| И отправился отец наш Абия-Эгзиэ к этому макванену и сказал ему: «послал меня к тебе тамбенский». И сказал тот: «что он сказал тебе?» И рассказал он ему все, зачем был послан. И когда услышал это макванен, разгневался, был печален и скорбел о том, что тот ему противится. Он сказал отцу нашему святому Абия-Эгзиэ: «ступай, скажи ему: «если ты не согласишься со мной изменить царю, я приду с войском и уничтожу твой город, сожгу его огнем и опустошу, так что он будет пустыней. Знай это теперь, чтобы не раскаяться после». И пошел опять отец святой Абия-Эгзиэ к тамбенскому и рассказал ему все, что поручил ему макванен. Когда услышал это тамбенский, сказал отцу нашему святому Абия-Эгзиэ: «я верую в молитву твою, но поди и скажн ты не разрушить города Бога и царя». Я прибегаю к тебе, ибо верую в молитву твою». И пошел отец наш святой Абия-Эгзиэ опять к макванену и передал ему все, что ему было сксазано. И сказал этот макванен: «вот я приду к тебе за тобой». И ответил ему отец наш святой Абия-Эгзиэ: «не думай, что защита Божия подобна моей убогой: Господь мой Иисус Христос –Крепкий и Сильный». Тогда сказал преступный макванен своим войскам: «пойдем воевать в Тамбен». Отец наш Абия-Эгзиэ ушел от него, молясь и прося Бога Господа своего. И поднявшись из Амба-Санайт, он прибыл в Мерхаца-Айба где остановился и сделал крестное знамение жезлом, говоря: «я – раб Иисуса Христа, Сына Бога Живого запечатываю сию страну во имя Отца и Сына и Св. Духа, и теперь посмотрю, пройдут ли они по ней!» И встал макванен со своим воинством при пламени и грозе и прибыл туда, где святой запечатал жезлом со знамением креста и не мог пройти, хотя и не боялся, и остановился. |
| Несколько раз душа его возносилась на небо: ей было определено жить в обители Абия-Эгзиэ; он получил в дар своих последователей до 7-го рода и обещание, что все его чада, кроме двух не будут осуждены; он видел райские плоды и Богоматерь поила его райской водой живой. Получив наконец «завет», он почил 28-го текемта и погребен 29-го. Рукопись, содержащая эти два жития заканчивается духовным родословием подвижников обычного типа. Авва Антоний родил авву Макария, авва Макарий родил авву Пахония; авва Пахомий родил авву Мата; авва Мата р. а. Беесе-Салам; а. Б.-С. р. а. Адхани; a. А. р. а. Кебуэ-Баэгзиэ;... и т. д.; имена даны следующие: Валатина-Эгзиэ, Иехраяна-Эгзиэ, Абия-Эгзиэ, Габра-Крестос, Ираклид, Фаддей, Васнлий, Стефан, Зара-Энтонес, Тансеа-Крестос с Фаддеем, Иосифом и Зена-Гавриил. Последний родил авву Ана-Селасе, который жил во дни Гранья. Далее перечислено еще 19 поколений монахов без всяких пометок. Таким образом родословие Абия-Эгзиэ выпускает три члена и переставляет один (Адхани). Само собой разумеется. что нам нечего искать точности и даже простой достоверности в данных, относящихся к аксумским и ближайшим к ним временам. Сама краткость родословий и малое количество поколений характерно, и указывает, с одной стороны, на скудость преданий, с другой – я думаю, на перерыв его во время смут. Монастыри так же не сохранили непрерывной традиции, как и светские историки. Уже во поводу Такла-Хайманота нам приходилось говорить об этом; в настоящем случае также бросается в глаза несообразность данных генеалогий с действительной хронологией. Одиннадцатым от Ливания Евстафий едва ли мог быть: тогда пришлось бы считать монашеское поколение более, чем в 50 лет. |
| Интересно, но непонятно известие о каком-то отлучении его дабра-либаносскими монахами, снятом после чудесного священнодействия. Вообще в этих сказаниях проглядывает, как я думаю, отголосок борьбы монашеских конгрегаций и стремление выставить своего подвижника авторитетом и в Вальдеба и в Дабра-Либаносе. Недомолвки изложения особенно чувствительны и прискорбны на таких важных страницах, но в данных житиях они встречаются часто уже в силу характера их повествования, занимающегося не столько жизнью святых, сколько отдельными чудесами. Святой в Дабра-Либанос. Не уяснить ли нам до некоторой степени этого вопроса то обстоятельство, что в родословной Такла-Хайманота по рукописи 160 (f. 111) парижской Национальной библиотеки Абия-Эгзиэ назван учеником Такла-Хайманота вместе с Мадханина-Эгзиэ и др. Кто прав: дабра-либаносские монахи, приводящие в зависимость от себя учеников Абия-Эгзиэ, или последние, отрицающие даже отдаленную связь с ними в лице Арагави? По-видимому первые: и отлучение как бы говорят за это и указывают на какой-то эпизод, неприятный для биографа. О том, когда и при каких условиях он там был раньше, мы не знаем. Житие нам не говорит даже, где он родился и где имел свое главное местопребывание, на Цакуала, Марата, Амба-Фаласа, или Дабра-Мадханит? Да и то, что он был учеником какого-то Иехраяна-Эгзиэ мы узнаем только из приложенной к житиям духовной родословной. По некоторым намекам (f. 51 sq.) можно заключить только, что святой причислял себя к вальдебскому монашеству. Если таким образом гадательно можно предполагать время жизни Абия-Эгзиэ и Ираклида, то место подвигов их в общем определяется ясно. Они ходят по Тигрэ, точнее по западной части этой страны. |
| Нельзя не заметить, что оно производит впечатление вставки и не находится ни в какой связи с текстом жития. До него шла речь о призвании свыше и поставлении Такла-Хайманота новым апостолом, потом дело идет об его апостольских трудах и обращении Моталмэ. Об абиссинских царях во всем житии нет упоминаний; и Дамотом, и Амхарой и частью Шоа владеют неверные и после о и покое во всех не может быть речи; напротив, свирепствуют гонения на христиан. Кроме того, большая часть этой главы (от до буквально тожественна с концом известного трактата 114 даже с его орфографией вместо Дельнаод. Кто у кого заимствовал, сказать нельзя, но a priori можно скорее предположить, что составитель вздорного трактата присоединил к нему вместо заключения соответствующий пассаж из жития святого. Полное молчание последнего, только в одном этом месте нарушенное, относительно христианских царей Эфиопии, весьма характерно. Что за племя Хепаца, из которого происходила отвергнутая династия? Все это весьма странно и делает всякие окончательные заключения о происхождении династической легенды, до приведения в известность всего материала, во всяком случае преждевременными. Абия-Эгзиэ и Ираклид Жизнь этих святых мы относим к этому периоду только н основании их помещенного после жития первого из них по рукописи Orient. 695 115 Британского Музея. Сами жития не дают никаких указаний на время жизни их, да и вообще они довольно бедны материалом, ценным для историка, интересуясь главным образом чудесами. В начале жития первого святого неизвестный автор поместил уже приведенное нами выше длинное предисловие 116 ; из него мы узнаем обстоятельства, при которых он работал, и источники, которыми он пользовался, будучи сам современником Ираклида, второго духовного преемника Абия-Эгзиэ, т. е. будучи моложе преподобного на одно поколение. |
| Житие говорит о Вальдеба, Валькайт, Вагаре, Амба-Фаласа и т. д. К голосу Абия-Эгзие прислушиваются правители Тембиена и Амба-Санайть. Таким образом в данном случае мы имеем перед собой представителей северного монашества, в Тигрэ, этой отдаленной области с ее разбоями и самовластием наместников и ее разноплеменным населением. Указывают ли интересные и приведенные нами in extenso рассказы об этих фактах на смутное время перед Икуно-Амлаком, мы не решимся сказать уже потому, что неурядицами этого рода полны абиссинские летописи во все времена. Предания об этих грабежах вероятно жили в монастырях, которые сохранили и имена Иетбарака, Фехлет и другие подробности. Поводы к некоторым соображениям о чудесах и здесь подавали м. пр. разные реликвии, существующие до сих пор, как источники и географические имена, часто толкуемые превратно (напр. Амба-Фаласа). Упоминания о современниках святых, как-то Мадханина-Эгзиэ, аввах Назарии и Самуиле из Дабра-Халело также говорят в пользу существования монастырских преданий. Правила монашеской жизни, завещанные Ираклидом, в общем напоминают известные установления Пахомия. – Во всяком случае, при всех несовершенствах данных житий, как стройных биографических произведений, при их исторических и хронологических недомолвках, они снабжают нас интересными сведениями, иллюстрирующими внутреннее состояние северной Абиссинии в переходное время XIII–XIV века, и в этом отношении являются ценными дополнениями к житиям Такла-Хайманота и, особенно, Евстафия. 72 Написана немцем аввой Амха для Голгофской церкви; потом Зара-Якоб сделал еще дарственную приписку от себя. Wright, ibid. 74 Sapeto, Viaggio e missione, 425–8. Duensing, Liefert das athiop. Synaxar Materialen zur Geschichte Abessiniens, p. 40–2. |
| Главная цель их – сообщить по возможности больше нового материала и подготовить почву для дальнейших изысканий с еще более богатыми средствами. Поэтому приходится останавливаться менее внимательно на памятниках, раньше известных, и ограничиваться только освещением их на основании новых данных и новых соображений. В новых памятниках приходится многие пункты оставлять невыясненными и ждать, что будущее заполнит эти пробелы. В этой области изречение «dies diem docet» имеет особенное значение. Доступный нам агиологический материал мы изучаем в хронологическом порядке абиссинской истории, включая в него как пространные жития, так и синаксарные сказания и заметки, но исключив все произведения абиссинской церковной поэзии, разбор которых мог бы составить предмет самостоятельного исследования. – Что касается самих житий, то мы сообщаем их в той форме, какая в настоящее время принята учеными, занимающимися приведением в известность эфиопского рукописного материала: подобно Дилльманну, Гвиди и Конти Россини, мы даем подробное изложение содержания каждого памятника с полным переводом мест, особенно интересных для предмета нашей работы или особенно характерных в каком либо отношении. Только два жития мы сочли нелишним дать в переводе in extenso, поместив их в приложении к настоящей работе – это жития Филиппа дабра-либаносского и Евстафия. Нами руководило при этом желание представить в качестве образцов агиологической литературы два наиболее совершенных и интересных произведения этого рода. Эфиопские тексты памятников составят особое приложение, в которое войдут пока жития: Филиппа дабра-либаносского, Аарона дивного, Евстафия и Самуила вальдебского. Издание житий Абия-Эгзиэ и Валатта-Петрос, в виду их обширности, должно быть отложено до другого времени; издание последнего кроме того требует сличения по крайней мере дрезденской рукописи. |
| «И он проводил все дни жизни своей, утешая печальных и обращая грешных, и укрепляя премудрых, и примиряя враждующих и творя мир многий. И спустя немного дней он занемог, чтобы переселиться от сего бренного мира и отойти ко Господу Богу своему. Собрал он чад своих малых и великих, и прочел круг слова писания пророков и апостолов и сказал им: «блюдите и оберегайтесь от блуда, нечистоты, от злословия ближних и клевете, от послушествования лжи и всего вообще, что упоминают писания». И говорил им: «слушайте, чада мои, и внимайте смиренно и мудро. Когда я был в пустыне Вальдеба, которую мне указал Господь властию своею, у того храма, сказал мне Господь гласом: «иди, вернись где жил раньше, и спасутся многие от слов твоих, и будут твориться чудеса и знамения по молитве твоей». И ныне, чада мои, блюдите заповеди Божии и увещевайте друг друга, чтобы не посрамиться вам от Того, Кто приидет во славе, чтобы отделить праведных от нечестивых. Это, говорю вам, и мир Божий да пребудет на вас». И когда он окончил дни свои, чтобы отойти из этого мира, явился ему Господь наш Иисус Христос с Марией Богородицей; в руке Его был венец из различных драгоценных камней и в светоносной одежде, и сказал ему: «иди ко Мне, возлюбленный Мой Абия-Эгзиэ, чтобы возрадоваться радостью непреходящею. Самим Мною клянусь тебе: всякому, кто будет призывать имя твое Я разрешу грехи, и всякому кто будет творить память твою, или будет милостив к бедным, или будет одевать нагих, или питать алчущих, или поить жаждущих, или воздвигнет храм твой (martulaka), или напишет житие твое, или прочтет его, или прослушает его, я разрешу грехи до 10-го поколения, а кто назовется именем твоим, тому до 7-го поколения. |
| Издавая жития, имеющиеся в единственных рукописях, мы придерживались текста этих последних до орфографии включительно. Некоторыми указаниями общего характера и аналогиями я обязан исследованию Ключевского о древне-русских житиях святых. В указателе, присоединенном к книге, географическая часть выделена, как дополнение к известному пособию «Catalogo dei nomi ргорги di luogo delP Etiopia» Conti Rossini. При составлении указателя, a также при копировании текстов в Британском Музее мне оказала существенную помощь Е. Ф. Тураева. В заключение считаю приятным долгом выразить глубокую благодарность администрации Британского Музея за предупредительное отношение ко мне во время моих занятий летом 1900 года, а также Парижской Bibliomheque Nationale за любезную высылку рукописей житий Самуила-Вальдебского, Такла-Хайманота и Габра-Манфас-Кеддуса в Азиатский Музей Императорской Академии Наук, пользуясь любезным гостеприимством которого я мог изучать эти памятники в Петербурге. Приношу также признательность Историко-филологическому факультету Императорского С.-Петербургского Университета, который, исходатайствовав мне командировку в Лондон летом 1900 г. и удостоив мою работу напечатания в своих «Записках», сделал возможным самое ее появление. Сердечно благодарю проф. Guidi за копию с эксцерпта из ватиканской рукописи жития Евстафия и Д-ра W. E. Crum, благодаря любезному содействию которого я приобрел прекрасные фотографии целых рукописей житий Филиппа, Абия-Эгзиэ и Ираклида. Б. Тураев 3 В докладе Академии dei Lincei при представлении труда Conti Rossini по изданию жития Такда-Хайманота, проф. Гвидя высказал: classe di fonti molto importanti per la storia sono le vite di quei santi chc esercitarono qualche azione sugli avvenimenti e il progresso di quel Источник: Исследования в области агиологических источников истории Эфиопии / Б. Тураев. - Санкт-Петербург : тип. М. Стасюлевича, 1902. - XIV, 453 с. |
| Когда она это услыхала, сказала евнуху, что был с нею: «зачем ты слушаешь этого монаха, который говорит только проклятия. Евнух встал и сказал святому: «затем ты разговариваешь с нею – ведь она – жена царя, и никто не разговаривает с нею; она весьма знатна и с нею судьи Он отвечал: «знатен Иисус Христос , Сын Бога Живого, облеченный пламенем огненным, Его же царствию несть конца в роды родов». Услышав это, судьи, евнух и Фехлет сказали: «уведите и удалите его». Его удалили с поруганием. Выйдя, он стал молиться о чуде для их вразумления. И вот поднялся вихрь и поверг их палатки. Тогда они покаялись и просили у святого прощения. – Когда он однажды находился в пустыне, пришли к нему горожане со скотом и просили защиты «ибо прибыл с войском, чтобы грабить их скот, а самих убить» без всякой вины. В это время прибыл стал у входа в жилище святого и затрубил в рог. Явились его воины, угнали скот, кричали и спорили. Святой сказал: «кто это гордый и наглый, затрубивший над моей головой». Потом он помолился. Поднялось землетрясение, грабителя бежали в ужасе к себе в город, оставив скот н, думая, что их преследуют. «И еще сотворил он знамение и чудо, когда послал наместник (makwanen) Амба-Санайта к Тамбена (Tamben), говоря: «согласимся и поклянемся не идти к царю. И сказал тамбенский мне не подобает изменять царю. И послал этот тамбенский к отцу нашему святому Абия-Эгзиэ, говоря: «отче, послужи мне у этого макванена Амба-Санайтского. И встал и пошел отец наш и прибыл к тамбенскому и сказал тот ему: «отче, послужи мне и скажи; этому макванену, что мне не подобает изменять царю, ибо я некогда присягал царю в род и род». |
| Содержание Предисловие I. Святые Эфиопской церкви II. Литературная сторона житий III. Аксумский период IV. Переходная эпоха Царь Лалибала Габра-Манфас -Кеддус Такла-Хайманот Абия-Эгзиэ и Ираклид V. Время Филипп Дабра-Либаносский Аарон Дивный Евстафий Самуил Вальдебский Царь Феодор I Габра-Эндреяс VI. Эпоха Зара-Якоба Маба-Сион или Такла-Марьям Такла-Сион VII. Эпоха Валатта-Петрос Царь Иоанн I Заключение Приложения I. Полный перевод жития преподобного Евстафия II. Житие преподобного Филиппа Дабра-Либаносского Предисловие Еще Ассемани, описывая арабский монофиситский синаксарь Медичейской библиотеки, высказался таким образом об историческом значении содержащихся в нем житий святых: «pauca si demas, quae de commentitiis pseudosanctorum Monophysitarum miraculis ibidem a Coptis fmguntur, caetera quidem luce dignissima esse arbitramur; ex eo potissimum, quod in iis tota Terme nationis Coptorum et Habessinorurn historia describitur.» 1 Хотя нам придется значительно видоизменить этот приговор фанатика-униата, не видавшего эфиопского синаксаря и хотя теперь едва ли кто решится сказать, что на основании не только синаксаря, но даже всех агиологических памятников вместе взятых можно написать «почти всю историю Абиссинского народа», тем не менее важное вспомогательное значение агиологических источников для историка и в данном случае, как и вообще, не подлежит сомнению. Это сознавали еще первые европейцы, вступившие на абиссинскую почву – португальцы в XVII в., собиравшие сказания о туземных святых и заносившие их на страницы своих сочинений. Они впервые познакомили ученых с некоторыми преданиями о девяти преподобных, о Лалибале, о Габра-Манфас-Кеддусе; что же касается перевода жития Такла-Хаймоната, сделанного Альмейдой по дабра-либаноссной редакции, то он до сих пор еще, при отсутствии издания текста оригинала, продолжает сохранять свое важное значение. |
|
