| Вместо нее они наделили его ранами, то есть, грехами: блудом, прелюбодеянием, идолослужением, волшебством, убийством, завистью, враждой, гневом и всякими прочими видами порока. Этими делами они изъязвляют человека, производят в нем разложение и порчу. Что все это так, подтверждает Давид, изображая в своем лице то, что потерпел Адам, и, говоря об этих ранах: " смердят, гноятся раны мои от безумия моего " (Псал.37:6). А всякий грех причиняет такие раны и язвы. Итак, изранен он был благодаря преслушанию, потерпел удары из-за беззаконий, как говорит пророк: " сердце мое поражено, и иссохло, как трава, так что я забываю есть хлеб мой " (Псал.101:5), т. е. соблюдать заповедь Божью. Полумертвым, рассказывается (далее в притче), оставили разбойники того человека, – не потому, конечно, чтобы не хотели его убить, а потому, что не допустил этого Бог. " Не хочу " , – говорит Он, – " смерти грешника " , но его покаяния. И где они оставили его? На пути, то есть, в этой жизни: путем ведь называется этот век, потому что все люди проходят через него. Нашел, говорится, его на пути иерей, посмотрев на него, прошел мимо. Под и ереем разумеется блаженный Моисей и Аарон, что подтверждается следующими словами Давида: а " Моисей и Аарон между священниками и Самуил между призывающими имя Его " (Псал.98:6). Так вот этот дивный и славный Моисей, поразивший египтян десятью казнями, рассекший и осушивший Чермное море и проведший через него народ свой, усладивший воду в Мерре, беседовавший с Богом через облако, сотворивший множество чудес, проходя путем этой жизни и увидев человека лежащего израненным, прошел мимо его и не оказал ему помощи. " Также и левит " , то есть, лик пророков. И они, преемствуя Моисею и следуя тем же самым жизненным путем, найдя человека Адама израненным, не помогли ему. Ни Моисей данным через него законом, ни пророки своими чудесами не уврачевали раны Адама. Никто из них не поднял его, никто не даровал ему жизни, никто не освободил его от смерти, никто не перевязал его греховных ран: ведь и сами они были во власти греха. |
| Аминь. Ини стихи всечестному и животворящему Кресту Господню изъяснителни, благодарим, молебни, двоестрочни же по акрастихи, еже есть по краегранеси Словословлю тя, кресте пресвятый, Лобызаю тя, кресте пречестный. О Тебе бо православнии царие царствуют, Земнии владетели властвуют, И архиереи слово истинный исправляют, Патриарси и епископи престоли украшают. Радуется чин монашеский, Иерейский и церковный всяческий. Князей лицы сликовствуют, А множество народа торжествуют. Земленороднии вси радуются, Ужасно же в преисподних плачются, Божественною ти силою попрани, Одержими в тартаре связани. Ликуют ти безплотных множество, Шестокрылныи приносят торжество. Апостолы с праотцы играют, Господеви своему сице взывают: «О Царю Боже, Иисусе Христе! Дивно соделал еси на твоем кресте, Велия раба гордаго сим связав, О всех праведницех того истязав». Радуют же ся и пророчестии лики, Цари со ерархи и мученики велики. Адам и Евва ото уз разрешат та ся, Первыя бо клятвы свободил та ся. О твоем таинстве, кресте пречестный, Давыд во царех дивный и честный Иногда убо в гусли бия взываше, А гласом си пророчески вопияше. Чюдну же песню научи пети тебе, Егда провидев велие таинство о тебе. Господа Бога нашего, рече, возносите, О великой его таинстве хвалу принесите, А подножию ногу его поклоняйтеся, Любовию и страхом прикасайтеся. Есть бо сие таинство свято и велико, К сему бо притекающий приемлют толико. Иногда Константин пред полки ношаше, Яковы победы вой его показаше. Зде убо вторицею сотворися, Алексий царь того ж сподобися, Херугови бо его сим изображени, А и враги его такожде низложени. Ревность Михайлович яви благочестиву И сим одоле господарю злочестиву, Еже не срамляяся носити распятаго на кресте, В хоруговех же изобразити его везде. Аще бо в ветсем врагов сим победили, С Моисеом Аарон людия Божия свободили, Из Египта бо сих извели, Но и Чермное море превели. Аще образом сим Аммалика победи, Аще горкия воды в сладость претвори. Но се все бысть действо креста, О сем вемы чюдодействова бо той всегда. |
| Появление в данном житии митрополита Саламы важно особенно потому, что дает нам указание на время его преосвященствования. В. В. Болотов 134 и Conti Rossini относят его к 1285–1305(?) Основания, приводимые ими, для этого следующие: царь Ягба-Сион (1285–1293) прогнал митрополита, немедленно по восшествии на престол. 1305 годом помечена рукопись перевода творений Филоксена в Британском музее; другая рукопись того же содержания датирует перевод „архиепископом южским аввой Саламой“; следовательно, после изгнанного в 1285 году был приглашен Салама III. Между тем список митрополитов (у Гвиди помещает „авву Саламу“ после Иакова, Габра-Крестоса и непосредственно перед Варфоломеем, сидевшим „во дни Сайфа-Арада“. Мало того. В недавно открытом Conti Rossini Евангелии с дарственными грамотами в пользу Дабра-Либаноса в Тигре, среди множества крайне интересных и важных для истории Абиссинии документов есть один, датированный царем Сайфа-Арадом и митрополитом (päpäsna) нашим „аввой Салама“. Это документальное свидетельство о времени этого иерарха ученый издатель объясняет таким образом: „papas, без сомнения – епископ Аксумский; митрополит Салама умер около полстолетия тому назад“ 135 . Почему? Других оснований, кроме приведенных выше, нет; с другой стороны, нам совершенно неизвестен аксумский епископ в это время, подобный, напр., Иоанну, при Зара-Якобе. Между тем, жития довольно определенно помнят Саламу, как преемника Иакова; кроме жития Филиппа, его знает и житие Аарона, причем, как мы уже видели, даже относит его слишком далеко вглубь XIV века, смешивая с Варфоломеем. Другого Саламу, кроме переводчика, мы не можем предполагать, в силу известия жития о Хакалете; остается допустить или описку в дате лондонской рукописи Филоксена, или, что менее вероятно, ошибку в списке митрополитов, смешавшем Саламу – „переводчика“ с Саламой, современником Сайфа-Арада и погребенным в Хакалете. В заключение следует еще отметить, что в житии Филиппа также отрицалось стремление эпохи, сознавшей одичание народа, вступить на путь обновления. Мы читаем, что Филипп радеет об улучшении семейных нравов и берет за исходную точку апостольские постановления. Такой же путь избрал и другой подвижник этого времени – Евстафий. Итак оба монашеских устава эфиопской церкви приступили к делу ее обновления с одной и той же стороны и с одними и теми же средствами. Что на первых же порах им пришлось столкнуться с царской властью, также подвергшеюся влиянию ужасов предшественников эпохи, это понятно. Но им удалось мало-по-малу увлечь и ее за собой, и в лице Зара-Якоба увидеть результат своей вековой деятельности. Аарон Дивный |
| 27. «Вот, одр Соломонов, и шестьдесят воинов из сильных Израиля обвились вокруг него; у каждого меч при бедре: они научены в брани» 175 . О, вожделенные уста! О, одр для покоя! 176 Ибо одром Соломона он открывает не что иное, как Самого Христа. Ибо как кто-либо, утомленный многими трудами, всходит для отдыха на одр, чтобы отдыхом удалить усталость, так же и мы, обратившись от суетности этого мира, удаляем ношу, которая лежала у нас на плечах, – бремя грехов. Прибегая ко Христу, мы находим место упокоения, точно одр. Таким же образом все поколения отцов, могшие наследовать полное упокоение, не чем-либо иным упокоялись, как Христом. О, благие места упокоения! Таинственно этот одр, способный все вместить, готовила Сунамитянка блаженному Елисею. На этом одре восстали упокоившиеся мертвые. Сын вдовы подарен, и отрок Сунамитянки воскрешен. Этот одр несли открытым, и еще не успели пройти ворота, как произошла схватка. Христос явился и, показывая Свое воскресение, властно сказал тем, которые держали: «поставьте ношу эту, не поднимайте, чего не можете нести». И как только был поставлен одр, взял он отрока за руку и отдал его вдове 177 . На этом же одре лежала в расслаблении дочь начальника, которая была двенадцати лет. Тогда он вошел в дом в присутствии свидетелей и воскресил девицу. К этому одру стремилась женщина, с давних пор не излечивавшаяся от женского закона: коснулась рукою подола. Смотрите на дивный одр, ибо все, которые видят его, вкушают от праведного брака явно с обращением воды в вино. О, вожделенный одр, на котором возлежал Авраам; на котором приносится в жертву Исаак; на котором возвеличивается Иаков; на котором Моисей сделался властителем; на котором Аарон возносит молитву. О, блаженные дети, которые действительно утверждают за собою наследие отцов. Смотрите на разноцветный одр, на котором явились шестьдесят воинов. Этот одр праведный род отцов присвоил себе, собрав у себя всех праведников во Христе, так как он рождается всеми. Ибо Писание говорит: «шестьдесят мощных вокруг него из израильского народа», ибо из всего израильского народа по выбору принимают сильнейшие, явившиеся отцами, которые могут с мечом на толстом бедре схватиться. И что такое меч «при толстом бедре», если не Слово, Которое прошло через отцов, вышедши из стегна, чтобы сделать могущим Того, Который от стегна (имел) родиться. Ныне их шестьдесят тысяч (sic), и не то, что это есть ложь. |
| Песнь 9 Канон 1. Ирмос: Не рыдай надо Мною, Матерь,/видя во гробе Сына,/Которого Ты во чреве без семени зачала,/ибо Я воскресну и буду прославлен,/и во славе вознесу, как Бог,/непрестанно с верою и любовию/Тебя величающих. Что рыдаеши, тваре, на Кресте видящи и во гробе жизни Дателя, яко землена?/Востанет бо обновляяй Тя светло,/тридневным воскресением ад низложи/и мертвыя совоздвиг, восхваляющия Его. Что рыдаешь, творение,/видя на Кресте и во гробе/жизни Владыку и Бога?/Ибо Он восстанет, тебя обновляя радостно,/воскресением в третий день ад сокрушив/и воздвигнув с Собою мертвых,/Его восхваляющих. Аще и во Гроб низшел еси, яко мертв, Жизнодавче,/но адову крепость разорил еси, Христе,/совоздвигнув мертвыя, яже прежде пожре,/и воскресение подал еси, яко Бог,/верою и любовию Тя величающим. Хотя и во гроб Ты сошел/как смертный, Податель жизни,/но силу ада уничтожил, Христе,/воздвигнув с Собою мертвых, которых он поглотил,/и воскресение всем даровал, как Бог,/с верою и любовью Тебя величающим. Ин, отцем: Сущих прежде закона отцев праздник совершающе,/от них боголепно почтим Христа:/Авраам бо, купно и Исаак, и Иаков, пророков и закона явишася основание/и благодати верою Духа проповедницы. Канон отцам Живших до Закона отцов праздник совершая,/почтим достойными Бога похвалами/Иисуса, происшедшего от них:/ибо Авраам, и Исаак с ним вместе, и Иаков,/пророков и Закона явились основанием/и по вере – духовными начатками благодати. Огнем показавый Моисею в купине паче ума боговидне таинство Бог,/во огнь к детем низшед Тойже,/огнем естественным Божества Его пещный пламень росу показа. Бог, огнем показавший Моисею,/созерцателю божественного,/в кусте терновом таинство, высшее ума,/Он же, к отрокам в огонь сойдя,/Своего Божества огнем природным/пламя печи в росу претворил. Со Авраамом, сошедшеся, пресвятии дети/и Даниил, дивный пророк Божий,/Исаак и Иаков с Моисеем и Аарон/Христова прежде Рождества ликовствуют верно,/молящеся непрестанно во еже спастися нам. С Авраамом собравшись, всесвятые отроки/и Даниил, дивный пророк Божий,/Исаак, Иаков, и с Моисеем – Аарон/прежде Христова Рождества ликуют верно,/молясь непрестанно о нашем спасении. |
| 34 «Specie di grano sielto, Eleusine tocusso» (Guidi Vocab. Amar. 691). " Из нее приготовляется лучшее пиво; Вадьдеба по обилию этого злака называется «dagus- sama» (ibid.). 37 Странно: только что было вложено в уста Фаддея пророчество о своем преставлении через 7 дней. Не заимствование ли из жития Самуила Вальдебского? См. наши «Исследования» стр. 186, f. 57. Впрочем, в житии нет хронологической тщательности. Заметим, что эти 12 лет небесного пребывания не отмечены в перечислении лет различных периодов жизни святого на f. 39. Вообще, эта таблица лет спутана и не свободна от ошибок. Между прочим, в ней указаны два периода жизни святого в пустыне по 70 лет, тогда как в данном месте он сам суммирует ее всего в 70 лет. 38 Отдельное житие св. великом. Варвары пока неизвестно в эфиопской литературе: оно входит в состав сборника «деяний мучеников», древнейший экземпляр которого, м. 6. XIV в., имеется в Брит. Муз. под 689 (Wright, Catalogue, p. 160). 39 Упоминается в житии Самуила Вальдебского (f. 62), как одно из мест подвигов этого преподобного. См. «Исследования» 187. Понятно в виду соседства Тамбена и Вальдеба. 40 Вероятно, тождественна с известной из жития Иоханны, находящейся также в Тамбене (см. Zotenberg, Catal. p. 199), и с «амбой аввы Иоханны» в Тамбене, где муч. преп. жил изгнанный Аарон Дивный (см. «Исследования», стр. 136). 45 В тексте испорчено. Ср. по изданию Rev. Horner, The Statutes of the Apostles, p. 5, четвертая строка сверху – р. 131, 27 (перевод). 46 В тексте f. 2 в генеалогии, вероятно, пропуск. Вероятно, выпало имя жены Акхадома и первое упоминание о сыне. Возможно, что правильный текст давал следующую схему: Акхадом + x, дочь его Мрьям-Семр + y; внук Атфяхан + Кац; затем Елена + Андрей – родители святого. Даже при таком исправлении текста, устанавливающем три поколения между Акхадомом и Такла-Хаврьятом, генеалогия может не противоречить тому, что святой уже около 1429 года является в монастырь: Акхадом мог быть послан Давидом в самом начале царствования Яфкер.-Эгзиэ f. 21, и в это время Елена уже могла быть на свете. |
| Но кому же празднует главный алтарь Святой Софии, имя коей, присное Царьграду, сделалось присным и у нас, в Киеве и Новгороде, в древнем Полоцке, Вологде и даже в дальнем Тобольске, как бы освящая собою края необъятной империи? По сказанию летописи византийской, первое наименование Святой Софии внушено было Ангелом императору Иустиниану, когда он строил великолепный храм свой, и сие таинственное имя знаменует Слово и Премудрость Божию, самого Единородного Сына Божия! – Но другие объясняют оное изречением Соломоновых притчей: «Премудрость созда себе дом и утверди столпов седмь», относя слова притчи к Церкви Христовой, утверждённой на семи таинствах, и к Божественной Матери воплощённого Слова, которому она послужила домом. Посему и празднуется у нас Святая София во дни, посвящённые памяти Пречистой Девы, с той только разницею, что в Киеве избран день Рождества Богоматери, когда устроялся на земле дивный дом Премудрости Божией, а в Новгороде и в прочих городах, день Успения, когда взят был на небо таинственный кивот, вместивший в себе невместимого небесами. Различны и храмовые иконы Киева и Новгорода: в последнем Премудрость изображена в виде огнезрачного Ангела великого совета, на престоле, с ликом, знаменуемого сим Ангелом, Спасителя поверх его, имея по сторонам Богоматерь и Предтечу, а на облаках книга Евангелия, посреди ангельских ликов. В Киеве же икона Святой Софии представляет Божию Матерь, стоящую на облаке и луне, под сенью, которая утверждена на семи столпах и ступенях. На персях Пречистой Девы Божественный Её Младенец с державою, благословляющий; сверху Бог Отец, в сонме Ангелов, и Дух Святой, от Него исходящий и осеняющий Пречистую Деву, а на вершине сени надпись Соломоновых притчей: «Премудрость созда себе дом и утверди столпов седмь». – Пред Матерью Божией стоят на ступенях праотцы и пророки: по правую сторону Моисей, указуя перстом на скрижали, где начертано: «радуйся скрижаль Божия, в ней же перстом Отчим написася Слово Божие»; ниже его Аарон, в ризе святительской, с прозябшим жезлом своим, знаменовавшим Деву; ещё ниже, царь Давид в порфире, с кивотом Завета в руках, который был образом нового таинственного кивота воплощённого Бога. |
| Часто стихами заканчивают отдел, иногда даже пишут ими целые хвалебные трактаты. Но не все авторы житий ограничиваются этими вступлениями и не все к ним прибегают. Некоторые присоединяют еще хвалебные строки в честь своих обителей. По задушевности и восторженности чувства эти места их творений стоят высоко и заслуживают нашего внимания. Приведу для примера такое вступление к житию Аарона Дивного с его страхами, посвященными монастырю Дабра-Дарэт: „Избрал Бог Дарэт, гору святую и тучную, помещенную против солнца, подобного саду Эдемскому, который насадил Вышний и в котором он поместил все деревья прекрасные видом и сладкие вкусом и приятные благоуханием. Были там с красным стволом, с зелеными и белыми плодами, и древо жизни, которое научало доброму и лукавому (sic!) – одно, подобно саду. И Он воцарил там Адама, чтобы есть от плодов его. Сад – это церковь , а царствует в ней вместо Адама отец наш Петр, верховный Апостол и последователь Петра – отец наш Аарон Дивный дабра-дарэтский, глава и свет Дабра-Дарэта, который насадил там прекрасные древеса, высокий лес, где устроен сад его. Это – Антоний и Дамиан, Габра Назаравис, Иоанн Кама, Андрей и Иясу, Самро-Леуль и Зена-Маркос и Хабта-Марьям. Кости их – как песок вскрай моря и как деревья и трава пустыни, как сказал пророк: „праведник, яко кедр в Ливане; насаждени в дому Господни, во дворах Бога нашего процветут; еще умножатся в старости мастите и благоприемлюще будут“. И что касается собранных в сем святилище многих святых, как рыбы в море полном, то кости их в сердце сего святилища; их собрала труба проповеди его, когда они услыхали кимвал вещания об Аароне Дивном, который наставлял сердца, как набла для слуха и был, как мед сладок для тех, которые родились от него схимой“. Не менее восторженно приветствует свой монастырь автор жития Филиппа, „предпосылая“ по его собственным словам эти похвалы житию. Но еще раньше их, он в своем предисловии распространяется о дарах Духа Святого и призывает Его на помощь в предпринятом труде, прося „управить путь слова“ 47 . |
| Содержание Предисловие I. Святые Эфиопской церкви II. Литературная сторона житий III. Аксумский период IV. Переходная эпоха Царь Лалибала Габра-Манфас -Кеддус Такла-Хайманот Абия-Эгзиэ и Ираклид V. Время „гонения“ Филипп Дабра-Либаносский Аарон Дивный Евстафий Самуил Вальдебский Царь Феодор I Габра-Эндреяс VI. Эпоха Зара-Якоба Маба-Сион (Maba’a-Sjon) или Такла-Марьям Такла-Сион VII. Эпоха „Франков“ Валатта-Петрос Царь Иоанн I Заключение Приложения I. Полный перевод жития преподобного Евстафия II. Житие преподобного Филиппа Дабра-Либаносского Предисловие Еще Ассемани, описывая арабский монофиситский синаксарь Медичейской библиотеки, высказался таким образом об историческом значении содержащихся в нем житий святых: «pauca si demas, quae de commentitiis pseudosanctorum Monophysitarum miraculis ibidem a Coptis fmguntur, caetera quidem luce dignissima esse arbitramur; ex eo potissimum, quod in iis tota Terme nationis Coptorum et Habessinorurn historia describitur.» 1 Хотя нам придется значительно видоизменить этот приговор фанатика-униата, не видавшего эфиопского синаксаря и хотя теперь едва ли кто решится сказать, что на основании не только синаксаря, но даже всех агиологических памятников вместе взятых можно написать «почти всю историю Абиссинского народа», тем не менее важное вспомогательное значение агиологических источников для историка и в данном случае, как и вообще, не подлежит сомнению. Это сознавали еще первые европейцы, вступившие на абиссинскую почву – португальцы в XVII в., собиравшие сказания о туземных святых и заносившие их на страницы своих сочинений. Они впервые познакомили ученых с некоторыми преданиями о девяти преподобных, о Лалибале, о Габра-Манфас-Кеддусе; что же касается перевода жития Такла-Хаймоната, сделанного Альмейдой по дабра-либаноссной редакции, то он до сих пор еще, при отсутствии издания текста оригинала, продолжает сохранять свое важное значение. Материал, собранный португальцами, послужил для настоящего основателя научной разработки абиссинской истории – Людольфа, которому самому удалось присоединить к нему весьма немного – сборник стихотворных песнословий в честь святых, расположенный по порядку календаря и декабрьский том четьи-минеи Берлинской библиотеки с его исключительно коптскими святыми, которых автор еще не различал от туземных эфиопских. |
| На бывшего у нас в 1653 г. бывш. Патриарха Константинопольского Афанасия Пателяра Никон произвел самое глубокое и настолько сильное впечатление, что он заявил, что Никон предназначен занять кафедру древних Константинопольских святителей после взятия Россией Константинополя. Он писал Царю по поводу привоза главы Св. Григория Богослова в Москву в докладной записке, при отъезде: «Великий святильник и вселенский пастырь и учитель Божественный Григорий Богослов рачитель возсия Вселенскому Константинопольскому престолу и прииде да призовет святого премудрого Патриарха господина Никона воздвигнути его превысокий свой престол, исправляя время, понеже быти собору в Македонии; ныне же волею и самохотением дает престол свой Святейшему Патриарху, еже есть образ добродетели, и ко всем неусыпаемый хранитель словесных овец, и достоин есть украсити престол начальством и величеством своим, и обрече невеста Божия, Святая Церковь своего жениха, да возсияет в мире свет учения его, да изыдет вещание и в концы вселенные глаголы его, и поставити светильник на светильник и возсияет во всех домех муж, и яко быти первый Мельхиседек и дивный Аарон и яко Божественнии светильницы вселенские: Василий и Златоуст и Афанасий и Кирилл и Великий Григорий, иже прииде да поможет ему, и тогда возвеселится мир, и воспоют людие едиными усты; такову нам подобаше Архиерею: преподобну, незлобиву, нескверну, и отлучену от грешных и вышше небеси быти». (Из статьи Каптерева «Приезд бывш. Константинопольского Патриарха Афанасия в Москву в 1653 г.) А Епископ Лазарь Баранович, изложив деяния Собора по делу Никона говорит: «зрелище было изумительно для глаз и ужасное для слуха. Я страдал и изнывал от ударов, переносил ужас, и упал духом, когда погасло великое светило». Сама грамота Константинопольских Патриархов, возстанавливавшая Никона в сане Патриарха, называла его: «Адамант благочестия непоколебимый, Божественных и священных канонов оберегатель преискусснейший, отеческих догмат, повелений и преданий неизреченный ревнитель и заступник достойнейший». iii) Челобитная монахов Воскресенского монастыря о возвращении Никона. Похороны Никона |
|
|
