосланное по епархиям распоряжение И. от 25 марта 1668 г. Данной грамотой запрещалось священникам, диаконам и монахам переходить без благословения архиерея из мон-ря в мон-рь, архиереям возбранялось принимать клириков без отпускных грамот. Было также запрещено совершать постриги вне мон-рей, иноки должны были иметь духовного отца в своей обители, духовенству не позволялось жить у мирских людей. Указ был направлен против монахов - сторонников «старых обрядов», к-рые, покидая новообрядные мон-ри, скрывались у сочувствовавших «старой вере» мирян (одним из крупных центров старообрядчества был московский дом боярыни Ф. П. Морозовой , к-рая была тайно пострижена в монашество в нарушение указа патриарха, по-видимому, в апр. 1670). В 1667 г. патриархи Паисий, Макарий и И. за заслуги в борьбе против старообрядчества дали Рязанскому архиеп. Илариону грамоту, по к-рой он и все его преемники на Рязанской кафедре имели право служить в саккосе и носить белый клобук. 13 июня 1669 г. «за подвиг против раскольников» Иларион был возведен в сан митрополита. В годы Патриаршества И. гражданская власть активно боролась с расколом. 8 февр. 1670 г. был арестован один из видных деятелей московской старообрядческой общины инок Авраамий , у к-рого отобрали при обыске письма Аввакума Петрова и др. «возмутительные бумаги». |
| Но для митрополита Иосифа (Петровых) такой исход событий не стал примером. В письме епископу Димитрию (Любимову), датированном 24 июля 1928 г., он писал: «Ярославские «дезертиры» меня как-то мало смутили и удивили. Да и в конце концов не в них дело и не они когда-либо являлись опорою нам или давали содержание и питание нашему образу мыслей и действий. И от Господа бывали отпадавшие, уходившие от Него и оставлявшие Его в столь удивительном меньшинстве (двенадцать). Зато эти двенадцать (впрочем, и в этом маленьком числе оказался потом и еще дьявол ( ) выросли потом в то, что мы теперь так хотим спасти и бережно охранить от новых предателей и разрушителей и что эти разрушители сумели опять умалить до «ничтожного меньшинства» 274 . Письмо это весьма характерно для умонастроения и религиозной психологии виднейшего из архипастырей, отделившихся от Патриархии. Оно вызывает в памяти образ неистового предводителя старообрядчества – протопопа Аввакума Петрова: Церковь – это малое стадо его единомышленников, а большинство церковное идет вслед за новыми Анной и Каиафой – новыми распинателями Христа. В противоположность направлению мыслей митрополита Иосифа предстоятели Русской Церкви Патриарх Тихон, митрополиты Петр и Сергий пытались своей линией церковной политики сохранить для Церкви легальную возможность окормлять десятки миллионов верующего народа, большая часть которого не готова была к уходу в катакомбы. Помимо архиереев, клириков и мирян, в той или иной форме отделившихся от Заместителя Местоблюстителя, некоторые священнослужители, официально не отделяясь от митрополита Сергия, резко критиковали его, подавали прошения об увольнении на покой, воздерживались от возношения его имени за богослужением. Эти группы оппозиционеров стали называть «даниловской» и «мечевской». Во главе первой стоял бывший архиепископ Волоколамский Феодор (Поздеевский) , настоятель Свято-Данилова монастыря в Москве, к нему примыкали епископы Гавриил (Абалымов), Дамаскин (Цедрик), Иоасаф (Удалов), Николай (Никольский), Парфений (Брянских), Григорий (Козырев). Другим центром умеренной оппозиции был храм святителя Николая на Маросейке, настоятелем которого после кончины почитаемого в народе отца Алексия Мечева стал его сын Сергий Мечев . В единомыслии с клириками и прихожанами этого прихода находились архиепископ Зиновий (Дроздов), епископы Арсений (Жадановский) , Серафим (Звездинский) , Аркадий (Остальский) , Афанасий (Сахаров) . |
| «Кормчая» 959 , сданная в печать в 1649 г. и вышедшая при Никоне, и «Шестоднев», напечатанный в 1650 г., были исправлены после сличения с греческими рукописями. В конце 1650 г. в Москву прибыл митрополит Назаретский Гавриил, привезший послания Иерусалимского патриарха царю и Московскому патриарху, Гавриил не раз делал замечания о «разностях» в богослужебных обрядах Москвы; Иерусалимский патриарх Паисий, побывавший в Москве, перед отъездом из России (1650) тоже говорил царю и патриарху Иосифу о «московских разностях». Никон, тогда еще Новгородский митрополит, благодаря постоянному общению с царем, разумеется, знал об этих мнениях греков. Подобные упреки Никон слышал и от бывшего Константинопольского патриарха Афанасия (1633, 1633–1635, 1651), который в апреле 1653 г. прибыл в Москву и велел переписать 960 для Никона «Чин архиерейского совершения литургии на Востоке» 961 , торжественность которого была особенно по душе Никону. Первый шаг в проведении своих реформ Никон сделал весной 1653 г. – перед началом Великого поста он дал указание («память») настоятелям всех московских церквей: при чтении молитвы прп. Ефрема, занимающей особое место в великопостной службе, совершать поклоны строго «по преданию св. апостолов и отец», то есть не все 17 поклонов должны быть земными, а нужно делать только 4 земных поклона, остальные – поясные. Это первое «греческое новшество» вызвало большое смущение у некоторых московских священников, особенно у протопопов Ивана Неронова, Аввакума Петрова и Даниила из Костромы, имена и деятельность которых занимают столь важное место в истории раскола. Протопоп Аввакум 962 с пронзительной яркостью охарактеризовал это смущение словами, которые цитировались тысячу раз: «Мы собрались и задумались, – писал Аввакум в своем «Житии», – видим, зима наступает, сердце озябло и ноги задрожали». |
|
